лежал на одеяле и смотрел в ночное небо. Сначала он отыскивал звезды знакомые по висевшей в классе звездной карте. Но скоро глаз уже различал звезды, которых на карте не было, а потом Ваня уже не видел ничего, кроме звезд. В этот момент ему вдруг захотелось сделать так, как сказал дел, но, чтобы не слышали остальные. Ваня мысленно попросил, по-своему, как умел, но в тот раз ничего не произошло.
Происходить стало потом. И происходить так быстро, что Ваня только диву давался. Еще недавно он ловил раков и ни о чем не думал, а теперь чуть не каждый день в деревню приезжали милиционеры и кого-то увозили. Правда некоторые потом вернулись, но где были не рассказывали, а только исподлобья глядели на остальных. Однажды забрали даже деда Афанасия, но через неделю он вернулся, потому как исконно крестьянское его происхождение никакими доносами перевесить было невозможно.
Что хотели от Афанасия он так и не понял. Человек в васильковой фуражке то грозил ему, то взывал к крестьянской сознательности, то обвинял в пособничестве контрреволюции, то соблазнял невиданными перспективами.
Но дед ничего ему ответить не мог, поскольку никак не мог понять, чего на самом деле хочет от него этот человек. Тот видимо и сам не знал, в чем уличить сельского пастуха. И, продержав его неделю в тюрьме, выпустил на все четыре стороны, хотя и погрозил, «мол ты у нас на примете».
Дед вышел из тюрьмы, решив, что такую непонятную историю с ним мог сотворить только бес. Как мог попросил заступничества у Бога и вернулся домой.
Но там была новая напасть. Бабка Аглая, переживая за деда, слегла и ослепла на один глаз. Прибывший из района на пятый день доктор констатировал застарелую опухоль и велел крепиться.
Они и крепились. Гроб для бабушки дед сколотил сам. На похороны Ваню не пустили, потому как была годовщина Революции и на сборе должны были присутствовать все.
Ваня с удивлением наблюдал за тем, как меняются люди. В школе все время говорили про каких-то врагов народа. Которые всюду развели вредительство и мешают крестьянству и рабочим строить светлое будущее. Что всюду заговоры. Все теперь смотрели друг на друга с опаской, и надо было следить за тем, что говоришь, и за тем, чтобы поменьше людей знало, что ты делаешь. Совсем плохо стало Ване, когда вдруг забрали Арсения Павловича, учителя математики. Ваня не мог понять, как этот пожилой полноватый человек в толстых очках мог вредить крестьянам строить светлое будущее.
Вместо него приехал молодой учитель. Энергичный и улыбчивый. Математику он знал хуже, но зато отлично организовал класс. Чуть не каждую неделю собирал всех после уроков и рассказывал о достижениях советский власти. Об их, пионеров, важной роли в создании нового общества, где будет всем светло, сытно и хорошо.
Даже на каникулах он не прекратил свою работу. Собирал учеников на помощь старшим и во многом благодаря его рвению Ваня и оказался внутри колхозного склада.
Учитель предложил председателю задействовать школьников в очистке склада пред приемом нового урожая.
Класс пришел к складу, сторож отворил широкие кованные двери и пустил делегацию. Склад был пустой, хлеб уже посеяли и на потертом, во многих местах пробитом полу валялись куски мешковины, старое автомобильное колесо, куча старой пересохшей конской упряжи, какие-то куски досок, масляные тряпки.
Учитель распорядился мальчикам выносить старье и складывать за складом в канаве, а девочкам подметать мелкий мусор и складывать в мешки.
Ваня носил доски, перетаскивал с места на место какие-то железяки, видимо выбитые из стен, но не пригодившиеся. Но самое главное, он смотрел на верх. Изнутри склад был выбелен, но на потолке почему-то были нарисованы какие-то люди. Все в длинной одежде, у многих в руках книги с непонятными буквами. Разглядывая их, Ваня остановился.
– Что, Чернов, – окликнул его учитель, – смотришь на пережитки прошлого? И очень зря.
– Да я и не смотрю, – ответил было Иван.
Но учитель вдруг заподозрил неладное и продолжил.
– Это, дорогой ты мой товарищ, пионер Чернов, все глупость и мракобесие, – кладя Ване руку на плечо начал учитель. – Вон видишь тетка стоит, голову наклонила. Так эти самые попы-мракобесы считали, что она сама, без мужа родила целого Бога. Вон он там, на половину замалеванный. Говорят, что он по земле ходил, мертвых мол воскрешал, слепых там разных лечил. А потом его свой же друг предал, и его римляне к кресту прибили. Вон там смотри слева. Как ты считаешь, если бы он был Бог, такое бы можно было с ним сделать?
Ваня пожал плечами.
– Верно товарищ Чернов. – вокруг стали собираться пионеры и тоже поглядывали туда, куда указал учитель. – Так вон те люди, которые с ним ходили и считали его своим учителем и спасителем, потом всем рассказали, что он, три дня будучи мертвым ожил и на небо улетел. И попы в этой церкви народ учили, что и мы так должны.
– А почему он не сбежал от тех, кто его судил? – деловито спросил Ваня, рассказ учителя как-то очень бегло описывал то, что было нарисовано на потолке и стенах.
– А он якобы думал, что тем самым всех людей спасает, – рассмеялся учитель и окинул взглядом всех собравшихся. – Но нам, коммунистам и комсомольцам, не нужны такие милости. Мы сами построим свою жизнь и создадим новое общество.
– Точно, – подхватил кто-то из ребят. – А всяких там колеблющихся и слабохарактерных мы в раз вычистим.
Класс загалдел. Ваня не слушал, он взял очередную доску и понес выкидывать. Теперь он старался работать и не останавливаться, но украдкой посматривал на расписной потолок. Вспоминая слова учителя, он никак не мог сопоставить его с картинками. Да и картинки казались не связанными друг с другом. Ваня никак не мог связать их в одну историю, как бывает на агитационных плакатах. Где сначала буржуи, потом революционные матросы, а потом светлое будущее. Он то и дело ловил уже знакомые лица. Но яснее не становилось.
Наконец, субботник кончился, учитель всех распустил по домам. Правда перед этим он поручил троим ребятам подготовить к понедельнику доклад на тему церковного мракобесия и пережитков поповской жизни. Ваня обрадовался, что его в докладчики не назначили, но вида не показал, к тому же возникла возможность подумать над этой историей.
Однако, в понедельник, никакого доклада не случилось, потому что за день до этого черная тарелка радиоприемника передала обращение Молотова к гражданам Советского Союза.
С первых же дней войны, жизнь в деревне совершенно изменилась. Почти
