И в самом деле, никаких проблем с дыханием Аня не испытывала. Более того: чувствовалось лёгкое движение воздуха, как раз на уровне лица. Не имея возможности пощупать стенки руками — связана, что ли? — она попыталась дотянуться головой. Не получилось, но движение воздуха почувствовалось сильнее. Ага. Это уже интересно. Очень. «Где я?!!» Уже который по счёту вопрос без ответа? Не многовато ли?
Дёргаться и кричать — бесполезно, строить предположения — бессмысленно. Остался только страх перед неизвестностью, способный довести до безумия и более стойкого человека. Убедившись, что всё обстоит именно таким образом, Аня тихонько заплакала.
«Гроб» едва заметно дёрнулся. Ещё раз. Вернулось ощущение верха и низа, но лучше бы не возвращалось: показалось, что её перевернули с ног на голову, да так и забыли. Вот тут она испугалась не на шутку. Почему-то захотелось нецензурно выругаться, помешало хорошее воспитание. Вообще-то зря, папа говорил, мужики руганью мандраж сбрасывают. Но она-то не мужик, и мандражировать до сих пор приходилось только перед экзаменами. Хотя… Какое тут может быть сравнение? Какой-то несчастный экзаменишка — и такая вот напасть! Бабах!
Ух, ты! Звон в ушах и искры из глаз! Ящик, в котором упаковали пленницу — Аня уже не сомневалась, что её похитили, причём не ради красивых глаз — обо что-то неаккуратно ударился. С металлическим грохотом. «Надо же, не поскупились на железный «гроб», — подумала она, и сквозь страх начали прорастать пока ещё робкие стебельки гнева. — Посмотрим, что будет дальше».
Посмотреть ей не дали. Знакомая боль — и девушка снова потеряла сознание.
Возвращение в реальный мир на этот раз было, мягко говоря, неприятным. Мало кому понравится удар током. Аня дёрнулась, из горла помимо воли вырвалось нечто среднее между мычанием и рычанием. Она осознала себя лежащей на каком-то столе, привязанной крепкими ремнями. Попыталась открыть глаза — и вынуждена была зажмуриться от классической «лампы в морду». И только потом осознала, что слышит голоса. Лампу, мучившую привыкшие к темноте глаза, даже закрытые, отключили. Аня рискнула снова разлепить веки. Конечно, после «удара» по сетчатке видела весьма условно, но не разглядеть две фигуры, склонившиеся над ней… Аня не сразу сообразила, что что-то тут не так: новая боль заставила её дёрнуться, зашипеть и непечатно ругнуться. Не помогло даже хорошее воспитание. А вы бы повели себя иначе, если бы вам в руку всадили цыганскую иглу? Очень сомнительно… Двое, чьи контуры прорисовывались с каждой секундой всё чётче, снова обменялись короткими фразами и исчезли из поля зрения. Она же осталась наедине со своими догадками.
Где она? Кто эти двое? Какого чёрта они тычут её иглами и разрядниками? И вообще, где её одежда?!!
Есть от чего перепугаться и покрыться «гусиной кожей», согласитесь. Но и это был не последний сюрприз на сегодня. «Экспериментаторы» вернулись к столу, когда пленница промигалась окончательно… «Это что же такое? Это… кто такие?!!» Нет, в первую секунду они показались ей обычными людьми. Но во вторую…
Эльфы. Почти классические, почти по Толкиену. Изящные остроухие белокурые красавцы с глазищами на пол-лица. Глазищи зелёные, с вертикальными зрачками, как у кошек. И в них читалось такое безразличие, что стало страшно. Нет, не так: ей стало СТРАШНО. Если бы эти двое злобно ухмылялись, или строили гримасы добреньких докторов-психиатров, честное слово, ей было бы легче. Но чтобы вот так… как на муху-дрозофиллу… Ужас парализовал её. На несколько секунд она даже перестала дышать.
«Эльфы» переглянулись и, не говоря ни слова, отошли в сторонку. Один небрежный жест — из пола вымахнули тонкие частые прутики, разделившие и без того не отличавшееся простором помещение на две неравные части. Тонко лязгнули замки на фиксаторах, и Аня, почувствовав свободу, постаралась как можно скорее сползти с проклятого стола. Затравленно оглядевшись, она увидела валявшуюся в углу кучу тряпья — свою одежду. И тут же принялась лихорадочно одеваться. Стол, едва с него слезли, тут же потерял чёткие формы, «потёк», втянулся в пол. И — словно не было тут никакой мебели. «Техника на грани фантастики…»
Сама Аня была, если честно, в шаге от срыва. Как удержалась от слёз и соплей — непонятно. Но когда, подняв куртку, обнаружила валявшимися на полу свои антикварные украшения, её разобрал истерический смех… «Эльфы», наблюдавшие за поведением пленницы, равнодушно отвернулись к висевшим прямо в воздухе («Голограммы, что ли?») экранам и занялись своими делами. Для них это было рутинной работой.
Аня, не в состоянии держаться на ногах, тихо сползла по стеночке на необъяснимо тёплый пол. Её продолжал бить нервный смех пополам со слезами…
2
Сколько пришлось пробыть в этой высокотехнологичной путешествующей клетке, Аня не сказала бы ни под пыткой, ни за весь золотой запас родного государства. Ибо не знала. Электронные часы приказали долго жить. Две трети пути она провела в зыбкой полудрёме, лёжа на полу клетушки, остальное время «эльфы» её исследовали. В прямом смысле слова. Угрожая разрядником, нацепили на подопытную какие-то несъёмные штукенции, от которых дико болела голова. Потом вставили в разъём на пульте тот самый кристалл (даже страх на мгновение отступил перед гневом: «Ах, чтоб вас вдоль и поперёк, гады!..»), изъятый у Ани, видимо, при первом личном знакомстве. После чего девушка в буквальном смысле улетела в нокдаун от шквала обрушившихся на мозги образов. Как долго она в этом состоянии пребывала — большая тайна, ей самой неведомая. В чувство девушку привели всё тем же разрядником, и эксперименты продолжились, на этот раз куда менее безобидные. На неё — помимо лёгких, пластичных, но невероятно прочных наручников — надели прозрачную дыхательную маску, а потом без малейших переживаний, но с огромным научным интересом наблюдали, как объект реагирует на добавление в дыхательную смесь различных газов…
Пытка длилась недолго, но очнулась Аня уже в другой клетушке. Попросторнее. С прозрачной дырчатой перегородкой вместо металлических прутьев, такими же боковыми стенами и какой-никакой, но обстановкой. Лежанка, что-то вроде санузла… Лёгкие горели, лицо тоже, горло першило, глаза чесались, из носа текло так, словно она полдня бегала на морозе в лёгкой осенней курточке. Зверски хотелось пить, жажда заглушала даже голод. А в голове вместо мыслей была даже не каша — абсолютная пустота. Стукнешь — и зазвенит. Кое-как поднявшись на дрожащие, ватные ноги, пленница тупо огляделась. Ничего хорошего она уже не ждала.
«Это как понимать изволите? Они что, собирают коллекцию инопланетных рас, что ли?»
Клетушка Ани представляла собой одну секцию большого неправильного шестиугольника. Пять секций — клетки, или, если хотите, камеры — и в одной располагалась дверь. Надо полагать, для посетителей «экзотариума». Одна пустовала, в трёх других уже имелись постояльцы. Вернее, постоялицы. В том, что это женщины, Аня почему-то нисколько не усомнилась.
Справа от неё расположилась семья. Явно мать с дочерьми-подростками и явно попали сюда совсем недавно. На первый взгляд они ничем не отличались от «эльфов»-экспериментаторов, но на второй выяснилось, что семейство было темноволосым, темноглазым и совсем уж малорослым. Слева находилась пустая секция, но дальше — на это надо было посмотреть режиссёрам фантастических фильмов. Здоровенная, красно-пятнистая леопардиха, прикинувшаяся неандерталкой. Воплощённая первобытная мощь. А возле двери… Аня напрочь забыла обо всём пережитом негативе. Изящная, но в то же время не хрупкая фигура античной богини, мраморно-белая кожа, белые волосы до плеч, идеальные черты лица и синие-пресиние миндалевидные глаза, в которых отражались немалый интеллект и не меньший интерес к новенькой. Рядом с этим воплощённым идеалом Аня сразу почувствовала себя замухрышкой из подворотни. Человек? Может быть, но… Не бывает людей под три метра ростом!
— Я — тари. — Голосок длинной инопланетянки зазвенел серебряным колокольчиком. Слова звучали непривычно, но почему-то понятно. — А ты кто?
«Ага, вот что за фигню цепляли мне на голову… — отрешённо подумала Аня. — Преодоление языкового барьера, чтоб его…»
— Я человек. Тари — это имя… или вы… так себя называете? — фраза, сложившаяся в голове по-русски, не без труда отлилась в звуки чужого языка.
— Тари — это раса. Между прочим, весьма развитая и мирная. У человека есть имя? — синющие глаза длинной подозрительно весело заблестели. Аня только сейчас заметила, что губы собеседницы бледно голубого цвета. — Меня зовут Да-Рэй. Если тебя интересует моё полное имя…
— Если можно — чуть попозже, хорошо? — грузить разламывавшуюся от боли голову полным именем инопланетянки, наверняка длинным и заковыристым, девушка не собиралась. — Зови меня Аня.
