Она (искоса посматривает на него, подвигает ему чайник.) Это - лучший сорт чая. Его присылает мне Вольдемар. (вздохнув.) Значит, не хотите о себе ничего рассказывать... А знаете, у меня замечательный сын. Он в Америке. Его пригласили работать в Америку. (пауза.) Вас это не удивляет?
Он. Что?
Она. Его пригласили работать в Америку. Не всех приглашают работать в Америку.
Он. Меня ничто не удивляет, если Вы успели заметить.
Она. Это как раз я заметить не успела. (двигает к нему тарелку.) Колбаса. (с новым заходом воодушевления.) А знаете, мой Вольдемар заслуживает того, чтобы про него рассказать. Он работает в Нью- Йорке. Есть такой город именно в таком же штате, представляете? Так что я человек не бедный. Не бедный во всем смыслах. Человек, проживший свою жизнь не напрасно. Сколько раз я ему говорила- Вольдемаша, ну что ты мне все шлешь и шлешь эти посылки, эти бандероли... - куда мне все это? В гроб? (уловив его быстрый взгляд на окружающую обстановку.) Здесь-то все, конечно, по-дачному. Все в городе. Там у меня квартира. (сбившись с мысли.) Во-от. А! Я ему говорю - ну зачем?! В конце концов я буду отсылать обратно! У тебя семья, у тебя ребенок, а я... ну что мне нужно на старости лет? - Нет! Просто завалил меня! Вот Вам не понравилась кофточка... (на его реакцию.) вам ведь не понравилась кофточка... (приподнимая свитер.) да вот эта... (хочет снять свитер.)
Он (быстро). Не понравилась, не понравилась.
Она. Она... может , она действительно мне не слишком подходит. Но ее прислал мой Вольдемар. Я ему говорю...
Он. Деньгами.
Она (сбившись с мысли.) А?
Он. Лучше деньгами. Присылать.
Она. Вы прагматик. Впрочем, кто сейчас не прагматик? Деньги, деньги! Если бы мне он их не присылал! Я устала его убеждать... А он говорит мне по телефону: "Мама, думаешь я не знаю как у вас там всё с ног на голову? В России никогда не ценился интеллектуальный труд. Тем более, когда человек на пенсии". В этом году я вышла на пенсию. Я была зав. отделением очень крупной библиотеки. Можно сказать - работала бесплатно на благо общества. Еще удача, что у меня нет телефона. А то и сейчас звонили бы, звонили... Вечно всем я нужна, всем от меня что-то надо . (лукаво улыбаясь.) А еще говорят, незаменимых людей нет. Заменили. И меня заменили. Только вот... (Значительно.) Был-то клубок, а стало что? - Ниточки! Понимаете? Зашла тут на работу в гости - боже! Все толкутся, толкутся, такое ощущение, что все у всех из рук падает. И все ко мне: Ариадна Львовна, миленькая, возвращайтесь. Нет, всё! Надо давать дорогу молодым.
Он (недовольно). Как Вы можете есть такую колбасу.
Она. Колбасу?
Он. Из чего делали эту колбасу, я не знаю, но это - не колбаса.
Она. Это - колбаса. Может быть и плохая, но колбаса. У Вас болят зубы?
Он. Причем тут зубы. Я сказал, что это - не колбаса. Зубы тут не причем. (помолчав, взглянув на нее.) С чего Вы взяли?
Она (бесстрастно). Вы делаете вот так. (делает гримасу , подобную той, что появляется на лице у человека, жующего до невозможности кислый лимон.)
Он. Я - вот так?!
Она. Вы - вот так. Я - вот так, во всяком случае, не делаю.
Он сидит молча, глядя в одну точку, вскакивает, ходит туда-сюда.
Он (резко остановившись.) Спасибо.
Она. Не стоит благодарности. ( помолчав, искоса взглянув на него.) Я не собиралась Вас оскорблять. Просто, если человек делает вот так, значит у него настолько что-то болит, что ему всё, всё, всё не нравится. (немного снисходительно, немного свысока.) Илья Львович, извините.
Он (с явным усилием сдерживая раздражение). Да перестаньте Вы... "извиняться"! (наступательно-агрессивно.) Я скукоживаю лицо, вы увидели, вы сказали. Всё! Я приношу Вам свое спасибо!
Она (не сразу.) Вы странный.
Он (удовлетворенно.) С приветом. К тому же бомж.
Она. Бомж? (помолчав, разглядывая его под новым углом зрения.) Да, вы очень странный.
Он(выглядит довольным). Очень странный бомж. Не выпить ли еще чаю? Бомжу? (Словно только что увидев варенье.) С вареньем. Кажется, яблочное.
Она. Персиковое.
Он (рассматривая). Гм. (ест.) Наверно.
Она (искоса разглядывая его, без воодушевления). Ну и как? Вкус?
Он. Сладкий.
Она. Это все?
Он. Очень сладкий.
Она (на хмурой ноте). Вы не любите говорить людям приятные вещи.
Он. Я не люблю говорить. - Просто.
Пауза.
Он (запуская ложку с вареньем в рот). Вам нужен... сторож? Вы уверены в этом?
Она. Что Вы имеете в виду? (вскочив.) Почему я должна быть неуверенной? Что за идиотские глупые вопросы! (Двигая к нему хлебницу, досадливо.) Ешьте с булкой.
Он. Я люблю так.
Она. Слипнется.
Он продолжает есть, она молча сидит.
Он. Не думаю.
Она. Что?
Он. Что слипнется. Мой организм функционирует превосходно.
Она. Спасибо, что сообщили. Теперь я буду об этом знать.
Пауза.
Он. Я понял.
Она. Господи, что он понял?
Он. Я понял. Вам нужен не сторож. Вам нужен... гм... вам нужен... гм...
Она. Заело.
Он. Вам нужен сожитель.
Она. Что?? (несколько растерявшись.) Да как Вы смеете? Как могло такое в голову?.. Я - одинокая женщина, беззащитная... значит, каждый может меня оскорблять? Какое бесстыдство, какая бесцеремонность...
Он. Да, вам нужен сожитель.
Она. Нет, это уже... (заметив, что у нее в руках чашка.) Посуду... вымоете сами!
Он (пожав плечами). Помою.
Она (грозно). Будете мести... коридор!
Он (пожав плечами). Подмету.
Она (распаляясь). Будете убирать, подметать, чистить! (схватив чашку.) А вымоете плохо, я Вас... уволю!
Он без видимой спешки допивает чай.
Она (сама удивляясь тому , куда ее несет). Вы... прислуга! Вы... бомж, все равно, что собака, Вы...
Он (едва заметно ухмыльнувшись, сухо). Согласен. На это я согласен. (Неторопливо вытирает рот салфеткой.)
Она (ошалело). Где у людей достоинство, боже мой?
Он (спокойно, как ни в чем не бывало). С моей стороны процесс чаепития закончен. Спасибо. (Встает, направляется к выходу.)
Она (вслед.) Мне все понятно.
Он приостанавливается.
Она. Ваши мужские регалии... иссякли. (Раскатисто рассмеявшись.) Да неужели Вы думаете, я могла хоть на мгновение взглянуть на Вас, как на мужчину?! (опережая его на выходе из комнаты.) Я ухожу... по делу. А Вы сторож, и знайте свое место! (властно, по - барски; накидывая плащ.) Стучать будут - к окну не подходите!
* * * * * *
К А Р Т И Н А 3.
Спустя несколько дней. Она одна в комнате. Сосредоточена и напряжена. Считает деньги. Секунду поколебавшись, быстро кладет пересчитанные деньги в конверт, а конверт в сумочку. Вздох облегчения, словно важное решение принято. Уже без прежнего напряжения вынимает из другого, тощенького конверта денежную купюру, кричит: "Илья Львович!". Ответа нет. Быстро идет к веранде, стучит в дверь. От энергичного стука незапертая дверь приоткрывается. Она заглядывает, там никого нет. Мгновение поколебавшись , заходит. Осматривается. Внимание ее привлекает полунаполненный чем-то рюкзак. Пытается на ощупь определить, что там в рюкзаке. Кинув взгляд на дверь, решается рюкзак развязать. Узел оказывается крепким. Услышав приближающиеся шаги, вздрогнув, швыряет рюкзак назад, почти в этот же момент заходит он.
