В тот вечер он взял её трижды - после стены был еще стол, на который он уложил её. И этот третий раз был само очарование. Рекс не стал раздевать её, но задрал одежду до шеи, открыв её грудь для своих рук и губ. И он притиснул её к столу, так что Шер не могла двинуться, только извиваться под ним. Когда она кончила в третий раз, перед глазами плясали звезды.
Рекс отстранился от нее, приказав ей оставаться на месте. Шеридан подчинилась. Выйдя из кабинета, он вернулся менее чем через минуту со стаканом воды для нее и мокрым полотенцем. Усадив её, он поправил на ней одежду и заставил пить, в то же время раздвинув её ноги, вытер следы крови.
Ей все еще помнилось, как он улыбался и говорил, что гордится ею... Именно так: "Хорошая девочка. Я так тобой горжусь!" - как будто он был её отцом, а она выиграла в теннис или что-то в этом роде.
- Не уходи, - сказала она, когда Рекс начал собираться.
Он улыбнулся: "Не волнуйся, Шеридан, я вернусь".
И он сдержал слово. Он был хорошим другом её отца и всегда знал, когда того не будет дома. И по крайней мере раз в неделю он приходил и находил её одну в пустом особняке. Он всегда находил веский повод для своего визита - то принести важные бумаги, то вернуть одолженную книгу. И каждый раз Рекс вел её в кабинет её отца, укладывал себе на колени и шлепал, пока её кожа не краснела и не начинала саднить, а потом трахал, пока она чуть ли не плакала от удовольствия.
Каждый раз перед уходом он дарил её быстрый поцелуй и говорил, как гордится ею. И только через два с половиной года Рекс разрешил её зайти к нему домой после школы. В тот день, он повел её в свою спальню - просторную и очень мужскую, темно-голубого цвета с мебелью из темного дерева - связал её и избил сильнее, чем когда-либо прежде. Он использовал настоящий деревянный паддл, а потом полностью раздел её и выпорол своим ремнем. Начал раздеваться тоже, но Шеридан попросила его остановиться.
- Пожалуйста, оставь, я так люблю твои костюмы!
Он улыбнулся ей и оставался в костюме, пока добрых полчаса продолжал непрерывно врезаться в нее. В шестнадцать она была связана и извивалась под мужчиной, годившимся ей в отцы.
Но затем все завертелось. Рекламу, в которой она снялась для Чикагской компании, выбрали в национальное вещание. У нее появился агент, занимающийся ее пиаром. В то лето, когда ей исполнилось семнадцать, она поехала в Нью-Йорк и сыграла небольшую роль в мюзикле на Бродвее. Она больше не встречалась с Рексом, больше ни с кем не встречалась, кроме директоров по кастингам, других актеров и певцов. Затем он встретила Брэннона, молодую звезду ТВ, на прослушивании, и это была страсть с первого взгляда.
Они столько флиртовали в комнате ожидания, что Шер провалила прослушивание из-за явного отвлечения. Той ночью она отправилась к нему в квартиру, радуясь, что ей уже восемнадцать и что она могла делать все, что пожелает. Брэннон целовал ее до одури, как только она оказалась у его двери. Но затем они добрались до его спальни, и он раздел ее... разделся сам. Она лежала под ним, пока он вколачивался в нее. Она чувствовала себя вялой, безжизненной. Он не шлепал ее, не подавлял, не заставлял ее чувствовать себя маленькой или беспомощной, или грязной, или слабой, или... заставил ее хоть что-нибудь чувствовать.
- Я ничего не чувствую, - сказала она Кингсли. - Я ничего ни с кем не чувствовала кроме Рекса. Я постоянно фантазирую о вещах, которые он делал со мной. Я кончаю только наедине с собой и только когда думаю о нем. Я даже не скучаю по нему, как по человеку. Лишь по тому, что мы делали вместе. Что со мной не так?
Кингсли улыбнулся ей. Она задавала этот вопрос пять раз пяти разным психологам - женщинам и мужчинам. Что со мной не так? Двое сказали "посттравматическое стрессовое расстройство", вызванное сексуальной травмой в детстве. Чушь. Один диагностировал депрессию. Тоже чушь. Другой выявил фригидность. Определенно чушь. Другой думал, что у нее опасный фетиш, чтобы вылечить который нужна модификация поведения. Чушь - все это чушь.
- Ничего, - сказал Кинсгли, и Шеридан резко посмотрела на него. Это был новый ответ. - С тобой все в порядке, mapetite. Rien. Ты сабмиссив и, возможно, мазохистка. У тебя богатый сексуальный опыт с властным мужчиной, и нет ничего постыдного снова желать этого. Тебе нужно доминирование в спальне, обучение дисциплине. Я могу тебе помочь.
Она несколько минут сидела молча на элегантной софе Кингсли. Шер почувствовала что-то влажное и холодное на лице и поняла, что плачет. С ней все было все в порядке? Все?
- Но эта штука - мужская одежда. Я не могу возбудиться, если только я не с парнем в костюме. Это фетиш, ведь так? - спросила она, боясь вопроса.
- Oui. Но фетиша не стоит бояться. Фетиш может стать твоим ручным зверьком или зверем, пожирающим тебя. Мы будем кормить твоего питомца, пока не приручим его.
- Спасибо, - прошептала она Кингсли, но тот лишь похлопал ее по коленке.
- Derien, cherie. Сейчас я отправлю тебя домой. Завтра мы обсудим, кого бы тебе подыскать для игр. Думаю, я точно знаю, кто тебе нужен...
Именно той, кто ей нужен, была Нора Сатерлин - самая известная домина в городе. Некоторые даже говорили, во всем мире. Нора была больше, чем домина - ее имя было брэндом. Люди платили тысячи долларов за час или два ее времени, по той же причине богатые сучки платили по пять тысяч за сумку, потому что на ярлыке была метка Hermès. Но Шеридан быстро поняла, что Нора стоила каждого цента. Она была шокирована, когда Кингсли предложил ей женщину Доминанта, но после их совместной сессии, Шеридан поняла, что Нора была идеальна для нее. Нора по-женски понимала, как работает женское тело и психика, а также с радостью играла со всеми фетишами Шеридан. И она носила самые прекрасные костюмы, которые Шеридан когда-либо видела. К тому же, так как она была женщиной, Шеридан могла расслабиться полностью и не волноваться об изнасиловании или серьезных травмах во время сцены. Она чувствовала себя в безопасности с Норой, такой сексуальной и испорченной. И хотя Нора была ее роста и весом в каких-то двадцать фунтов, вся подтянутая и с женственными изгибами, рядом с Норой она чувствовала себя крошечной и такой беспомощной. Во время их сессий Нора всегда называла ее "Маленькая Мисс". Маленькая Мисс... она становилась мокрой лишь от одной мысли об этих словах.
Такси, наконец, подъехало к дому Кингсли. Шеридан попросила остановиться у бокового входа. Она дала ему щедрые чаевые и подождала, пока такси уедет, прежде чем позвонить в дверь. Джульетта с улыбкой ответила ей взглядом карих глаз и проводила Шеридан на второй этаж. Она уже была на частных вечеринках Кингсли, но ей не выпадало случая восхититься элегантным особняком с мраморными полами и дорогими картинами. Ее квартира, которая стоила ей семизначную цифру, ничто по сравнению с домом Кингсли. Она улыбнулась, проходя мимо Ротко, висящем на стене, может, она не той работой занималась.
Шеридан не могла дождаться, когда увидит, во что будет одет Кингсли. Ее самым мощным фетишем была мужская одежда, особенно деловые костюмы. Она никогда не видела Кинга в костюме, отдаленно напоминающем деловой. Он всегда носил костюмы Викторианской, Эдвардианской эпох, иногда даже ампир эпохи Регентства. Он выглядел как герой любовного романа, но вел себя как повеса. Его худшие качества были однозначно его лучшими качествами.
Пройдя через три двери, Джульетта привела ее в личную спальню Кингсли. До этого она никогда не была в его спальне, но Нора рассказала ей, что та представляла собой роскошное зрелище. Но эта комната была похожа на любимую игровую комнату Кингсли. У нее было несколько сессий с Норой здесь, и комната хранила только самые приятные воспоминания. Джульетта открыла дверь перед ней, и Шеридан искренне поблагодарила ее. Джульетта, может, и работала на Кингсли, но она интриговала ее еще больше, чем сам Кинг. Шеридан была телезвездой, а Джульетта - просто секретарем, но ей ни разу не приходило в голову считать ее не меньше, чем правой рукой Кингсли. Было лишь два способа узнать плохую сторону КингслиЭджа - попытаться разоблачить одного из его клиентов и криво посмотреть на Джульетту. УШеридан не имелось ни того, ни другого желания.
Взволнованная, Шеридан вошла в игровую и осмотрелась. Она стояла одна в тускло освещенной комнате. Свет исходил от единственной лампы… обтянутой зеленым абажуром. В центре стояла кровать с кованым основанием. Кровать была идеально сконструирована для бондажа - перекладины на изголовье и изножье были сделаны специально для того, чтобы кого-нибудь привязывать к ним. Шеридан и Кингсли не разговаривали о сексе. Ей нужен был оргазм, но она могла достичь его без проникновения, пока были задействованы наказание и дисциплина. Кингсли знал ее стоп-слово - "МакКарти" - марка виски, который предпочитал Рекс, так что, если он начнет принуждать ее к сексу, она всегда могла себя обезопасить.
Шеридан подошла к кровати, когда заметила что-то белое на ней. Она посмотрела вниз, и у нее перехватило дыхание. Белая теннисная форма – плиссированная юбка с маленьким белым топом. Кингсли... этот дьявол. Банкирская лампа, теннисная форма. Он воссоздавал ту ночь, когда она потеряла девственность с Рексом.
