Денис кивнул. Это было одним из первых дел, которое они проводили вместе. С момента основания клана «Спасение» прошел всего месяц, и эмионики мерещились ему чуть ли не на каждом шагу. Денис боялся ходить в Зону, а для любого сталкера это подобно самоубийству: если изначально настроен на провал, то именно он и произойдет. И тут в доме Ворона раздался телефонный звонок от Шувалова – по самому обычному городскому телефону, а не на мобилу, которую сталкер использовал для связи с руководителем института. Оказалось, у ученого группа в Москве гробанулась, но не до конца. Сопровождавших ее сталкеров убили, а ученые забаррикадировались в старом разрушенном баре на станции метро «Университет» и ждали смерти.
Если бы группу не возглавлял зять Шувалова, Ворон отказался бы идти, но, как и всегда и везде в этом мире, хорошие отношения решили все. Брать с собой Дениса сталкер отказался, но тот едва из дома не ушел, вернее, пригрозил именно этим.
Проход оказался необычайно трудным – много хуже, чем при эвакуации центра на Сумском. Несколько раз Денис прощался с жизнью, и только присутствие людей, которые знали и ориентировались в Периметре несравнимо хуже, но все равно не теряли оптимизма, подстегивало его и заставляло идти дальше.
– Вот если б тогда хоть кто-нибудь смог бы прислать к нам вертолет на выручку, то из Периметра вышли бы все, а не только мы с тобой, Комаров и трое лаборантов, а тут… – Ворон раздраженно сплюнул себе под ноги. – Какой-то олигарх захотел устроить зоопарк из тварей Зоны и заказал кокодрилло. И ему абсолютно до одного места, что зверушка издохнет менее чем через год, несмотря на всевозможные стабилизаторы, и не жаль ни вертолета, ни людей. Ради прихоти. Просто для глупого престижа и возможности показать, насколько у него много денег. Ненавижу.
– И мы согласились этого кокодрилло изловить, – напомнил Денис.
– Ага, – Ворон неожиданно рассмеялся, – уж больно мне захотелось стать героем анекдота, но, – он посерьезнел, – чувства гадливости это не отменяет.
Денис не стал спорить. Он был уверен, что сталкеру наплевать на его статус легенды с Останкинской телебашни, но вряд ли тот стал бы сейчас признаваться в своих истинных мотивах.
Зона давила все сильнее. Воздух казался тяжелым, как перед грозой. На уровне слуха повис едва уловимый звон – либо же это была всего лишь слуховая галлюцинация. Тишина стояла такая, что казалось, ее удалось бы порезать на куски ножом и намазать на хлеб вместо масла.
– Москва словно затаилась, ты заметил?
– Я твержу об этом с той самой минуты, как мы вошли в Периметр, – покачал головой Денис.
– Но обрушится эта буря не сейчас и не на нас. – Впереди показались стена и контрольно-пропускной пункт. – По крайней мере я очень надеюсь на это.
Послышался вой, и Денис резко обернулся.
Позади дорогу перегородила огромная гиена. Обычно эти твари, сами по себе крупные, достигали размеров полугодовалого бычка. Эта же оказалась с быка вполне выросшего. Круглые уши стояли торчком. Пасть скалилась, а непропорционально длинная гривастая шея была запрокинута. Она постояла так с полминуты, словно задалась целью привлечь внимание, а потом издала вой еще гаже первого.
– Твою ж мать, – прошипел Ворон. – Но не в этот раз. Уже не в этот. – И, ухватив Дениса за плечо, как можно быстрее потащил к выходу за пределы Зоны. – Бегом! Дэн, быстро!
С вышки, установленной над пятиметровой стеной, раздалась автоматная очередь. Денис инстинктивно вжал голову в плечи и отогнал желание упасть на землю или хотя бы пригнуться. С КПП палили вовсе не по сталкерам, а по угрожающей им твари, но от осознания этого легче не становилось. Ворон однажды получил пулю в бок, именно когда его вот таким образом прикрывали.
Глава 2
Сеть кафе-ресторанов «Макдоналдс», пожалуй, единственная, которая нисколько не пришла в упадок после потери Москвы. К тому времени она настолько расползлась по необъятной Родине, что закрытие нескольких точек не могло сильно ей повредить. Помнится, когда Ворону приходилось перегонять автомобиль из Самары в Переславль, он с удовольствием останавливался именно в этих заведениях, испытывая серьезное предубеждение к меню немногочисленных кафетериев столовско-советского типа а-ля «Прощай, молодость» (в каком-то поселке он действительно наткнулся на это название и долго хохотал).
В них, как правило, подавали непонятные майонезные салаты из не первой свежести овощей, сосиски, в которых даже оптимист не заподозрил бы наличия мяса, какие-то супы и выпечку. И пусть цены вполне соответствовали упомянутому союзу, аппетит пробуждали только самые дорогие блюда, но в этом случае сомнение же вызывала их пригодность в пищу и соответствие сроку годности. Кто ж в этой глубинке будет покупать чизкейк, когда можно бутербродами и плавлеными сырками питаться?
Так или иначе, а встреча в трехэтажном стеклянном здании «Макдоналдса», выросшем всего за год на Симферопольском шоссе в половине пути от Подольска до Серпухова, несмотря на новенькие, еще пахнущие ремонтом просторные залы, безупречный лакированный паркет, высокие потолки, разлинованные сеточками светильников искусственного освещения, и улыбчивый персонал в отнюдь не отвратно яркого цвета форме, совершенно не соответствовала статусу человека, с которым пришел на встречу сталкер.
Олег Дмитриев – богатейший человек России и мира, вдовец, один из перспективнейших женихов, согласно исследованиям европейских и американских журналов. Для него не то что «Макдоналдс», почившие «Метрополь» и «Космос» вместе со все еще всплывающей в разговорах иммигрантов «Метелицей» показались бы мелочью. Однако Ворону стало лениво специально куда-либо заезжать, а по пути был именно «Макдоналдс», потому встречу он назначил именно здесь.
«Владелец заводов, газет, пароходов» увеличил свое состояние на артефактах. Дмитриев являлся королем черного рынка – об этом знали практически все. Однако официалы, с готовностью набрасывающиеся на мелкую добычу в виде сталкеров-одиночек и перекупщиков, к этому «хищнику» не приближались. Боялись, наверное, а возможно, олигарх оказывал им «маленькие» услуги.
Дмитриев имел приличную коллекцию артефактов, разумеется, постоянно пополняющуюся. А в последнее время загорелся идеей устроить зоопарк из нынешней московской живности. Именно для него Ворон и Денис ловили оранжевого кокодрилло.
Первое, что бросилось в глаза, – отсутствие посетителей во всем здании. Впрочем, как раз этого стоило ожидать: персоны, подобные Олегу Дмитриеву, вряд ли нуждались во всеобщем внимании.
– Вас ждут, прошу за мной. – К Ворону, опережая охранника, подскочил администратор и обозначил приветствие легким поклоном. Одет он был в… ливрею, совершенно не соотносящуюся ни со статусом заведения, ни с азиатскими чертами лица самого служащего. Сталкер фыркнул и постарался спрятать улыбку: вряд ли идея так вырядиться принадлежала несчастному парню.
Администратор знал его в лицо: не таким уж редким гостем сталкер здесь был, но его поведение неприятно царапнуло. Ливрея! Подумать только, интересно, в какой костюмерной ее выкопали?
– А от меня самого ожидали смокинга или, возможно, вообще камзола? – не удержался он от вопроса. Если бы Ворон догадывался о подобном приеме, то непременно облачился бы в камуфляж, да еще и не брился дня три, чтобы брутальнее выглядеть. Уж больно хотелось ему щелкнуть Дмитриева по носу за выходку с вертолетом. Да и вообще.
– Что вы? Как можно! – шепотом воскликнул администратор.
– Мне уже легче, – фыркнул Ворон едва слышно и тотчас обратился к олигарху, к столику которого они успели подойти: – Добрый день, Олег Николаевич.
Бизнесмен кивнул на стул возле своего столика. Ворон передвинул его так, чтобы сидеть напротив. После администратора в ливрее он на полном серьезе ожидал лицезреть богатого клиента в сюртуке, камзоле, а возможно, и в королевской мантии. Между прочим, ему бы пошло. В свои сорок восемь Дмитриев выглядел на тридцать пять с небольшим, и его действительно было не стыдно помещать на обложки глянцевых журналов. Наверняка поклонницы скупали весь тираж. Росту в нем оказалось под два метра, фигуру без преувеличения можно назвать идеальной. Прибавить к этому светлые, слегка вьющиеся волосы до плеч и неопределенного цвета глаза, наполовину карие, наполовину темно-серые, и каждая вторая представительница женского пола пошла бы за ним куда угодно, даже без учета миллиардов.
Итак, ничего вызывающего не было. Никаких камзолов, сюртуков и прочих атрибутов прошедших столетий. Не имелось даже стандартного приложения всех бизнесменов – элегантного костюма с галстуком и длинноногой модели с накачанными силиконом формами и отсутствующе-тупым взглядом, за которым очень умело скрывалась расчетливая стервозность. Дмитриев надел абсолютно демократичный светлый свитер крупной вязки и светло-голубые джинсы. Видимо, пытался показать, что готов снизойти до народа в лице рядовых… ну, почти рядовых ходоков в Зону.
