С утра шел мелкий моросящий дождик. Меньше всего в этот холодный осенний день Аделаиде хотелось выходить на улицу. Она даже хотела попросить леди Брену разрешения остаться. Но представив, что целый день придется выслушивать ее истории о детстве проведенном во дворце, все-таки решила, потеплей одеться и выйти на улицу. Прошлепав по раскисшей дороге до города Адель первым делом зашла в пекарню. В такую погоду сам бог велел побаловать себя чем-нибудь горяченьким и сладеньким. Не спеша с наслаждением, обжигая холодные пальцы повидлом Аделаида слопала два небольших пирожка, только что вытащенных из огромной печки матушкой Марией. Эта старая добрая маленькая старушка, вместе с сыном и его женой пекла не только хлеб, но и самую аппетитную на свете выпечку. Каждую неделю Аделаида покупала у нее какую-нибудь вкуснятину. Часть она съедала сразу, порадовав хозяйку отменным аппетитом, а часть относила Брене, предварительно завернув в чистый ситцевый платок. Спрятав ароматную покупку в полы короткого выцветшего плаща Адель не спеша направилась в мастерские. В ее последний приход мистерГюговстретилеенеслишкомвежливо.
– Ходят тут всякие, мешаются, – пробурчал он, выпроводив девчонку за дверь.
Однако сейчас увидев маленькую фигурку в коротком плаще ювелир даже поклонился. С заискивающей подобострастной улыбкой он подал Адель толстый конверт. Неизвестно, что сказал ему кардинал, но этот важный ювелирных дел мастер сам ринулся проводить свою маленькую гостью аж до самого угла улицы. Впрочем, Аделаиде было не до него. Всю дорогу до монастыря она бежала бегом и лишь перед воротами несколько минут простояла спокойно, переводя дух. В комнате принцессы Адель трясущимися руками развернула долгожданное письмо и медленно, не спеша стала читать послание самого короля Гунальда. Он писал, что был очень рад получить письмо от сестры, единственной оставшийся у него родственницы. О том, что он никогда о ней не забывал и ждал удобного случая с ней связаться. Гунальд в красивых витиеватых выражениях извинялся за свое долгое молчание, объясняя его непомерной занятостью правящего монарха. В конце король просил сестру еще немного потерпеть и хотя бы до совершеннолетия пожить под благодатной крышей монастыря, поскольку только тайна ее настоящего местоположения спасает Брену от козней безжалостных врагов их родителей. И что бы не прощаться с сестрой на такой нерадостной ноте, король закончил его несколькими смешными историями приключившимися при дворе, и даже вспомнил случаи произошедшие с ними в детстве. Почти всю ночь Брена просидела в задумчивости на кровати прижимая к груди заветный конверт. Она всегда воспринимала фигуру брата как что-то потустороннее, почти божественное и сейчас медленно свыкалась с мыслью что он обычный живой человек. Ее брат – король. Король – ее брат. В той же позе и нашла ее с утра Адель. Принцесса спала сидя, уронив голову на грудь, не выпуская из рук помятый клочок бумаги.
– Что теперь будет? – подумала про себя Аделаида, чувствуя что вслед за письмом придут перемены.
И долго ждать их не пришлось. Видимо король вспомнив о сестре, решил обратить свое внимание не только на саму Брену, но и на весь монастырь. Уже через неделю к воротам подъехал небольшой обоз, состоящий из нескольких телег в сопровождении солдат короля. Одна из телег была до верху нагружена припасами: мешки с мукой, фасолью, крупой лежали вперемешку с бочками заполненными соленой рыбой, вяленым мясом. В двух маленьких мешочках лежали сухие фрукты и орехи, редкие лакомства для начала зимы. В другой телеги помимо всего остального были аккуратно упакованы почти десяток рулонов материи. Здесь была и теплая шерсть и легкий лен, а так же несколько десятков меховых и кожаные шкур, великолепной отделки. Не успела Адель выложить все эти новости Брене, как в комнату без стука вошла сама настоятельница. Это было ее первое посещение их уединенного домика. Сначала девчонки испугались что их переписка открыта, но оказалось что это визит вежливости. Король как и обещал, хранил их совместную тайну. Мать Атавия рассказала принцессе о благодарном письме короля и о щедрых подарках, привезенных с ним. А так же сообщила, что поскольку Брена является единственной родственницей бездетного короля, то она когда-нибудь, не привели конечно господь, может занять трон ее родителей. Поэтому с завтрашнего дня начнется ее разностороннее обучение, которым займутся не только самые образованные монахини монастыря, но и сама мать Атавия. Напоследок настоятельница передала принцессе увесистый сундучок. Здесь были и теплые кожаные перчатки, подбитые мехом и красивый шелковый платок, вышитый золотой ниткой, и несколько роговых гребней для прически и золотой ободок для головы и многое, многое другое. Чуть позже в комнату вошла одна из послушниц, по самую голову заваленная одеждой. Почти час обе девчонки млея от удовольствия разбирали щедрые дары короля: платья, туники, плащи, ботинки, чепчики и шарфы. Брена трещала без умолку, перебирая драгоценные ткани и расчески, но вдруг притихла и сев на заваленную платьями кровать горько разрыдалась.
– Ваше высочество? Что случилось? Вам что-то не понравилось? – попыталась дознаться Адель.
– Понравилось, – успокоившись ответила Брена. – Но только зачем мне это все? Я по-прежнему не могу выйти даже за территорию сада. Сложи все в сундук. Жалко будет носить все это дома, да и неудобно.
Хорошо поняв настроение госпожи Адель стала аккуратно сворачивать разноцветные платья. Взяв в руки шерстяную тунику темно зеленого цвета, девочка медленно приложила ее к лицу, вдыхая незнакомый и такой притягательный запах новой одежды. Из всего что внесла послушница ей больше всего понравился этот простой элегантный наряд, так подходящий по цвету к ее глазам.
– Возьми себе, – вдруг как-то мимоходом обронила Брена.
– Прости? – изумилась Адель. От волнения она даже перешла на «ты».
– Возьми эту тунику себе и светлое платье, которое одевают под низ. Они очень тебе пойдут.
– Я не могу.
– Можешь. Я так хочу. Мне сколько все равно не надо. А ты будешь в город ходить. И те ботинки возьми, старые. Я из них выросла, а тебе подойдут. Ты тощая.
– Спасибо! – одними губами выдохнула Аделаида.
Она чувствовала как на глаза наворачиваются слезы. Девочка так и стояла с туникой в руках, не зная что ей дальше делать.
– Беги, одень, – подсказала Брена, – и теплый плащ возьми, а то ходишь как оборвыш! – с какой-то злостью вдруг добавила она.
Впрочем, Адель не было дела до перепадов ее настроения. Выхватив из общей кучи свои подарки девочка бегом понеслась в свою комнатку, молясь лишь о том, что бы госпожа не передумала и не отняла все это богатство назад.
С этого дня их жизнь изменилась. Ежедневно с принцессой Бреной занимались несколько монахинь, посвящая сестру короля в тонкости христианской философии, истории, географии, счета и многого, многого другого. А сама настоятельница дважды в неделю, с заискивающей улыбкой рассказывала подопечной о политическом устройстве страны басков и ее ближайших соседях. Не зря монастырь святой Магдалины всегда считался центром образованности и культуры. Адель, с нескрываемым удовольствием слушала эти уроки, забившись в дальний угол заваленной вещами комнаты и как губка впитывала в себя все новые и новые знания. Сама принцесса относилась к урокам с крайнем пренебрежением и нескрываемой ленью. Малейшие сложности в обучении вызывали у нее злость и агрессию. В свои 11 лет леди Брена так и не научилась ни писать, ни читать, а умела лишь коряво выводить на бумаге свое собственное имя. Ни памятью, ни усидчивостью, ни терпением бог ее не наградил. Единственное, что могла часами пересказывать принцесса, так это свои годы проведенные во дворце. После сто сорок пятого рассказа о своем бытие в Сен-Тули, Адель уже наизусть могла пересказать любую из начатых ею историй. А еще в какой-то момент Брена страстно полюбила чтение, вернее что бы ей читала Адель. Для самой Аделаиды это было хорошим поводом лишний раз побыть в большой библиотеке и что-нибудь выбрать. Ну и конечно главное, чем жили две подрастающие девочки, это тайная переписка с королем. Раз в два месяца они посылали письмо через мастера Гюго и уже через пару недель, закрывшись в комнате, они читали долгожданный ответ из столицы. Несмотря на занятость еще ни разу король не оставил послание сестры без ответа. Если письма Брены, вернее Адель, так как именно она их полностью придумывала, были веселые и задорные, то ответы Гунальда удивляли разнообразием. То они было полны нравоучений и скрытых, не всегда понятных философских мыслей, то пестрели веселыми шутками и занимательными историями случившимися при дворе. А иногда король погружался в воспоминания детства рассказывая сестре о старшем брате, сестрах, родителях. Брена больше всего любила именно такие письма, так как сама могла вспомнить о них очень мало. Все свое раннее детство принцесса повела в одном из замков отца – Сен-Тули, находившимся недалеко от столицы, в нежных руках няни, леди Марики, графини Торедо. Именно эта мягкая заботливая женщина заменила больному ребенку семью. Родители наведывались в усадьбу не часто, лишь три четыре раза в год, однако остальные принцы и принцессы в хорошую погоду жили в Сен Тули месяцами. Вот в столицу Брену не вывозили ни разу. Не очень-то хотел король-отец показывать поданным больного убогого ребенка. Адель же не очень любила минорного настроения короля, она предпочитала побольше узнать о дворе, по несколько раз перечитывая смешные истории, происходящие с кем-нибудь из придворных, особенно если это касалась молодого герцога Альба. Лорд Амандо Альба был кузеном короля и соответственно Брены. По рассказам принцессы он был высоким, красивым, светловолосым и голубоглазым. Герцог с детства обладал веселым неугомонным нравом. Приезжая вместе с детьми короля в Сен-Тули, он был одним из немногих ребят, которые ни только не обежали больного ребенка, но и старались развлечь и поддержать маленькую Брену. Гунальд частенько с добрым юмором описывал бесшабашные приключения своего кузена. Эти строчки Адель прочитывала десятки и десятки раз. В тайне она уже почти год была влюблена в этого красивого знатного шалопая. Однажды она решилась и в письме к королю поздравила с днем рождения его кузена. В следующий раз, с почтой пришло не одно, а целых два письма, запечатанные в один конверт. Одно из них было как обычно от Гунальда, другое же от Амандо. Оказалось герцог давно знал о переписке брата и сестры и сам предлагал кузине обмениваться письмами. О таком Адель и мечтать не могла. Теперь она сможет напрямую общаться с любимым человеком. И пусть Амандо будет считать что письма пишет Брена и сам блестящий герцог вряд ли когда-нибудь познакомится с бедной сироткой, зато в своих мечтах Адель уносилась в такие дали…
