– Доброе утро, – отвечаю я. Уже уходя, после некоторого колебания, решаю задать ей вопрос. – Возможно ли купить номер в отеле?
У неё светлый смех, который, как вам кажется, можно услышать только на вечеринке по случаю дня рождения.
– Какого рода этот вопрос? – спрашивает Гвен. Создается впечатление, что она рассеянно перелистывает бумаги на столе. ‒ Я уверена, что можно, при правильной цене. Но зачем бы вам это было нужно? – она разворачивает стул, оказываясь ко мне лицом.
– Никаких причин нет, – я тихонько хихикаю. – Просто я думала об этом утром.
– Может, вы бы предпочли иметь квартиру в жилом доме? – спрашивает Гвен громко. Достаточно для того, чтобы услышала Стэйси. Я отвожу пристальный взгляд, как раз когда Стэйси приподнимает свою голову над её огороженным невысокими стенами рабочим местом, и смотрит на нас.
– Квартиру? – спрашивает она. – Кому нужна квартира?
– Никому, Стэйси, – вздыхаю я. Стэйси хмурится.
Киваю Гвен, она посылает мне ухмылку, и я отправляюсь прямо в угол офиса, который называю своим.
Закрываю дверь и опускаю жалюзи. Слава богу.
Бросаю сумку на стул для гостей и падаю в офисное кресло. Мой рабочий стол аккуратно организован, что облегчает начало поиска путей и вариантов, необходимых для свершения слияния. «Холлет-Ист» начал рассматривать вариант выкупа восходящего конкурента в нашей отрасли, организацию с неопределенным названием: «Кэпитал Инк». Кто бы ни проводил оценку стоимости «Кэпитал Инк», он был чудовищно дезинформирован. Нужно пересмотреть наше предложение, чтобы оно прекратило быть чрезвычайно оскорбительным и обманчивым. Мне предстоит исправлять вопросы, вызванные ущемленным эго и спасаться от угроз от «Кэпитал Инк» опустить нас. Что бы это не значило.
В последнее время Гвен собирала мне кое-какую информацию, она нарыла файл на некоего Джеймса Пирса. Согласно бумагам, он взял правление в свои руки, став главой организации. Очевидно, его отец владел компанией, и Пирс не так давно занял руководящую должность. Какие-то фотографии и документы были разбросаны по папке, а смысл некоторых написанных от руки цифр я так и не смогла понять. Кроме того, это было не всё.
С невысокой ценой заявки и напряжённым непониманием со стороны руководства нашей компании я должна постараться заполучить предложение о слиянии. Если я смогу убедить в этом руководителя их организации, гораздо легче будет воплотить идею в жизнь. Скорее всего.
Это всегда самая трудная часть.
Я листаю страницы в файле. Уголки загнулись и потрепались от частого использования. Это почти как читать резюме, только… со странными личными фактами. Зачем было указывать размер его пиджака и почтовый адрес?
Пятьдесят второй размер пиджака, и, основываясь на прикрепленных к файлу изображениях, это не потому, что он толстый. Мускулистый… Я без понятия, где он находит время для занятий спортом. Тёмные волосы, строгая стрижка и линия подбородка, которая заставит любую женщину упасть в обморок.
Встряхнув головой, кладу изображение обратно. Мне нужно исследовать всё и найти общие интересы, а лучше слабости, которые я смогу использовать. Список фактов не слишком помог. Нравится ли ему что-то действительно постыдное, вроде катания на коньках? Я уверена, что его коллеги с радостью узнали бы о чём-то таком. Или о чём-то крайне извращённом, вроде любви к снафф-фильмам.
(Здесь и далее прим. пер. – короткометражные фильмы, в которых изображаются настоящие убийства, без использования спецэффектов, с предшествующим издевательством и унижением жертвы.)
Я прикусываю ручку и откидываюсь на спинку кресла сильнее, давая ей отклониться до ограничения блокировочного механизма. Холодный свет поступает из-за спины, этого достаточно, чтобы просматривать файл, держа его в руке, словно бульварный роман. Он определенно в моём вкусе, высокий, тёмный и немного пугающий. Но я не могу смешивать работу и его. Вокруг много людей поступали по-идиотски, а потом влипали в проблемы, я не буду такой недальновидной.
Но это не значит, что нельзя немного развлечься.
Я возвращаю кресло в прежнее положение и наклоняюсь вперёд, чтобы взять телефон. Прежде чем дотрагиваюсь до него, он начинает звонить. Скривившись, прижимаю трубку к лицу достаточно сильно, чтобы скуле стало больно.
– Марси.
– Тебе нужно встретиться с Джеймсом Пирсом. Прямо сейчас, – это беспокойный голос моего босса.
Не думала, что он будет так рано. Я делаю лёгкий выдох, маскируя его под дыхание, хотя был соблазн дать выйти воздуху прямо в микрофон. Если я выведу его из себя, мой день не станет лучше. Но это доставило бы чрезвычайное удовольствие.
Киваю, несмотря на то, что он не может меня видеть.
– Что случилось? – Я даю упасть ручке, которую только что ласкала. Она катится по столу в мою сторону.
– Он рассказывает репортёрам, что это его компания покупает нашу. Мы не можем позволить, чтобы происходило такое дерьмо. Это может обвалить наши акции. Разберись с этим, – бурчит Майкл на линии.
– Я справлюсь. – И сбрасываю вызов прежде, чем это делает он.
Лёгкое волнение от удовольствия заставило сердце биться сильнее. Я кручусь в кресле и устремляю взгляд в окно, смотря на небоскребы через улицу. Они выглядят почти пристыженными в присутствии нашего здания, с их загибающимися крышами, напичканными сломанными деталями. Интересно, в котором из них работает Джеймс Пирс? В самом маленьком? А может прямо в том, что находится напротив моего окна?
Анализируя первый рабочий день после выходных, я уже должна начать суетиться. Провожу пальцем по краю обычной фотографии, сделанной кем-то, когда мистер Пирс выходил из кофейни. Его подбородок напряжён, волосы растрёпаны ветром. Цвет его глаз может поспорить со льдом.
Телефонный номер наверняка одна из немногих важных деталей во всём файле с актуальной информацией о нём.
Набираю номер и жду соединения.
Один гудок. Один удар сердца.
Линия оживает.
– Джеймс Пирс, – его голос гладкий, словно нержавеющая сталь. Я застигнута врасплох, но всего на секунду.
– Марселин Стоун. Думаю, вы могли обо мне слышать. Я работаю с «Холлет-Ист».
– С ними? Не на них? – на линии слышится что-то вроде шуршания бумаги или чего-то очень похожего. Он говорит нечто невнятное, будто отвернул голову от трубки телефона или закрыл микрофон. – Я не могу сказать, что слышал о вас, Марселин, – его голос становится громче, он возвращает внимание к нашему разговору, если это можно так назвать.
– Прошу, – фыркаю тихонько я. – Мисс Стоун подойдёт.
Я приближаю его файл и потихоньку закипаю. Не могу сказать, прикидывается он или действительно настолько тупой.
– Я веду дело о слиянии наших компаний. Вы тот, кого мне нужно заполучить.
Раздается вздох, как будто он встает.
– Вы имеете в виду приобрести, верно? – в его голосе звучит угроза, но с намёком на игривость. У меня по телу побегают мурашки.
– Я имела в виду то, что сказала, мистер Пирс, – я не дам ему и шанса придраться к словам. – Когда бы вы хотели встретиться? Звучит так, будто у вас имеются свои мысли по поводу этого дела. Некоторые ограничения, если вы понимаете. – Возвращаюсь к снимку с кофейней. Я щёлкаю, чтобы открыть его папку снова, и для себя замечаю, что попадаю в ловушку его голубых глаз, смотрящих в сторону от камеры. Он не знал, что его снимали в этот момент. – Что думаете о кофейне… «Ява»? Вниз по Семнадцатой?
– Мисс Стоун, – говорит Джеймс. – Вы шпионите за мной?
– Будьте там через полчаса, – я выпускаю воздух, пытаясь заставить голос не колебаться. Могу слышать, как он улыбается в трубку, голос полон самоуверенности. В груди горячо, и я не знаю, почему.
– Я буду там, – отвечает он наконец. Завершает звонок раньше меня.
Я убираю трубку от уха и возвращаю на место, затем скрещиваю руки на груди. Вдруг мой кабинет показался удушающим, и я знаю, что не в силах ждать полчаса. Мне нужно выйти прямо сейчас. Освободиться от этой... нервной энергетики.
Никто не обращался со мной так. Я мгновенно встаю и набрасываю пальто, прежде чем схватить сумочку и выйти за двери кабинета. Перед уходом машу Гвен. Она пытается что-то сказать мне, но не я улавливаю, что именно. Я уже в лифте.
У меня есть ощущение, что сотрудничество с Джеймсом не будет похоже на работу с Дугом, с фирмой которого мы имели дело в прошлый раз. Тот был определённо слабым игроком. И заикался.
***
Поднялся ветер, и я закуталась в пальто потуже. Затягиваю ремень на талии до тех пор, пока он не начинает меня душить. Кожа головы болит, холод делает мою прическу жёстче и превращает пучок в снежок. Господи. Чем меньше я думаю о том, как выглядит моя прическа, тем лучше.
Идти вниз к Семнадцатой улице не так долго, но из-за промозглого ветра, крутящегося в голове водоворота слов и заснеженного тротуара кажется, будто проходят годы.
