— Антикварная лавка это, что тут непонятного? Только пустая. Товар весь закончился еще в незапамятные времена. Вскоре после их смерти, — она махнула рукой вверх, в сторону портретов над каминной полкой. — Ну все, заболталась я. Бывай, Леночка.
И с этими подлыми словами Агриппина Николаевна просто растворилась в воздухе.
В первые минуты паники я пометалась по гостиной, а потом успокоилась и несколько раз вдохнула-выдохнула. Агриппина Николаевна не только на меня напала, но и явно куда-то перевезла. И нахожусь я, скорее всего, не в особняке Порфировых, а черт-те где. И еще у меня проблемы с головой. Иначе, как объяснить таинственное исчезновение старушки? Ясно же, что на самом деле она вышла через дверь.
Фух — ну все, пора бежать. И без боя я не сдамся.
Я схватила тяжелую кочергу и вынеслась вон. Промчавшись через заросший грязью и паутиной холл, беспрепятственно вырвалась на улицу.
Получилось!
Но победная улыбка как-то враз увяла и сильно захотелось высказаться. Крепко высказаться по поводу увиденного за порогом и вообще всего.
Площадь, раскинувшаяся передо мной, была небольшой уютной площадью, мощеной камнем, с изящным фонтаном в центре. Томная бронзовая нимфа держала в руках кувшин, а по бордюру ее окружали бронзовые же лягушки, извергавшие упругие струи воды. Не знаю, почему мой взгляд зацепился именно за эти подробности, но я прямо-таки уставилась на лягушек, слегка покрытых зеленоватой патиной.
И да, я застыла столбом и смотрела на зеленых лягушек, на переливы воды и блики солнца.
Я игнорировала редкие кареты и тележки, подпрыгивавшие на криво уложенной брусчатке, спешивших куда-то служанок в ярких фартуках и накидках, юрких сорванцов и продавщиц цветов. И даже на двух дородных женщин с корзинами, прошедших мимо почти вплотную, не взглянула.
Потому что, все это не могло быть правдой! Так что лучше пялиться на лягушек.
Затем в мое помутненное и замершее сознание ворвались звуки. Будто кто-то увеличил громкость. Площадь загремела и заголосила, причем не совсем благозвучно. Кто же так зычно орет, продавая фиалки или свежую зелень?
Тем временем от стены противоположного здания отлепилась высокая мужская фигура в длинном темном плаще. Лицо его скрывалось в тени глубокого капюшона, а на широком плече сидел черно-белый кот.
«Совсем как попугай», — отстраненно подумала я.
Ни кот, ни мужчина не глядели на меня, продолжая деловито бездельничать и слоняться по площади.
А потом таинственный бездельник неожиданно обернулся, откинул капюшон, и осмотрел меня задумчивым и совершенно бестактным взглядом. Я же даже не удивилась, поняв, что это тот самый тип из сна. Но только одетый, конечно.
Удлиненное лицо с резкими чертами, упрямый волевой подбородок, темные блестящие глаза.
Вот теперь я почувствовала себя раздетой под этим наглым взглядом. Вспомнив, что на мне лишь легкое вечернее платье без бретелек, я обхватила плечи руками, и с вызовом посмотрела незнакомцу в лицо.
Он небрежно поклонился и снова надвинул капюшон. А кот, потоптавшись на плече хозяина, демонстративно пересел ко мне спиной.
Какой подозрительный мужчина! И что он тут околачивается, интересно узнать? Может, криминальный элемент?
В полнейшем расстройстве я вернулась в дом, все еще сжимая в онемевших пальцах кочергу.
Вдруг страшно запекло запястье. Я вскрикнула и прямо там, на пороге потеряла сознание.
Глава 3
Очнулась я оттого, что кто-то осторожно похлопывал меня по щекам. Сквозь туманную пелену выступило задорное веснушчатое личико девушки.
— Лавка ожила, — улыбнулась она. — А когда открываетесь?
Я приподнялась на локте и смогла наконец получше разглядеть незнакомку. Была она миниатюрной, курносой и очень взбудораженной. И тоже одетой во что-то древнее и вышедшее из моды лет этак пятьсот назад.
Запястье снова дернуло, и я зашипела. Опустила глаза на руку и точно — метка покраснела.
— Сейчас все пройдет, — сказала девушка, помогая мне подняться. — Она жжется, потому что я явилась на зов. А когда все соберутся, она и вовсе перестанет вас беспокоить.
И правда, руку быстро отпустило, а мне вспомнились неприятные слова Агриппины Николаевны о том, что некоторые призванные печатью работники могут оказаться опасны.
Я подозрительно зыркнула на девицу. Но потом подумала — я же не верю бабулькиным россказням? Наверняка жжение — аллергия на татуировку.
— Это какое-то реалити-шоу? Или розыгрыш Пети Порфирова? — спросила я у нее, отряхивая платье после грязного пола. — Впрочем, снять такой павильон и нанять актеров не дешевое удовольствие. Стоило ли столько трудиться?
Она полупала круглыми глазами, и потом широко улыбнулась.
— Госпожа Линора, наш род много веков служил вашей семье в лавке. Но в руках этой злыдни, — девушка нахмурила рыжие брови, — госпожи Агриппины, все окончательно пришло в упадок. Она сбежала в другой мир, и заставила лавку гневаться.
Пришлось заслониться ладонью и от девушки, и от новой порции бредней. Ничего не хочу слышать.
И вообще мне надо к врачу. Может, у меня сотрясение мозга и аллергия на подозрительную татуировку. С этими мыслями я и прошла в гостиную, которая по сравнению с холлом казалась более-менее прибранной и не такой пыльной. Агриппина Николаевна здесь, что ли, с метелкой прошлась?
— Госпожа Линора, вы очень бледны. Позвольте мне осмотреть вас. Ведь я еще и обладаю даром целителя, — не унималась девушка, семеня следом за мной.
Я раздраженно к ней повернулась, а она неожиданно встала на цыпочки и прижала прохладную ладонь к моему лбу. Я дернулась, но прикосновение ощущалось приятным и успокаивающим. Болезненные отголоски в затылке вмиг прошли, и голова заработала яснее.
— Недомогание последствие магического воздействия. Кто-то лишил вас сознания заклинанием порабощения. Хорошо выспитесь и все пройдет, госпожа Линора, — девушка радостно огласила бредовый диагноз.
— Я не госпожа Линора. И никогда ею не была.
— Но лавка говорит, что вы Линора Бенжамен.
— Начнем с того, — строго произнесла я, останавливаясь посреди комнаты, — что лавки не умеют разговаривать. И потом, я желаю вернуться назад в свою квартиру. И я подам на вас в суд за похищение и мошенничество.
Девушка рассмеялась каким-то хрустальным и виноватым
