Глава 2
Так прошел год и еще и еще. Жизнь текла медленно однообразно, пока вдруг однажды в монастырь не пришла весть о том, что принц Гунальд, с божьей помощью, одержал великолепную победу при Гуанре, что позволила ему наконец-то не только восстановить в раздираемой смутой стране королевскую власть, но и в ближайшие дни возложить на свою голову величественную корону своего отца. Новость эта в монастыре была воспринята с энтузиазмом. Все знали что настоятельница была ярой сторонницей молодого короля и с нетерпением ждали, что же именно получит она и весь монастырь за подобную верность. В комнате принцессы тоже была суета. Брена без умолку обсуждала с Адель подробности своего триумфального прибытия в столицу. Две девочки даже пофантазировали по поводу платьев которые будут на принцессе во время коронации ее брата. Но увы ни через неделю ни через месяц Брена так и не дождалась долгожданного приглашения ко двору. Поняв что про нее забыли или просто постарались забыть принцесса впала в бешенство, щедро раздавая свою злость окружающим ее людям, а когда заряд агрессии пошел на убыль Брена впала в уныние, которое для Адель было еще хуже беспричинных вспышек ее гнева. Целый день принцесса сидела на низкой табуретке около окна, не позволяя служанке ни переодеть ее, ни помыть, ни причесать. Аделаида, у которой жизненная энергия всегда била ручьем никак не могла понять такого. Она из всех сил старалась вывести госпожу из депрессии, читала, рассказывала смешные истории, но Бренна молча сидела у окна, никак не реагируя ни на едкую остроту, ни на смешную веселую шутку.
– Он решил от меня избавиться, – повторяла она.
– Нет, же нет! – яростно уверяла ее Адель. – Просто сейчас король только взошел на трон. Как только он справиться со своими проблемами он обязательно пошлет за вами.
Но проходил месяц за месяцем и уже сама Адель все больше убеждалась, что Гунальд не хочет видеть сестру или просто забыл о ней. И в этом не было ничего удивительного так как в последний раз король видел сестру почти шесть лет назад, когда она была маленьким четырехлетним ребенком и то видел мельком.
– А может вам написать брату письмо? – как то вечером предложила Адель госпоже.
– Мне? Да я же кроме подписи ничего и начиркать то не могу! – с грустью напомнила Брена.
– Вы только скажите о чем, а письмо напишу я, – быстро нашлась Адель.
Они давно уже знали что настоятельница раз в месяц посылает в столицу письма, которые мастер Гуго отвозит в дом кардинала. Жан Гуго, золотых дел мастер, под охраной трех-четырех солдат, несколько раз в месяц ездил в Памплону, отвозя драгоценности и инкрустированное камнями оружие столичной знати.
– Мы вместе напишем письмо, а я отнесу его в город. Я думаю, мастер Гуго не откажется передать его кардиналу за несколько мелких монет?
– Ты думаешь этот кардинал отдаст письмо брату?
– А давай напишем еще одно письмо самому кардиналу и попросим его и в дальнейшем передавать ваши письма королю.
– Мы сделаем проще, мы прикажем! Сестра я королю или не сестра? – с воодушевлением воскликнула Брена.
От ее уныния не осталось и следа. Всю ночь две одиннадцатилетние девчонки взахлеб обсуждали текст письма. Утром едва рассвело Брена заставила Адель начать писать. Но уже после третьей строчки Аделаида поняла что вместо нежного радостного письма новоиспеченному брату выходит злое требовательное послание обиженной маленькой девочки к королю. После такого Гунальд вряд ли захочет увидеться с сестрой. Сказав, что сделала ошибку, Адель взяла новый лист дорогой белой бумаги и не слушая больше нудных отповедей Брены начала писать заново. И писать она стала не о том, о чем хотела бы написать принцесса, а о том что хотел бы прочитать король. О монастыре и его укладе, о веселой смешной маленькой матери Гулии, и грубоватой великанши матери Грете, о хорошем весеннем настроении, о теплой погоде, ярком солнышке и радужных девичьих мечтах. Перечитав текст Адель еще раз убедилась, что письмо получилось веселым добрым и задорным.
– Как мне его подписать? Вашим именем? – спросила она у Брены.
– Нет, так не пойдет. Вдруг оно попадет в чужие руки или не приведи бог, в руки настоятельницы. Она по головке не погладит.
– Значит надо придумать какой-то символ по которому его будет узнавать только король.
– Какой?
– Ну, не знаю какое-нибудь животное. Лошадь например.
– Кобылу!? Ну, нет. Лучше уж птицу. Я лебедей люблю. Раньше они возле дворца Сен-Тули на озере жили.
– Лебедь, так лебедь, – согласилась Адель.
И она стала аккуратно выводить на бумаге эту гордую величавую птицу. Правда шея получилась тонковата и Адель обвила ее снова. И хвостик пришлось чуть-чуть зарисовать.
– Что-то как-то неряшливо получилось, – с сомнением обронила Брена.
Адель и самой не очень понравилось, но переписывать письмо еще раз изза птицы ей не хотелось. Тогда она взяла перо и несколькими штрихами зарисовала птицу.
– Красиво. Черный лебедь, – воскликнула Брена.
– Да, миледи, прям как вы, – улыбнулась Адель, намекая на черные волосы принцессы.
Брене очень понравилось сравнение. Было решено как можно быстрее отнести письмо в город. Сначала Адель решила пробраться туда тайно, но перелезть через трехметровый каменный забор, окружавший монастырские постройки, оказалось непросто.
– Пожалуй я просто попрошу настоятельницу, что бы она отпустила тебя в город. Ты же не монахиня. Тебе можно. Скажем что мне нужны ленты или нитки, – быстро сообразила Брена.
К просьбе сестры короля настоятельница отнеслась весьма благосклонно и разрешила Аделаиде раз в неделю выходить за вороты монастыря, а так же выделила леди Брене небольшую сумму на мелкие карманные расходы. И уже на следующий день Аделаида в чистом шерстяном платье и белоснежном чепце впервые пошла в город. Отойдя от каменного забора она, вместе с монахиней пошли по узкой извилистой дороге, вдоль опушке титового леса. Очень скоро они пересекли речушку обильно заросшую кустарником. По ту сторону реки начинались обширные поля, засеянные зерновыми и виноградники принадлежащие многочисленной обширной семье Тюдо. Ферма мистера Тюдо и еще нескольких десятков ферм составляли пригород старинного города Эса. Впрочем еще пару десятков лет назад это была лишь деревня в две улицы и только соседство с крупным женским монастырем вывело ее жителей в ранг горожан.
Идя по улице за руку с монахиней Адель разинув рот рассматривала маленькие одноэтажные домики, стараясь не наступить на пестрых куриц, копошившихся на дороге. Город был небольшой, в несколько десятков домов и состоял теперь из трех изогнутых улиц. Мать Юлиана подробно рассказала девочке местонахождение самых важных домов и лавок и уже через пару часов Адель легко ориентировалась в городе, благо потеряться здесь было практически невозможно. Через неделю Адель уже сама торопливо побежала по знакомой дороге. В поясе у нее было спрятано несколько мелких монет, которые она робко обменяла на несколько свежеиспеченных булочек посыпанных маком. Это была ее самая первая в жизни покупка. Почти несколько часов девочка бродила по одним и тем же улочкам города вдыхая сладкий запах свободы. Лишь через месяц, окончательно осмелев она решилась подойти в ювелирную мастерскую мастера Гюго и заикаясь попросила этого тучного невысокого мужчину передать кардиналу письмо. Сначала ювелир с недоумением разглядывал маленькую плохо одетую фигурку. Он никак не мог понять, какие дела могут быть у знатного важного служителя церкви с этой бедной послушницей, но увидев в ее руках золотую монету, проворно взял письмо. Так потянулись долгие дни ожиданий. Раз в неделю Адель ходила в город и покупала для леди Брены, то засахаренные пряники, то яркую красную ленту, то пару теплых перчаток. За это время мистер Гюго уже дважды приезжал из столицы, но он ни разу не привозил для Брены ответ.
С утра шел мелкий моросящий дождик. Меньше всего в этот холодный осенний день Аделаиде хотелось выходить на улицу. Она даже хотела попросить леди Брену разрешения остаться. Но представив, что целый день придется выслушивать ее истории о детстве проведенном во дворце, все-таки решила, потеплей одеться и выйти на улицу. Прошлепав по раскисшей дороге до города Адель первым делом зашла в пекарню. В такую погоду сам бог велел побаловать себя чем-нибудь горяченьким и сладеньким. Не спеша с наслаждением, обжигая холодные пальцы повидлом Аделаида слопала два небольших пирожка, только что вытащенных из огромной печки матушкой Марией. Эта старая добрая маленькая старушка, вместе с сыном и его женой пекла не только хлеб, но и самую аппетитную на свете выпечку. Каждую неделю Аделаида покупала у нее какую-нибудь вкуснятину. Часть она съедала сразу, порадовав хозяйку отменным аппетитом, а часть относила Брене, предварительно завернув в чистый ситцевый платок. Спрятав ароматную покупку в полы короткого выцветшего плаща Адель не спеша направилась в мастерские. В ее последний приход мистерГюговстретилеенеслишкомвежливо.
