Впрочем, не только японские и американские исследователи работают в этом направлении. Помнится, еще лет тридцать тому назад в одной из лабораторий Московского физико-технического института мне показывали ракету из фольги. И летала она… с помощью лазерного луча и водяного пара.
Ныне этот «трюк» несколько модернизировали во многих лабораториях. Скажем, в немецком Центре авиации и астронавтики, базирующемся в Штутгарте, подобным образом запускают «летающие тарелки» диаметром с пепельницу.
Однако чтобы вывести за пределы атмосферы реальный космический аппарат со спутником, нужно направить на него луч, пульсирующий с частотой не меньше десяти вспышек в секунду и мощностью около 1 млн. ватт. А это в 100 раз больше, чем мощность современных квантовых генераторов.
Тем не менее, они надеются, что мощность лазеров в ближайшие годы возрастет настолько, что уже в скором будущем летательные аппараты типа «Lightcraft» будут способны доставлять на околоземную орбиту мини-спутники, служащие, например, для поддержания мобильной связи. А чтобы не ждать, пока квантовые генераторы наберут необходимую мощность, по всей вероятности, первые лазерные двигатели будут использованы для корректирования положения на орбите спутников, уже выведенных в космос, а также помогут продлить срок действия спутников, которые уже готовы упасть на Землю потому, что на борту иссякает запас топлива для маневров.
В дальнейшей перспективе, полагают исследователи, лазерные лучи, посылаемые со спутников или с высотных аэростатов, возможно, будут приводить в движение гиперзвуковые авиационно-космические самолеты, которые смогут в считанные часы доставить пассажиров или грузы в любую точку планеты. Причем летать они будут на границе атмосферы, где мало сопротивление движению, но из-за отсутствия достаточного количества кислорода не способны работать обычные реактивные двигатели.
По мнению специалистов, именно летательные аппараты с лазерными двигателями к середине XXI века сделают полеты в космос обыденным делом.
Станислав СЛАВИН
ПРЕМИИ
Психология экономики
В октябре нынешнего года в Стокгольме была присуждена 33-я по счету Нобелевская премия по экономике. Ее лауреатами стали двое ученых: израильтянин Дэниэль КАНЕМАН и американец Вернон СМИТ. Нобелевский комитет отметил их исследования «в области психологии принятия решений и механизмов альтернативных рынков».
Дэниэль КАНЕМАН родился в 1934 году на территории современного Израиля, получил докторскую степень в Беркли, а сейчас является профессором психологии и общественных наук в Принстонском университете (США).
Так что Нобелевскую премию по экономике получил отнюдь не экономист, а психолог. И это не единственная необычность данного награждения.
Работа Канемана была начата еще в 60-е годы XX века вместе с ныне покойным его коллегой Амосом Тверским. Он, к сожалению, умер 6 лет назад. Но нобелевский комитет отметил его вклад, так что по существу премия присуждена обоим исследователям.
Самая знаменитая их работа была опубликована в 1979 году в журнале «Эконометрика». В ней был представлен психологический алгоритм принятия человеком экономических решений. До этого экономисты в своих прогнозах опирались на статистику, полагая, что если большинство людей в тех или иных случаях принимало такие-то решения, то в дальнейшем они будут делать нечто подобное. Психологи создали сложную, но детальную формулу человеческого поведения, которая теперь позволяет экономистам реалистичнее смотреть на то, как люди функционируют в экономике и как работают рынки. Особенно интересны исследования по мотивации принятия решений в условиях неопределенности. Оказывается, люди далеко не всегда логично оценивают риск.
Например, брокер торгует акциями на рынке и видит, что их цена поднимается с 50 долларов до 70. Что он делает, чувствуя, что цена достигает предела? Правильно, продает акции и подсчитывает выигрыш.
Но вот если у того же брокера цена акций упала с 90 долларов до 70, он не спешит расстаться с ними, хотя и понимает, что акции вряд ли вернутся к первоначальной цене, более того, будут падать далее. То есть риск в таких ситуациях отнюдь не рационален, но, тем не менее, часто имеет место на практике. Такова одна из загадок человеческой психологии.
Еще одна задачка на сообразительность, которую ставили Тверский и Канеман перед испытуемыми. У людей спрашивали, какой вариант решения они выберут, если у них есть ограниченное количество вакцины против какой-то смертельной болезни. Если использовать ее по правилам, то 200 человек из 600 гарантированно спасутся, остальные погибнут. Но можно равномерно распределить вакцину. Каждый получит недостаточную порцию, но при этом есть треть вероятности, что все спасутся, и две трети, что все погибнут.
Большинство испытуемых предпочли в теории раздать вакцину всем поровну, хотя с точки зрения рационального сохранения человеческой популяции в данном случае логичнее первый вариант — спасти часть (прежде всего женщин и детей), пожертвовав остальными.
Так вот, на основе приведенных и многих других примеров Канеман и Тверский выявили и классифицировали все подобные ошибки человеческого мышления. Далее они описали, как именно и почему люди принимают те или иные решения, которые могут казаться нам ошибочными. И все эти ошибки подчиняются определенному алгоритму, который можно выявить заранее.
Работа еще одного нобелевского лауреата премии по экономике, Вернона СМИТА, посвящена экспериментальной экономике.
Исследователь родился в 1927 году в Вичите (штат Канзас), в 1955 году окончил Гарвардский университет, один из самых престижных в мире. Сейчас он профессор экономики и права в университете Джорджа Мейсона (штат Вирджиния).
Впервые эксперименты в экономике начал внедрять еще в 30-е годы прошлого века гарвардский профессор В.Чемберлен. Смит учился у Чемберлена и пошел дальше. Используя свое первоначальное образование — а он когда-то был специалистом по электричеству, — Смит начал применять в экономике инженерный подход и компьютерные модели.
До этого считалось, что экономика — наука, которая основана на теоретических постулатах, которые могут быть проверены лишь статистически, то есть с определенной долей вероятности. Смит решил проверить, насколько постулаты соответствуют практике. Он стал приглашать студентов, руководителей предприятий, правительственных чиновников на необычные семинары. Ставил перед ними те или иные экономические задачи и спрашивал, какие они будут принимать решения.
Оказалось, что в простейших случаях рынки работают именно так, как это и предписывают им экономические модели. А вот в более сложных случаях необходимо математическое моделирование с учетом опять-таки психологии людей.
При принятии того или иного решения очень многое зависит, например, от того, есть ли контракт на ту или иную сделку или его нет, работают ли люди между собой напрямую или через посредника, связывают их друг с другом краткосрочные или долгосрочные отношения… Оказалось, что важна не только свобода рынка, но и его структура. Кроме чисто экономических, людей в нем связывают между собой еще и некие психологические взаимоотношения. Так, говоря попросту, обмануть хорошо знакомого партнера, с которым связывают долгосрочные обязательства, психологически сложнее, нежели случайного незнакомца.
В заключение следует отметить, что, к сожалению, пока единственным русским лауреатом Нобелевской премии по экономике оказался математик и экономист Леонид Канторович. В 1975 году он был награжден за обоснование теории оптимального использования сырьевых ресурсов.
Кстати…
КОМУ НУЖНО БЕСПОЛЕЗНОЕ ОТКРЫТИЕ?
Неделя объявления имен новых лауреатов Нобелевской премии традиционно сопровождается еще одним событием — вручением Антинобелевской премии за самые бесполезные научные работы. Денег лауреаты не получают — их ожидают лишь памятный медальон, реклама в СМИ и удовлетворение от выполненной работы.
В 2002 году эту премию в театре Гарвардского университета вручали уже в одиннадцатый раз.
Название премии, учрежденной юмористическим журналом «Анналы невероятных исследований», имеет двойной смысл. Кто-то представляет Иг-Нобель (Ig Nobel Prize) как сокращение от английского ignoble, что означает «низменный, постыдный».
Другое толкование понятия исходит из аббревиатуры IG — incredibly genuine — невероятно гениальный.
Так или иначе, в этом году первый приз отдан исследователю, установившему, чем же на самом деле является сор, который скапливается в пупке.
