Глава 2
За день до отъезда обида достигла апогея: только обзавелся стукачами, только вошел во вкус, только наметил кадровые перестановки в Канцелярии — пора вытягивать толковых своих повыше — только подписал Никите Антоновичу застенчиво подсунутые мне пластинки с книгами, а тут «загранка». Времени до отлета осталось только на инструктаж, некоторую мелкую, но важную суету, и к Оле в гости сходить.
— ФРГ обладает полным комплектом присущих капитализму проблем, — вещал выделенный для этих целей МИДовец. — Организованная преступность, социальное расслоение, радикальные группировки — как курируемые сверху, так и собирающиеся внизу. Коммунистическое подполье реальной силы не имеет, но и вреда за последний год не принесло — наиболее активные товарищи переселяются в ГДР, власти ФРГ на это закрывают глаза, а оставшиеся бороться с капиталистической властью, в том числе и благодаря твоим призывам, Сергей, отходят от бессмысленных и откровенно мешающих способов классовой борьбы, занимаясь изучением Марксизма, получением образования и попытками взобраться по социальной лестнице. Словом — планомерно и без нервов готовятся взять власть в пролетарские руки, когда подвернется такая возможность.
— Молодцы ребята, — от всей души порадовался я. — И прямо ни разу за год не накосячили?
— Ни одного случая убедительно доказанной связи преступлений с коммунистическим подпольем, — подтвердил МИДовец. — Что, впрочем, не отменяет попыток «вешать» на коммунистическое подполье все негативные события при помощи манипуляций и допущений в средствах массовой информации.
— Это им привычно, — кивнул я. — Хуже коммуниста зверя нет.
— Верно, — ответил лектор. — Любимое оружие капиталистов — списывать все проблемы на коммунистическое подполье. Маргинализация коммунистов, запугивание населения и манипуляции общественным мнением — вот основные столпы, на которых держится капитализм. Продолжаем?
Я кивнул.
— Помимо коммунистов, существуют и другие «подпольщики». В первую очередь, конечно, неонацисты, существование которых ФРГ старательно замалчивает. Третий центр подпольной силы — антифашисты.
— То есть идиоты, — расшифровал я.
— Идиоты, — согласился МИДовец. — Капитализм и фашизм — близнецы-братья, в то время как единственным и последовательным настоящим врагом фашизма является коммунизм. Антифашистом, и, как мы только что выяснили, главным идиотом, является действующий канцлер ФРГ, Герберт Эрнст Карл Фрам, ставленник социал-демократической партии Германии. Предпочитает «выступать» под псевдонимом «Вилли Бранд».
— Свой в доску парень Вилли, — умилился я.
— Политику херр Бранд проводит специфическую. Во время избирательной кампании он обещал «разрядку» с нами и нашими союзниками, и кое-что из обещаний даже сдержал. Таким достижением, например, является недавнее взаимное признание ГДР и ФРГ. Этим, впрочем, обещанная им «разрядка» и ограничивается. Основную часть усилий херр Бранд направляет на борьбу с коммунизмом, укрепление сотрудничества с соседями по НАТО и нашим стратегическим врагом. В частности — протолкнул «указ о радикалах», по которому так называемые «враги конституции», они же члены коммунистического движения, не могут устроиться на работу. По совокупности заслуг получил Нобелевскую премию мира.
— Ясно, понятно, — подтвердил я понимание. — Сделали приятно марионетке.
А еще Гюнтер Гийом, один из ближайших помощников-референтов «Вилли», является агентом Штази, что очень здорово — инфу из первых рук получать очень приятно.
— Провокаций и терактов на Олимпиаде не ожидается, — перешел к заключительной части МИДовец. — Безусловно, бдительность терять нельзя — одиночки-радикалы опасны, потому что никого в свои планы не посвещают.
Потому что арабы убедительно победили в «Войне на истощение», а палестинцы без поддержки соратников едва ли пойдут на теракт. В моей реальности, кстати, инфа о подготовке была у всех крупных игроков, включая и ФРГ. При таком обилии сигналов случившееся невольно вызывает задумчивое «а может это спланировано»?
Ну а в реальности этой, получается, тишь да благодать. Подстава все же, как ни крути: мы же договаривались, что сначала меня будут спрашивать, а теперь вон как вышло. Это уже политика — слабины давать нельзя, потому что давление будет только нарастать. Нужно готовить «ответку», доказывать свою способность бороться за личную независимость. Ну и готовиться к тем самым «провокациям и терактам» — что-то нифига я в спокойную поезду в страну-член блока НАТО не верю.
Покинув МИД, поехал к Буденко, по пути вспоминая записанную вчера вечером передачу. Фанки Фанк говорил долго, а я почти ничего не стал вырезать — капиталистической безнадеги и расизма много не бывает. Особенно сочным получился фрагмент, где мой чернокожий рэп-брат пересказывал воспоминания отца-фронтовика: тебя мобилизуют, отправляют побеждать нацизм гитлеровский, ты побеждаешь, получая медали, а по возвращении домой, в свободу и демократию, видишь повсюду таблички «только для белых». Такая вот она, страна возможностей и всеобщей свободы Америка. В данный момент негры находятся в американском посольстве — получают документы, и, возможно, подвергаются допросам: а ну как я им что-то такое показал или рассказал? Удачи, граждане в налакированных туфлях, не первый день на государственных тайнах женат.
Товарищи Олю не забыли и не собираются: об это четко заявляет рукотворный мемориал у ограждения из цветов, открыток, фотографий и свечек. Рядом — вот умора — нашелся размахивающий кадилом старообрядческий поп, которого на всякий случай охраняла пара милиционеров. Присутствовали и «поломники» — возложив дары, они присоединялись к крестящейся двумя перстами группе товарищей.
Они сделали вид, что не заметили меня, я ответил тем же и прошел в ворота больницы. Искусственные цветы не вянут, но Оля теперь может немножко двигаться, поэтому притащил новинку — цветы из фрагментов конструктора типа «Лего». Да, оно как бы запатентовано, но китайцам, чьими руками конструкторы для всего соцблока и отливаются, на это плевать. Цветочки — плод рационализации «здорового человека»: бракованные детали сортируются и формируются в комплекты — правильные формы цветам только мешают. Труд тот еще, объемы маленькие, поэтому смело клеим ценник в двадцать пять безумных рублей — дамы, по слухам, такому подарку впечатляются и пока не догадались, что хитрый кавалер таким образом дарит «вечные» цветы, на долгой дистанции сильно экономя на букетах. Шутка — фиг его знает, как на самом деле, но на полках магазинов не залеживается.
Проход по коридорам временно прервался на переодевание в халат, маску, шапочку, очки и легкую стерилизацию — Оле бактерии заносить нельзя. Вот здесь меня чуть ли не впервые за эти дни покинула охрана. Спасибо и на этом, деда, но от страшной мести это тебя не спасет. Половив в процессе санобработки флешбеки от посещений НИИ, прошел в палату.
Тихо бубнил телевизор, даже через маску пахло хлоркой, закрытое окно показывало «молебен», тикала и попискивала медицинская аппаратура. Потревожив тянущиеся к аппарату трубки, одетая в больничную рубаху, разметавшая всклокоченные волосы по подушке Оля повернулась ко мне, показав синяки под глазами и впалые, бледные щеки. Сердце защемило.
— Привет, — поздоровался я с ней.
Оля с видимым трудом подняла руки и прожестикулировала, продемонстрировав плоды обучения языку глухонемых — в ее лагерь ездит много ребят с проблемами со слухом:
«Привет. Ты просил тебя заменить, и я справилась».
В горле встал ком, из глаз потекли слезы. И вправду — попросил Олю меня на время подменить, и мироздание очень зло пошутило, выдав девушке соразмерное моим испытание.
«Я пошутила, а ты плачешь», — слабо улыбнулась она сквозь кислородную маску. — «Не плачь больше»
Вымучив ответную улыбку, я вытер слезы рукавом и пообещал:
— Не буду!
По крайней мере здесь и сейчас.
* * *
