— Поскольку господин Юнин владеет… владел контрольным пакетом акций, руководство компанией перейдет в руки его законной наследницы.
— Что-нибудь известно о ней? — раздался голос из совета директоров.
Филипп вздохнул.
— Известно только, что ей около тридцати лет. Она не замужем. Живет в одном из центральных районов России. В родном городе господина Юнина.
— Не густо.
— Ну а если русская наследница откажется от наследства? — вдруг подал голос Даниел. Причем он не пытался скрыть иронию. Сьюзи догадалась, что Дэну, как обычно, известно больше других. По кабинету пробежал ропот. Филипп и Даниел несколько секунд молча смотрели друг другу в глаза. Филипп — отстраненно и задумчиво. Даниел — насмешливо и вызывающе.
— Если русская наследница по каким-либо причинам откажется вступить в наследство, акции будут поровну поделены между членами совета директоров, а остальное имущество перейдет в фонд помощи больным детям. Такова воля покойного.
Филипп снова занял место за столом и оглядел присутствующих. Не пропустил он и Сьюзи. Та ужаснулась боли, которая плеснулась на нее из глаз управляющего. Он страдал. Ее поразила догадка: он тоскует по Юнину! И его меньше всего сейчас волнуют акции, перешедшие к русской женщине. Вот это номер! А ведь кого, как не его, должно волновать все это? Ведь именно он мог занять главное место в совете директоров и возглавить компанию после смерти босса.
Сьюзи беспомощно оглянулась, будто ища подтверждения своим мыслям, и наткнулась на насмешливый взгляд Даниела.
— С чего такие прогнозы? — громко спросила она. — Где ты видел женщину, которая отказалась бы от такого состояния? Тем более у них в России сейчас не лучшие времена, не так ли?
— Все так, — подхватил Дэн. — Но ты бы слышала, что она ответила мне, когда я дозвонился до нее!
— Что же?
Все присутствующие обратили взоры на Даниела. Сьюзи поняла, что Филиппу известен ответ наследницы.
— Она сказала, что у нее нет денег на билет до Нью-Йорка. И по этой причине она вряд ли сможет приехать, чтобы вступить в наследство. А в завещании есть пункт, который Филипп забыл упомянуть… Госпожа Щебетина сможет наследовать ему только в том случае, если согласится на переезд в Америку.
— Так и сказала, нет денег на билет?
— Именно.
Кто-то попробовал хихикнуть, кто-то присвистнул. Но Филипп поднял глаза, и все стихло.
— Если по каким-то причинам госпоже Щебетиной будет затруднительно приехать, я сам полечу в Россию и отвезу бумаги. А потом буду сопровождать ее сюда. Есть еще вопросы?
Даниел перестал улыбаться, Сьюзи увидела, какие черные и блестящие у Дэна глаза: он так распахнул их, что они стали казаться вдвое больше.
— Да, я полечу в Россию, тем более накопилось достаточно дел, которые раньше решал в России Станислав. Теперь придется этим заняться кому-то из нас. Вот я и займусь.
«Бежит от своей Деборы», — подумала Сьюзи и отчетливо услышала, как за дверью чихнула Кэролл.
Глава 2
Даша обманула мать, сказав, что едет на семинар по новым лекарствам от аллергии. Она взяла отгул и осталась дома. Время от времени ей просто необходимо побыть одной. Даша с утра проводила Анютку в школу, отвезла Витальку к родителям, а сама вернулась домой. Первым делом порылась в Анькиной свалке аудиокассет, разыскивая что-нибудь поспокойнее. Нашла инструментальные композиции Димы Маликова. Поставила кассету в магнитофон. Музыка моментально подхватила ее мятежное настроение и начала укачивать. Даша принялась за уборку. Прежде всего — шкаф. Полки с вещами дочери. Дашу удручала неаккуратность Ани. Вот Виталька совсем другой. Его конструкторы, многочисленные пазлы, блокноты и видеокассеты всегда в идеальном порядке. Если бы он был как все дети… Скорее всего он прекрасно учился бы и был бы опорой матери. У него какая-то патологическая тяга к порядку. Конечно, эгоистично с ее стороны было отвезти его сегодня к матери. Та в течение последних двенадцати лет и так практически с ним неразлучна. Но мать отдыхает хотя бы в Дашины выходные. Или когда дед, Дашин отец, берет мальчика с собой на турбазу. У Даши же практически нет дня, когда бы она могла побыть одна… Даша наконец развесила Анюткины комбинезоны, брюки, блузки и перешла к полкам с бельем. Отсутствие у дочери стремления к порядку компенсировалось ее успехами в учебе. Слава Богу, хоть в этом нет проблем. Приятно ходить на родительские собрания и слушать об успехах Ани. Лет с пяти девочка была совершенно самостоятельным ребенком. По утрам сама разогревала чайник, одевалась и тихонько уходила в детский сад, а позже — в школу, благо и то и другое находилось во дворе. Анютка рано поняла, что матери трудно приходится с братом. С ним надо много заниматься: играть, читать, разговаривать. Чтобы он потихоньку, по капельке продвигался в своем развитии. А уж эти Виталькины приступы… Иногда они были так часты, что совершенно выматывали Дашу. Были периоды, когда припадки эпилепсии забывали о Витальке, но о них не забывала Даша. Сама возможность их продолжала держать ее в постоянном напряжении, не позволяя расслабиться.
Даша давно жила в условиях постоянного, непроходящего стресса. Как говорится, «в обстановке боевых действий». Вечные проблемы, бесконечная нехватка денег держали ее под прицелом, не давая забыть, что она, Даша, боец. Кто кого одолеет — она эту жизнь или, наоборот, жизнь се, Дашу? И никогда, даже в самые благополучные минуты Даша не осмеливалась считать себя победителем. Она знала, что это всего лишь передышка перед боем.
Даша покончила с бельем и приступила к письменному столу. Когда дочь привыкнет ставить учебники на полку? Сколько раз просила ее об этом! Нет, она упорно оставляет их вперемешку с тетрадями бесформенной горой на столе.
Даша сложила учебники и принялась сортировать тетради. Под хаосом разноцветных тонких лежала раскрытая толстая, исписанная острым и ровным, как новый забор, почерком Ани.
«Сегодня я не хотела идти в школу. Андрей болеет, и класс без него кажется пустым», — прочитала Даша и перелистнула тетрадь на несколько страниц назад. Надо же, ее дочь ведет дневник — как она, Даша, в детстве. Те же глупые записи, то же постоянное состояние влюбленности… Вся душевная жизнь сосредоточена в каком-то Андрее, а о ней, матери, всего несколько фраз: «Получила тройку по контрольной, мама еще не знает…» «Нужно попросить у мамы новые кроссовки…»
Даша перелистнула несколько страниц, бегло просматривая. Ну, вот теперь Андрей забыт, и все записи о каком-то Саше. Хорошо хоть в свои двенадцать Анька остается нескладной и угловатой и мальчишки пока не разглядели в ней Прекрасной Дамы, а то… Скоро за ней нужен будет глаз да глаз. Даша уже собиралась захлопнуть тетрадь, когда наткнулась на запись, которая как магнитом притянула ее внимание: «Сегодня я проснулась с непонятной тоской в сердце. Я долго лежала и смотрела в потолок, пытаясь представить, что дома у нас как раньше… Папа! Я так скучаю по тебе! Наверное, и ты думаешь обо мне сейчас, я это чувствую. Где ты, папа?»
