Из королевского кабинета я выхожу абсолютно пришибленная. Случившееся просто в голове не укладывается.
Азим просил моей руки. Абсолютно серьёзно. Это уже немыслимо. А то что он, по мнению отца, уже давно мною увлечен, так и вовсе повергает меня в полнейший шок.
Как же так? Мы же действительно постоянно цапаемся и ссоримся. Спорим и язвим при каждой встрече. Я его терпеть не могу. А он... увлечен? Не может быть.
Это звучит безумно.
Почему он Софи не увлёкся?
О боги! Софи.
Стоит подумать о сестре и я будто на стену налетаю.
Что же теперь будет? Как я ей это расскажу? Как в глаза посмотрю? Она же влюблена в этого невыносимого сноба. Каково ей будет узнать, что он попросил моей руки?
Но сказать придётся. Как бы мне ни хотелось скрыть столь постыдный для меня момент. Софи все равно рано или поздно узнает. Она мой самый близкий и родной человечек. Не хочу, чтобы из-за какого-то босварийского грубияна между нами испортились отношения.
Сестру я нахожу в той же гостиной, где оставила. Моя близняшка по-прежнему сидит в своём кресле, погружённая в книжные перипетии.
– Ну что? – вскидывает она голову, как только я захожу и плотно закрываю за собой дверь. – Сильно папа ругался? Ты угадала насчёт причины?
– Нет, не угадала, – качаю головой, чувствуя себя абсолютно потерянной.
Прохожу в комнату и сажусь на диванчик напротив сестры. Сцепив руки на коленях, глубоко вздыхаю. Но это не помогает набраться решимости. Впервые в нашей жизни появляется настолько серьезная угроза, способная стать причиной настоящего раздора между мной и сестрой. И это страшно. Что со мной будет, если Софи на меня обидится? Если ей будет больно из-за меня? Если Софи не поймёт и не поверит, что я этого не хотела.
Как же я ненавижу этого гада босварийского. Так бы и треснула чем-то тяжёлым. Вот зачем он это сделал?
– Что случилось, Ники? – встревожено откладывает книгу сестра.
– Софи, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? – жалобно смотрю ей в глаза.
– Да-а, – тянет она удивлённо. – Я тебя тоже очень люблю. А почему ты спрашиваешь об этом?
– И ты же знаешь, что я никогда в жизни не стала бы претендовать на то, что хочется получить тебе.
– Ты меня пугаешь, Ники. Да, я знаю это. Что случилось? Скажи мне сейчас же.
– Азим попросил моей руки, – выпаливаю я, трусливо зажмурившись.
В гостиной повисает оглушительная тишина. Она всё тянется и тянется... В конце концов я не выдерживаю и приоткрываю один глаз. Ой, лучше бы я этого не делала. И вообще не ходила сегодня к отцу, не виделась с проклятым босварийцем... Нет, лучше бы я его совсем никогда не знала.
Софи выглядит не просто потрясённой. У неё такой взгляд, будто я её ударила.
– Прости меня. Прости. Прости. Прости, – бормочу, бросаясь к сестре и хватая её за руки. – Я даже представить не могла, что он такое вытворит. Ты же знаешь, я его терпеть не могу. Так и сказала ему. И ещё сказала, что не вышла бы за него замуж, даже если бы он был последним мужчиной на свете. Отец жутко разозлился. Наказаний назначил мне столько, что жуть берёт. Но я отказала Азиму. И клянусь тебе, никогда ни словом, ни делом, никак не пыталась понравиться ему. Я вообще не представляю, что ему в голову взбрело. Прости меня, Софи.
– Перестань, – наконец приходит в себя моя близняшка. Сжав мои ладони, вымученно улыбается: – Не извиняйся. Всё в порядке. Я просто... очень удивлена.
– Нет, не в порядке. Вот почему он тобой не заинтересовался?
– Ну это как раз и понятно. Вы те самые противоположности, которые притягиваются. А я… ему не подхожу. Как и он мне.
– Ничего подобного. То есть мы, конечно, противоположности. Но меня точно ничем к нему не притянешь.
Мне ещё много чего хочется сказать, но я умолкаю, всматриваясь в глаза сестры. Там уже умиротворённая синева. Только настоящая ли? Я знаю, как хорошо Софи умеет себя контролировать. Не то что я.
– Ты точно на меня не обижаешься и не злишься?
– Нет, Ники. Не обижаюсь, – качает она головой. – То что я испытываю к Азиму, можно назвать разве что первой детской влюбленностью, но никак не глубокими настоящими чувствами. Он мне очень симпатичен, только и всего. А вот с тобой всё далеко не так однозначно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Всего лишь симпатичен? – переспрашиваю недоверчиво.
Что-то мне слабо верится... Но тут до меня доходит смысл её последней фразы
– Что ты хочешь сказать этим «не так однозначно»? – прищуриваюсь возмущённо. – Я точно не испытываю к принцу-снобу ничего, что напоминало бы романтические чувства, или хотя бы симпатию.
– Но испытываешь неугасающий интерес, который неустанно толкает тебя спорить с его высочеством и провоцировать его, − многозначительно усмехается сестра. – Я давно подозревала, что в этом есть что-то большее. И вот − с его стороны это действительно большее. Думаю, с твоей тоже. Ещё думаю, что ты почему-то себе это запрещаешь, вот и злишься на него вечно. Если из-за меня, то не надо.
– Это не интерес. Он меня раздражает. Нет в этом ничего большего, − чувствую, как меня снова начинают захлёстывать эмоции.
– Ники, равнодушием раздражение тоже сложно назвать, – наставительно смотрит на меня Софи. – Подумай сама. Почему тебе не всё равно, что он говорит и думает? Почему тебя задевает всё, что он делает? Даже когда он ничего не делает, тебя это тоже задевает. Я не прошу, чтобы ты мне отвечала на эти вопросы. Ответь себе. Честно.
Слова сестры окончательно выбивают меня из равновесия. От расстройства я даже сажусь на пол рядом с ней. Прислоняясь спиной к коленкам Софи, таращась в никуда.
– Этого не может быть, – бормочу упрямо. – Он мне не нравится.
– Не буду спорить. Тебе лучше знать. Но всё-таки, что Азим ответил на твой отказ?
− Сказал: «Это мы ещё посмотрим». И назвал меня дерзкой и неразумной, − признаюсь удручённо.
− Значит, он не собирается отступать, − задумчиво поджимает губы Софи. – И я бы советовала тебе в следующий раз не рубить с плеча. Вам нужно узнать друг друга лучше. Может, тогда ты разглядишь в нём того мужчину, которого сможешь полюбить.
– Что? Нет, ни за что, – возмущение закипает во мне с новой силой. – Какой ещё следующий раз? Как ты можешь такое говорить? Я думала, ты в него влюблена, а ты мне сватаешь этого высокомерного босварийца.
– Потому что я не влюблена, − с нажимом уверяет моя чрезмерно рассудительная половинка. − И он на меня никогда не обратит внимания. Азим всегда видел только тебя. Я хочу тебе счастья, сестричка, но знаю, насколько ты упряма. Потому готова помочь тебе разобраться в твоих чувствах.
– Нет у меня никаких чувств, – ворчу устало. Поднимаюсь на ноги. – И разбираться тут не в чем.
Но по взгляду сестры вижу, что она со мной несогласна. И не верит в моё равнодушие к Азиму. Неужели действительно считает, что я испытываю к нему тайную симпатию? Как ей только такое в голову могло взбрести?
Пойду-ка я лучше действительно к себе, пока Софи не придумала какой-то очередной свой гениальный план. Это она умеет. Если моя милая близняшка, спокойная, тихая и стеснительная, как многие ошибочно о ней думают, задастся какой-то целью, пиши пропало. Она этой цели обязательно добьется рано или поздно. Уж я-то знаю. Поскольку множество раз помогала ей в свершении этих грандиозных задумок.
Странно только что Азима Софи никогда всерьез не пыталась привлечь. Даже не пробовала. Только вздыхала издали. Может, действительно не была влюблена? Жаль, что мне не передались мамины способности к эмпатии. Тогда бы я знала точно.
Глава 3
С извинениями я тяну практически до последнего. И лишь после торжественного прощального ужина, устроенного королевской четой Сэйнар в честь дорогого босварийского гостя, набираюсь решимости подойти к принцу Азиму. Он в этот момент как раз разговаривает с моими родителями и старшим братом Тайреном, так что я, как сказала бы мама, двух зайцев одним махом могу убить. И отцу продемонстрировать, что действительно осознала свои ошибки и готова их исправить, и, собственно, извиниться.
