Семья Вейссов была многочисленной. Эрик был пятым сыном. Первенец семьи умер в Венгрии, второй сын — в Нью-Йорке вскоре после переезда сюда семьи из. Висконсина в 1888 году Два других брата были старше Эрика, еще два — моложе, так же как и его единственная сестра. В доме на Восточной 69-й улице шестеро детей Вейссов учились гордиться своим семейством. Жизнь их была исполнена достоинства, уважения к наукам, и Домашняя атмосфера весьма отличалась от той, в которой Эрику предстояло жить впоследствии. Факты доказывают, что он никогда не забывал и всю жизнь любил отчий дом.
Он почти не помнил детства. ~ Позднее охладев к своему первому кумиру, он написал о Робер-Гудине: «Ясно, что из-за крайней самовлюбленности он стремился всячески расцветить свою биографию в ущерб правде… Практически невозможно логично или последовательно изложить факты его жизни». Это заявление равно справедливо и по отношению к самому Эрику Вейссу.
Существует романтическая история, основанная на материалах печати и сувенирных программках-биографиях. Она повествует о том, что артист по име-ни Гудини был талантливым ребенком, который никогда не плакал и мало спал, и который, будучи еще совсем маленьким, так искусно управлялся с замками, что профессиональные слесари брали его в подмастерья. Если верить этой истории, в возрасте девяти лот Гудини обратился в дешевый балаган Джека Гоф-флера, когда тот давал представления в Эпплтоне, и его пригласили выступать с им же придуманным номером: вися вниз головой на трапеции, Гудини при помощи век собирал с пола булавки!
История эта — вымысел. Гораздо более вероятно, что Эрик Вейсс познакомился с фокусами в шестнадцатилетнем возрасте. Его первым учителем был Джек Хейман, который работал вместе с ним на галстучной фабрике. На эту работу Эрик пошел после того, как его отец в мягких выражениях высказался против работы сына в качестве уличного продавца газет. Человек огромного достоинства, доктор Вейсс объяснил, что продажа газет на улице не делает чести сыну раввина и ученого человека.
В свободное время Эрик постоянно посещал «Атлетический клуб Пастайм». Там он тренировался и выиграл несколько соревнований по бегу. Он также научился хорошо плавать, тренируясь большей частью в грязных водах Ист-Ривер вместе с другими соседскими мальчишками.
Интерес Эрика к спиритизму возник после того, как они с Джо Ринном, приятелем из спортклуба, посетили дом известного медиума Минни Уильямса. Дом госпожи Уильямс на 46-й улице был приобретен ею у страстного поклонника спиритизма, которому духи посоветовали продать его за один доллар и без каких-либо иных условий. По словам господина Ринна, молодой Эрик Вейсс, войдя в этот шикарный дворец таинственных духов, подтолкнул Джо локтем и прошептал: «Тут пахнет большими деньгами».
Нет ничего удивительного в том, что такая мысль пришла ему в голову: это был, пожалуй, самый богато обставленный дом, который Эрик когда-либо видел. Определенно, он был совсем непохож на полную народу квартиру джентльмена и ученого раввина Вейсса.
Пока звучали гимны, Эрик уселся рядом со своим другом Джо. Комната была освещена только тусклым зеленоватым светом лампы, помещенной в коробку. Время от времени нечто вроде духа выходило из занавешенного угла комнаты, называемой «кабинетом». Среди теней, вызванных в тот вечер, был доктор Генри Уорд Бичер. Молодые люди обратили внимание, что, когда духи передвигались по полу, тот скрипел самым «неприятным» образом.
После сеанса Эрик подсчитал, что госпожа Уильямс заработала сорок долларов: сорок зрителей — по доллару с каждого. Даже после уплаты двум головорезам, которые служили у нее телохранителями, она получила, вычислил он, неплохой чистый доход. Эрик знал, что его работа на галстучной фабрике никогда не принесет ему столько денег, сколько получают здесь. Но, поскольку у него уже давно возник глубокий интерес к иллюзионизму, в тот миг он не испытал желания заняться спиритизмом. И, помимо трезвой оценки и отсутствия опыта, были и другие причины. Одна из них — отец: он никогда бы не допустил этого. Если уж сыну раввина негоже продавать газеты на улице, то быть медиумом — и подавно.
Скоро часы упорной тренировки стали приносить отдачу. То там, то здесь Эрик начал выступать на публике как фокусник. Иногда ему даже платили то доллар, то два. Это была освященная веками учеба. Любитель набирался опыта перед живой аудиторией, что давало и определенный шанс на профессиональные выступления. Для Эрика, как и для всех новичков, карьера начиналась в пивных барах и дешевых театрах водевилей. И ему, как лрбителю, пришлось попотеть, чтобы взойти даже на эти подмостки.
На своих первых представлениях молодой Вейсс величественно появлялся как «Эрик Великий». Зачастую, его ассистентом был парень с фабрики, Джон Хэйман, который не только научил Эрика первым простым трюкам, но и свозил его в Бовери, где за стеклянными витринами магазинов фокусов были выставлены сверкающие аппараты для профессионалов. Такой инвентарь был им абсолютно не по карману. А вот карты стоили дешево как и шелковые отрезы. Поэтому первые номера Эрика состояли главным образом из карточных фокусов и трюков с шелковыми платками, хотя он использовал и несколько «волшебных ящиков», и некоторое другое оборудование собственного изготовления.
Джон Хэйман ввел Эрика в мир магии. Теперь он, сам того не ведая, помог Эрику выбрать сценическое имя, которое стало бессмертным. Джек сказал, что если добавить букву «и» к французскому слову, оно будет означать «подобный» (похожий на).
Эрик не усомнился в этом. И буква «и», добавленная к имени его кумира Гудина, в итоге дала жизнь имени Гудини. Это было за много лет до того, как Эрик понял, что написанная через дефис фамилия Робер-Гудин означала, что Робер — вовсе не христианское имя его кумира. Ну а поскольку артист обычно использует вымышленное имя, и поскольку Гарри Келлер в то время был виднейшим факиром, Эрик Вейсс стал Гарри Гудини. Выбор, пожалуй, предопределенный с того дня, когда он раскрыл книгу воспоминаний Робер-Гудина.
2
Книга откровений
Вторая половина XIX века была великой эрой прикладного оккультизма. В течение сорока лет движение, называемое спиритизмом, набирало силу невзирая на презрительные усмешки скептиков. Все началось в доме фермера возле Гудсвилла, штат Нью-Йорк, где в 1848 году две маленькие девочки, Кэтти и Маргаретт Фокс, начали дразнить свою суеверную мать — они подвешивали за веревку яблоко и по ночам стучали им об пол. Затем сестры научились негромко щелкать, цепляясь большим пальцем за указательный. Под руководством своей старшей сестры Лих, тупой и жадной до денег мегеры, девочки поехали по стране с представлениями, заключавшимися в ответах на вопросы при помощи стука. Вскоре сентиментальный американец шотландского происхождения, Дэниел Даглас Хоум из штата Коннектикут, начал заниматься выстукиванием сам. Но еще до того, как Хоум добился известности и получил за свои заслуги алмазные запонки, братья Давенпорт покорили специалистов своим ящиком, в котором шумно возились духи.
Но вот в 1891 году в мир светящихся ночных рубашек и гармоник, играющих без помощи человека, была брошена бомба в виде дешевой книжки в мягкой обложке, озаглавленной «Откровенная спирита, или правда о спиритуальной магии (детальное исследование методов, используемых спиритами-мошенни-ками). Автор А. Медиум». Книжонка стоила один доллар.
Автором ее значился Чарльз Ф. Пиджн. Серьезные исследования в области телекинеза и литературы по этому вопросу считают действительным автором некоего Мэнсфилда, или Донована (впрочем, список возможных авторов достаточно длинен). Но кто бы ни написал ее, он, скорее всего, сам был медиумом «магического феномена» — воспроизводителем голосов, призрачных фигур, звуков и так далее. Или, по крайней мере, консультантом по этим вопросам.
Возмущенные медиумы, как говорят, начали скупать экземпляры книги и сжигать их в первых попавшихся печках. К сожалению, даже такой ажиотаж не смог спасти издателей. Они вылетели в трубу, а книга стала библиографической редкостью.
Один экземпляр ее каким-то образом оказался в руках начинавшего свою карьеру Гарри Гудини. В то время у него временно пропал интерес к спиритизму и скандалам, связанным с мошенничеством иных медиумов. Его, однако, интересовал сам процесс околпачивания. «Клевета» на спиритизм представляла отличные возможности для артиста-беглеца. В книге, например, содержалось подробнейшее описание технологии освобождения от веревочных пут (спириты называли такую связку «контрольной»). Более того, текст был иллюстрирован рисунками, раскрывающими секреты «петли привидения» — железного обруча, который закреплялся на шее привидения защелкой. Естественно, обруч никогда не выполнял своего предназначения — удерживать медиума у стены, поскольку легко открывался хитроумно придуманным крючком. В книге также содержались исчерпывающие инструкции и рисунки, объясняющие, как делить «при-вйденческие» замки-устройства для того, чтобы привязать медиума к твердой опоре. Гарри узнал, как эта конструкция из кольца-замка открывается, чтобы освободить медиума. Он также нашел в книге указания, как двумя «магическими» методами можно выбраться из мешка, который затянут шнурами, завязан и опечатан.
