Он. Не умерли так уже не умерли. Что теперь охать о вечном покое. Отметить надо.
Она (тупо). Что?
Он. Рождение! День рождение тире воскрешение.
Она (мрачно). Родиться -то меня угораздило когда-то, но чтобы воскреснуть! (На его взгляд, гордо.) Спиртного не держу. (На его взгляд.) Спирт для обтираний.
Он. Где?
Она скупым жестом указывает на полочку в шкафу.
Он (достав бутылку). То, что надо. Чистейший продукт. Никаких шлаков.
Она (без эмоций). Наливайте.
Он наливает. Стопку ей, стопку себе.
Он (подняв стопку). За нить Ариадны! За нить, которая выведет и поведет.
Она (мрачно). Кого?
Он. Вас. (со странностью в глазах.) Она есть, есть эта нить, - надо только не хвататься, а следовать!
Она (уничтожительно). Куда следовать? (пьет, неожиданно смеется.) Ой, не могу - имя, даже имя и то не мое!
Он. Эх, Ариадна. (выпивает.)
Она (пьянея на глазах, глупо хихикая). Закачалось. О, закачалось...(заходясь смехом.) Имя не мое! А мое имя, ой не могу - Авдотья! Дуня!! (обличительно.) Ну, что замолчали, скажите теперь, можно жить с таким именем?! (не делая паузы, как факт.) Молчите. А я жила! (изрядно опьянев.) "Девочка, как тебя зовут?" - спрашивали меня в детстве. Я скукоживалась, я проваливалась в тар-тара -ры, я... умирала ! Разве могут это понять разные там Ильи Львовичи ?!
Он (со значением.) Козкины! (чуть помолчав.) Имя ни о чем не говорит. Знаете, кем я был до седьмого класса? Козликом! Да, так и звали - козлик! (значительно.) Но уже в восьмом я стал козлом! Имя ни о чем не говорит.
Она. А я стала Ариадной! Стала?!
Он. Стала.
Она. Жалкий , забитый мышонок был раздавлен, уничтожен... Правда, зараза, спрятался куда-то... во внутрь. Но раздавлен! (Заносчиво-гордо.) Вам нравится мое имя - Ариадна?
Он (явно захмелев, с большим значением.) Оно приросло. Вот в чем вопрос. (Размашисто.) После Вас представить другую Ариадну? Не хочу.
Она (разрешает). Не представляйте! (после мизерной паузы, повелительно.) Наливайте.
Выпивают еще по стопке.
Она. А почему мы не закусываем? В этом доме что - нечего закусить?! (широким жестом.) Откройте холодильник!
Он идет к холодильнику.
Она. Тащите... (не в силах сосредоточится на вспоминании того, что есть в холодильнике.) Вобщем, что есть - тащите.
Он (доставая пакетик, нюхая, с сомнением). Рыба?
Она. Какая разница? - тащите. (взглянув на принесенный пакетик.) Точно -рыба. Люся принесла. Вы видели Люсю? (с суровой подозрительностью.) Она Вам понравилась? Она считает, что все мужики от нее в восторге.
Он. Да она крокодил.
Она (довольно.) Крокодил? (подозрительно.) А я? Тоже крокодил?
Он. Ты - импозантная женщина, Ариадна.
Она. Импозантная? (нетрезво хихикнув.) А один... вобщем-то неплохой человек ушел от этой импозантной... к крокодилу.
Он (небрежно). Дурак.
Она. Дурак? (смеется.) И тот возле нее не удержался. Потому что с хорошими людьми у нее ничего не получается.
Он (безапелляционным жестом подвыпившего человека). Все! Люси не существует!
Она. Как это - Люси не существует?
Он. Про Люсю ни слова.
Она. Про себя можно?
Он. Можно.
Она. А я... Я... (забыла,что хотела сказать, хмурится, тут же хохочет). А я всю молодость отдала знаете кому? - Библиотеке. Знаете, сколько я проработала в нашей библиотеке? (заговорщически.) Это страшная цифра - тридцать лет! Кстати - любая библиотека, любая... а уж центральная... из жизни просто так не уходит. Она оставляет штамп!
Он. Где?
Она. На фасаде. (переводит.) На физиономии. (Не без гордости.) На мне виден этот штамп?
Он. Штамп зав. отделением. - Четко.
Она (заходясь смехом.) А я ею не была! Никогда. (обрывая смех.) Ах, вру. Была. Три недели. Петухова ушла в декрет, а Корпухина из него еще не вышла. Три недели я была зав. отделением. Как я себя уважала! Корпухина вышла и я тюх-тюх - автоматически - назад. (Широко.) До пенсии в рядовых!
Он (с явно нетрезвым задором.) Значит, Вы - неформальный зав. отделением! А что такое неформальный зав. отделением? Это душа отделения!
Она. Да, душа у нас была... другая. (с пьяной нежностью.) Душою у нас была Ириша Евгеньевна. А та Ариадна, что сидит вот тут... кем же она была?.. неплохим работником? - может быть... неплохой теткой ? - тоже может... О, я знаю кем она была! Дурой! Брр... какой спиртяга. (Тыкая пальцем слева от И. Л. ) Тут Илья Львович... (ткнув справа.) и тут Илья Львович... (Моментально оставив занятие выяснять, где же И. Л.) Я буду называть тебя Илюша. Илюша, ты ... нехороший человек. Жадный, черствый... ты заришься на мой дом. (Великодушный жест рукой.) Но бог тебе судья. (с сомнением) Нет, ты ... странный. Ты... (прекращая попытку.) Наливай.
Он (с гордой укоризной). Ариадна, ты не бомж.
Она. Достоинство! Где твое достоинство?!
Он (в смысле его отсутствия). Пррр...
Он (доверительно). Я скажу тебе по секрету - я тоже пррр... (безапелляционно.) Выпьем. (Выпивают.) А где музыка? Где наша музыка?! (включает магнитофон, ставит кассету; размашисто, готовая пуститься в пляс.) Илюша, ты можешь меня представить молодой?!
Он. Могу. Но не хочу.
Она (взмахнув руками навстречу своему танцу). Как я любила танцевать! (упоенно двигаясь в такт музыке.) Как я любила петь! Только непонятно, почему я была такой... серой?!
Он (увлекаясь закуской). Ты прекрасна!
Она (наступая на И.Л. в подобии танца). Тогда танцуй!
Он (едва выговаривая слова). Ариадна... это... свыше моего... к тебе... уважения.
Она (полная пьяного задора, продолжая наступать). Илья!
Он ( защищаясь). Ариадна...
Она. Илья!
Он (удивляясь своим вроде как приплясывающим ногам). Ариадна!
Она. Илья!
Нечто вроде танца дуэтом. Музыка нарастает и нарастает.
* * * * * *
К А Р Т И Н А 5.
Она одна. Приподнимается с кровати. Видно, что это дается ей очень тяжело. Взгляд на неубранный со вчерашнего вечера стол. - Тяжелый вздох. Встает. Видит мирно лежащую, так и неиспользованную вчера , веревку. - Тяжелый вздох. Опускается на стул и сидит неподвижно, - так, словно жизнь кончилась, но вставать все-таки надо. Случайно или не совсем случайно взгляд ее падает на отдельно положенную стопочку книг с тетрадкой. Подходит, перебирает.
Совсем немного времени спустя. Она сидит в куче разложенных книг. Подчеркивает, выписывает. Она в очках, кажется излишне сосредоточенной. Звуки шагов в коридоре мгновенно оттягивают ее внимание от талмутов, но это лишь секунда. И вновь ощущение, что только эта груда книг для нее в этот момент и существует. Заходит Илья Львович. То, что он видит, его удивляет. Стоит. Смотрит.
Она (едва оторвавшись от своего занятия). Это вы.
Он стоит.
Она ( не без досады.) Ну что Вы топчетесь, что вам надо?
Он. Мне? Гм... Вчера...
Она (быстро.) Это был сон.
Он. Что сон?
Она. То , что вчера тут было, - это был сон.
