— О, ха-ха.
Мы быстро идем к отмеченному на карте месту, — подземному бару, расположенному на одной из небольших улочек неподалеку. Над дверью — густой занавес из плюща и цветов. Подделка, конечно, но черные лепестки выглядят сделанными из лакированной кожи, и я борюсь с инстинктивным желанием протянуть руку и коснуться их. Сопротивляться нетрудно; вышибалы почти семи футов роста и одеты как огры. На них строгие черные костюмы, но лица напоминают голубоватый камень. Маски легко крепятся к их шеям, и я продолжаю смотреть, выискивая место, где плоть встречается с латексом, или место, которое пропустил визажист. Я ничего не нахожу. Безупречная работа.
Один из огров ловит мой пристальный взгляд. Он хрюкает — его голос похож на гравий.
Я обращаю внимание на людей, проходящих через двери. Мужчины с разукрашенными лицами, женщины в бальных платьях, люди в мантиях, несколько маленьких, гибких леди с мерцающей кожей и длинными крыльями, которые волочатся по полу, как накидки. Клянусь, они даже подрагивают.
И ни одной распутной кошки в поле зрения.
Либби читает табличку снаружи.
— Что такое Сам-Айн? — спрашивает она.
— Соу-вен, — говорю я ей. — Языческое слово. Хэллоуин, по сути.
Она закатывает глаза.
— Не могла бы ты как-нибудь почитать нормальные подростковые книги, пожалуйста?
— Я читала «Гарри Поттера».
— «Гарри Поттер» — это современная классика. Он не считается. И не для подростков.
— Я читала много непристойных подростковых романов о фэйри.
Либби ухмыляется на это, потому что тоже любит немного пошлости, и подмигивает мне.
Огры преграждают нам путь у двери.
— Приглашения, — рявкают они.
Как они заставляют свои голоса так звучать?
Я показываю свой флайер. Один из огров приподнимает бровь, но ничего не говорит. Они расступаются и позволяют нам спуститься под аркой, вниз по длинному пролету темной лестницы. Снизу доносится слабая музыка, она пульсирует, но не с громкой, яростной энергией большинства клубов. Она мелодичная, ледяная. Завораживающая.
Либби хмурится
— Приглашение?
— Это то, что сказал гоблин.
— Гоблин?
— Парень, раздающий листовки.
— Почему он назвал это приглашением?
— Не знаю. Полагаю, это часть всей шарады? В конце концов, это должен быть бал.
Мы достигаем последней ступени, и с губ срывается легкий вздох. Перед нами предстает совершенно новый мир.
Мы находимся в чудовищно большом зале. Я никогда раньше не видела такой большой комнаты.
Огромный куполообразный потолок расписан звездами и украшен арками из плюща и черных роз. Вдоль стен выстроились колоссальные столы для фуршета, уставленные самыми восхитительными блюдами из всех, которые я когда-либо видела. Фаршированные птицы, поблескивающие ягодами, зелень в сливочном масле, хрустящие овощи, нарезанные причудливой формой, нежная выпечка, карамелизованные фрукты с серебристыми соусами, засахаренные цветы, кусочки сыра с толстой, плотной кожурой. Пластины из мерцающего золота. По всему залу хлещут фонтаны вина и подаются в мерцающих кубках.
В конце комнаты находится помост, где на троне из переплетенных виноградных лоз восседает женщина в золотом. Она отвратительно, невозможно красива.
Но и все остальные тоже.
Каждый гость — произведение искусства. Рога, усыпанные жемчужными бусинами, сверкающие раскрашенные лица, кружащиеся маски, шелестящие шелковые платья, слои шифона, паутинки и тафты.
Не знаю, что разглядывать первым.
— Вау, — выдыхает Либби рядом со мной, стоя совершенно неподвижно. — Это единственный раз в нашей жизни, когда ты одета более уместно, чем я. Смакуй это, Сефи. Смакуй.
И я собираюсь, но слова так и не доходят до моих губ. Не могу произнести ни единого слова. Я ошеломлена и потрясена. Хочется смотреть на все и сразу.
Думаю, это ошибка. Так и есть. Это частная вечеринка. И ни в коем случае не бесплатно. Может, им нужно еще несколько человек, чтобы набрать количество или…
Либби, похоже, не заботит, как мало в этом смысла.
— Потрясающее место. Напишу остальных и попрошу их встретиться с нами здесь — как думаешь, это приглашение растянется на пятерых? Черт, здесь нет сигнала. Передай мне приглашение. Я вернусь наверх и посмотрю, смогу ли с ними связаться. Никуда не уходи!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я отхожу от входа и встаю у буферного стола, разглядывая кексы. Я немного нервничаю из-за того, что беру что-то, все еще ожидая, что кто-нибудь обнаружит ошибку и вышвырнет нас вон. Но кексы, украшенные ягодками и бабочками, выглядят так мило.
— Я бы не стала, — раздаются рядом голос.
Женщина передо мной ослепительна. Она едва похожа на человека. Одета как какая-то эльфийка — заостренные уши увенчаны металлическими украшениями, такими тонкими, что похожи на кружево. На спине у нее завязан бант, но одежда не соответствует образу воина; она с ног до головы одета в серебро, его нити пробегают по ее темно-каштановым волосам.
— Это не для смертных, — говорит она каменным голосом и ускользает от меня.
Вау, какая преданность своему образу.
Я не беру кекс. Думаю, подожду, пока вернется Либби.
Кроме того, что-то в ее ледяном взгляде нервировало меня.
Я поворачиваюсь к танцорам, которые изгибаются, как тростинки в воде, совершенно синхронно. Их кожа — коричневый шелк, мраморно-белая, цвета морской волны и зеленая. Я хочу присоединиться к ним, но знаю, что буду выглядеть рядом с ними абсолютной идиоткой. Лучше подождать, пока другие, менее опытные люди не присоединятся к танцполу. Там стоит бедно одетый мужчина в лохмотьях, который выглядит так, будто ему не терпится к ним присоединиться.
— Кое-кто выглядит немного потерянным, — произносит голос позади меня.
Я вздрагиваю, голос пронизывает меня, какое-то странное смешение бархата и льда, грубое, зловещее мурлыканье.
Я поворачиваюсь к нему.
Прислонившись к буфетному столу, с бокалом в руке, стоит молодой человек, едва старше меня, высокий и стройный, как ива. Он одет как какой-то сказочный принц. Корона из шипов и перьев венчает его роскошные, черные как смоль, локоны, а скулы такие острые, что их, должно быть выделили золотом и серебром. Мягкие, опыленные губы растягиваются в ухмылке.
Егокостюм настолько темный, что кажется почти черным, и блестик, как масляное пятно. Каждая манжета украшена перьями и замысловатой золотой вышивкой. Детами просто безумны. Я хочу спросить, где он взял такой костюм, но при виде его лица в горле пересыхает, и я задаюсь вопросом, не опьянела ли я от близости. Улыбка, которой он меня одаривает, плавит.
Он неторопливо ко мне приближается, его походка подобна водяным волнам.
— Как ты сюда попала, юная смертная?
— Я… меня пригласили… — тупо бормочу я, жалея, что не могу ответить лучше. — У меня было приглашение…
— О? — он останавливается меньше чем в футе от меня, наклоняя голову. Слишком близко. — И где же оно сейчас?
— Оно у моей… моей подруги.
— Ты должна найти свою подругу и уйти, — говорит он, его голос стал тверже. — Здесь не место таким, как ты.
Как я и думала. Частная вечеринка. Тем не менее, он не должен быть таким грубым из-за этого.
— Для… для кого тогда? — спрашиваю я, отступая назад. — Таких… таких людей, как вы? Театральной ьруппы или чего-то в этом роде? Преданных косплееров? Сверхбогатых?
Он поднимает бровь.
— Это то, на на что это место похоже?
— Я не знаю, на что оно похоже.
Он снова подходит ко мне, отчаянно близко. У него странные глаза, золотисто-медовые, обрамленные черным и серебрянным. Контакты, конечно. Часть образа.
Я возвращаюсь к столу.
— Покинь это место, — говорит он, и, клянусь, его глаза мерцают. — Не возвращайся. Забудь, что была здесь.
Не знаю, откуда у меня берется эта смелость, но я отрываюсь от него.
— Прости, забыть, что была здесь? Что за чушь? Ты видел это место?
В его взгляде что-то мелькает, но не так, как раньше. Что-то вроде паники.
