— И поэтому тоже.
— Значит, была… вернее, есть еще причина?
— Есть, но о ней потом. Ты же встретишься со мной еще? — В голосе и взгляде Адрианы появилась мольба, словно у маленького ребенка, умоляющего не бросать его.
Сьюзен не ответила, а Адриана забеспокоилась. Она нервно заерзала на стуле и неуклюже поставила чашку на блюдце. Та едва не опрокинулась.
Какая же все-таки неуравновешенная девушка. Ее поведение под стать настроению — меняется ежеминутно, подумала Сьюзен. Сестра произвела на нее двоякое впечатление: бесшабашная балагурка и ранимая маленькая девочка одновременно.
— Сьюзен? — осторожно позвала ее Адриана.
— Конечно, встретимся, — заверила ее сестра.
— Давай через неделю здесь же в это время, — торопливо сказала Адриана, словно опасаясь, что Сьюзен передумает, а если они договорятся, то отступать будет уже поздно.
— Хорошо, — согласилась старшая из девушек.
— Я не опоздаю, — улыбнулась младшая.
3
— Кевин, Кевин, я здесь! — Сьюзен приподнялась из-за столика в самом углу кафе и изо всех сил замахала руками над головой.
Она была рада, что нашелся хоть один свободный столик, даже в самом дальнем уголке. В это время полюбившееся многим кафе с изумительно вкусной горячей выпечкой обычно было переполнено.
Сьюзен улыбалась и продолжала махать руками, наблюдая, как Кевин пробирается по узким проходам мимо плотно расставленных столиков. Она не могла оторвать от него взгляда. Не виделись всего пару дней, а уже заметны произошедшие в нем перемены. Как же хорошо она знает его, чувствует его.
Кевин очень устал. Его рот улыбается, а глаза покраснели от усталости и долгого сидения за компьютером. Всегда прямая спина и расправленные плечи слегка ссутулились, словно его кейс вдруг стал очень тяжелым. Ох, как же ему идут этот строгий костюм и белая рубашка! Все же Кевин очень красивый мужчина. Как можно не любить его?! Она безмерно счастлива, тем более что он отвечает ей взаимностью. Они будут превосходной во всех отношениях семейной парой.
Все эти мысли пронеслись в голове у Сьюзен, пока Кевин протискивался к ней между стульями и спинами.
— Уф! Ну ты и забралась! — улыбаясь, сказал он. — Привет! — Кевин наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Привет, любимый! Хорошо, что хоть это место было. Присаживайся скорее, у меня куча новостей. — Сьюзен нетерпеливо заерзала на стуле.
— Минутку, давай только закажем что-нибудь. Умираю с голоду. Я прямо с переговоров. Несколько часов обсуждали то, что можно решить и за полчаса. Ты даже не представляешь, какими твердолобыми бывают люди.
— Да, дорогой, могу себе представить, — поддакнула Сьюзен.
Ей не терпелось сообщить Кевину последние новости, но она терпеливо ждала, пока он не сделал заказ и немного не рассказал о прошедшем рабочем дне. Ей даже показалось, что он забыл, что это именно она позвонила и предложила встретиться, что это именно у нее сногсшибательные новости, но перебивать его Сьюзен не стала.
Кевин размешал сахар в чашке с кофе и потянулся за булочкой с корицей.
— Ну, выкладывай! — разрешил он и откусил ароматную выпечку.
— Я закончила оформление документов, и теперь я официальный опекун Ханны, — с гордостью сообщила она.
Кевин замер с открытым ртом и поднятой чашкой в руке. Несколько секунд молодые люди тонули в гуле множества голосов и звоне чашек о блюдца, прежде чем Кевин пришел в себя и сказал:
— Прости, дорогая, не понял.
Он действительно не мог ничего понять, и Сьюзен это знала. До последнего момента она держала свой замысел втайне и ничего не рассказывала Кевину о намечающихся изменениях в жизни. И это отнюдь не от безразличия к мнению будущего супруга, а только из-за того, что Сьюзен не привыкла сообщать о своих делах раньше, чем они будут сделаны, а в одобрении и поддержке Кевина она не сомневалась.
— Сейчас все расскажу. — Сьюзен, словно школьница, сложила перед собой руки и начала рассказывать Кевину все с самого начала.
Немного послушав, он перебил ее:
— Да, я знаю от миссис Джефферс, что отец бросил вас, когда ты была еще совсем маленькой, но я не знал, что у тебя есть сводная сестра. И потом, какое отношение все это имеет к опекунству? Кто такая Ханна?
— Терпение, дорогой. У отца от второго брака была дочь. Она на три года младше меня. Адриана — так зовут… вернее, звали мою сводную сестру. Она умерла вскоре после родов. Я уже потом узнала, что у нее было тяжелое заболевание сердца и рожать ей вообще было нельзя, но она надеялась, что все будет хорошо. — Сьюзен на мгновение замолчала.
Тень печали коснулась ее лица. Она вспомнила Адриану, ее веселый и беззаботный нрав, минуты, проведенные вместе. Они могли бы дружить долгие годы, но этого не случилось. Жизнь распорядилась по-своему. Сьюзен быстро-быстро заморгала, прогоняя непрошеные слезы, и вздохнула.
— Ханна — дочь Адрианы. Еще до родов Адриана написала завещание. В нем она оставила небольшие денежные средства своей дочери и попросила меня стать ее опекуном.
— Но почему ты? Ведь вы даже не были знакомы!
— Были. Последние полгода, даже чуть больше, до смерти Адрианы мы общались. Потом я уехала на стажировку, но мы продолжали перезваниваться. Затем связь прервалась. Я звонила, но она не отвечала. А потом на мой звонок ответил незнакомый женский голос и сообщил мне, что Адриана умерла. Когда я вернулась домой, меня разыскал адвокат Адрианы и сообщил ее последнюю волю. Вот вкратце и все, — закончила Сьюзен.
— Да, вот это дела, но «вкратце» меня не устраивает. После твоего краткого рассказа, — последние слова Кевин произнес с небольшой долей издевки в голосе, и Сьюзен даже поморщилась от неприятного осадка на душе, — у меня больше вопросов, чем ответов.
— Я даже знаю, что ты хотел бы у меня спросить, и готова, не дожидаясь вопросов, сразу дать на все ответы.
— Нет уж! Я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. — Кевин был явно раздражен и озадачен.
4
В эту ночь Сьюзен практически не спала. Не помогли ни долгая прогулка из кафе домой, ни бокал мартини. Сьюзен было плохо, невообразимо тоскливо и одиноко. Все эмоции, как по команде неведомого военачальника, покинули ее сознание. Они ушли, и остались только апатия ко всему и пустота.
Всю ночь Сьюзен проворочалась в одинокой постели, вздрагивая от каждого шороха. Подсознательно она ждала Кевина, хотя понимала, что он не придет. Все в одночасье рухнуло, и винить в этом некого — сама виновата. Подвела самоуверенность. С Кевином так нельзя. Он оскорблен и не простит. Ни один мужчина не потерпит от женщины нажима, навязывания, принятия как факта событий, способных перевернуть жизнь обоим. Сьюзен это знала, но ей казалось, что у них с Кевином все по-другому, все не так, как у всех, а намного лучше, сильнее, прочнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
