– Ой, да забирай! Где у тебя карманы?
Я обшарила штаны спереди (конечно, я ему ни капли не нравлюсь, отвлекаю от важных дел своими женскими фантазиями, ага!), но карманов не нашла. Поэтому скользнула рукой под задницу. Но и там ничего не нашла.
– Нет карманов? – уточнила я.
– Нет.
– Почему сразу не сказал?
– А зачем? Давай сюда.
Он забрал псевдозапонку у меня, снял вторую и как-то прикрепил к цепочке, которая висела у него на шее. Рядом с подвеской, украшенной рубином. И снова заложил руки за голову.
– Нарядился, как новогодняя елка! – осудила я. – А где бусики и десять перстней на пальцах?
Манжеты сползли, открывая красивые рельефные предплечья, и я провела наращённым ноготком по голубой жилке от запястья до локтя. Он передернул плечами. Какой чувствительный, омномном! Я выпростала рубаху из штанов, потянула наверх и залипла. Неужели такое существует! Неужели это всё мне?
Я провела языком от пупка к грудине и прикусила его за бугорочек соска. Величество дернулся. Я быстро задрала его рубашку за голову (сам пусть потом руки выпутывает) и повторила эксперимент со вторым соском и проверила реакцию на детекторе лжи.
Реакция шла.
Величество откинул голову назад, закрыл глаза и задрал кверху подбородок.
– Ты такой красивый, когда молчишь, – не сдержалась я.
Мой визави поднял голову – точнее, уронил ее вперед, – посмотрел, посмотрел и откинулся обратно.
– Продолжай! – бросил он, снова закрыв глаза.
– Ваше Величество не возражает?
– Мы не возражаем.
– Вообще-то, это был сарказм, – уведомила я.
– Вообще-то, Нам плевать, – ответил он, не открывая глаз, с легкостью выпутал руку из рубашки, безошибочно нащупал мою ладонь и положил ее на к_югу_от_пупка.
Совсем-совсем немного к югу. Там лежала весомая стрелка, указующая на север. Пока я не распустила завязки с боков его штанов. После чего стрелка уже не лежала, а торчала на север. Восхитительная, твердая, гладенькая стрелка. Стрела. Стрелища!
Я провела рукой по бархатистой коже и коснулась верхушки языком.
– Мы не просто не возражаем, мы обеими руками «за», – и на мою голову действительно надавили две горячие ладони, подталкивая меня в нужном направлении.
Не может спокойно полежать!
Большей своей частью.
Это мой сон!
– Руки! – вывернулась я.
Величественный красавчик соизволил поднять голову и покрутил перед собой «фонарики».
– Ну. Руки, – согласился он.
– Руки за голову! – скомандовала я.
– Что-что? – на его лице явственно читалось, что такое Эльиньо Третьему могло только причудиться. Послышаться. Не иначе.
– А то привяжу, – я указала взглядом на кованую спинку.
И тут он рассмеялся. От души. Искренне. Так весело, что я чуть было не рассмеялась за компанию.
– Ты? Нас? – сквозь хохот проговорил он и вытер слезинки с лица.
И улыбнулся так, что у меня аж носки свело и между ног заломило.
А что случилось потом, я даже сообразить не успела. Потому что – раз! – и я уже лежу на кровати, а мои руки прижаты над головой его коленями. Пока он пускал на ленточки свою шикарную рубаху и фиксировал мои кисти, я в полной мере осознала, как опасно стоять под стрелой. И даже лежать. Она угрожающе болталась у меня над лицом, и я старалась лишний раз не открывать рот, чтобы не провоцировать. Просто брыкалась и вырывалась.
Закончив с руками, красавчик сполз с меня, задрал мой топик и стянул трусики.
Потом отошел, отряхнул руки…
– Так, говоришь, темное подземелье… – он спустил штаны.
– Нет-нет, – я скрестила ноги, пытаясь закрыть нижнюю часть. – Причудилось. Вашему Величеству всё причудилось.
– Факелы… Влажные камни, – он освободил стопы и шагнул обратно к кровати.
– Галлюцинация. Сложнонаведенная галлюцинация!
– Цепи… – он развел мои колени, протискиваясь между ног и примериваясь взглядом к моей груди.
– Э… – на мой рот легла его рука, мешая сказать что-то еще.
– Знаешь, а Нам нравится. Что-то в этом есть. Можешь приснить Нам в следующий раз подземелье. С цепями.
И он толкнулся в меня. Постучался, можно сказать. Деликатно. Вошел. Туда – сюда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А потом он убрал руку с моего рта. Я всё равно к этому времени только стонать могла.
Умеет, зараза, когда хочет.
И то, что он хочет меня, заводило не меньше, чем его умения.
Как ни старалась я оттянуть этот момент, фейерверк накрыл меня.
А вот успел ли кончить красавчик, я не узнала.
Потому что проснулась.
Будильник, мать его!
Реальность. День второй
Я проснулась, как во сне. В смысле, лежала, с вытянутыми над головой руками и разведенными ногами. Сердце стучало в груди, а голове позванивало от недавнего оргазма. Трусы были хоть выжимай, и, чиркнув пальцем по экрану вопящего сотового, я побрела в душ. Руки затекли, ощущались тяжелыми и ватными и не хотели подниматься. Настроение… настроение почему-то тоже было вялым.
Возможно, от мысли, что мне снова придется идти на работу, где мне предстоит принять непростое решение.
Нет, варианты дать Денису Вадимовичу не рассматривались. Может, раньше я бы и потерпела, не знаю. Другие же терпят? Но не после такой интенсивной сексуальной жизни. Ну и что, что во сне? Во сне – не во сне, а выносило меня знатно. Работа пробивалась в сознание сквозь розовую вату влечения, отчаянно пихаясь локтями и пинаясь ногами.
...Надо к психологу сходить на выходных. Поискать в интернетах и записаться. Я чирканула в напоминальнике.
Привычная рутина вычищала заразу: пенка-тоник-база, фен, кофе, сыр на хлебце, натурель-макияж, отпаренная блузка, капрон, юбка-карандаш, пиджак, – и я уже собрана и готова к битве.
Да, во сне я проиграла.
Как бы.
Но еще не известно, кто выиграл в итоге.
Если один зам жаждет тебе впиндюрить за должность, возможно, другие будут готовы тебе помочь просто из желания оттоптать коллеге яйца.
Вот за это я и люблю свою работу.
Игроков, равных Денису Вадимовичу, в фирме было раз, два – и обчелся. А тех из них, кто желал бы подложить свинью Бешеной Гиене – и того меньше. Из всего выходило, что моя единственная надежда – финдир. Медлительный и неповоротливый Виктор Георгиевич, предводитель юрконсультов и прочих наших ассасинов, перегрызал противника на один щелчок зубов. Не знаю, из-за чего они с Гиеном недолюбливали друг друга. Может, просто для тонуса. Но в моем положении было грех не разыграть эту карту.
Кабинет финдира располагался особняком, но я всё равно заглянула к Шурочке и спросила, как у него сегодня настрой. Шурочка сказала, что аллигатор уже заглотил с утра пару пташек и, довольный, чистит перышки. Жертв. От крови. Чтобы набить ими очередное чучело. Через естественные отверстия. Ничто не должно пропадать даром, если может принести пользу. Я на всякий случай поинтересовалась, хорошо ли выгляжу. Она сказала, что сегодня я выгляжу определенно лучше, чем чучело. Помахав друг другу, мы расстались.
Я подошла к двери с надписью «Финансовый директор», набрала полные лёгкие праны и постучалась.
Конев был мощным мужиком ростом под сто девяносто и тяжеловатым сложением. Не жирный-пырный, а когда сальцо нарастает поверх мышц. Такая гора со вторым подбородком. Элегантные очки придавали интеллигентности его крокодильему лицу. Пожалуй, это был самый умный и опасный игрок нашей песочницы. Не считая генерального. Но он в нашей песочнице не играл.
– Алёна Егоровна, чем обязан? – улыбнулся мне акульей улыбкой хозяин кабинета.
– Виктор Георгиевич, добрый день. Хочу к вам за советом обратиться. Как к старшему по званию, – начала я.
– Интригуете, – он указал мне на кресло у своего стола.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Виктор Георгиевич, вы же знаете, что мы ныне без головы. Ольга Ярославовна нас покинула…
– Сиротинушки, – согласился финдир.
– Я бы хотела попробоваться на эту должность. Но не знаю, как лучше презентовать свою кандидатуру.
