МИЛЕДИ. Шла, значит, сцена битвы. Актер этот никак не мог запомнить, что ему делать. Он не вовремя кинулся на моего отца и рассек ему лицо. Правую щеку ему перекосило. С тех пор папа мог играть только Калибана.
НОРМАН. У нас же совсем другая ситуация…
МИЛЕДИ. Если я понадоблюсь, я у Мэдж.
НОРМАН. Ничего пока не решайте, ваша милость. Дайте мне сходить в больницу, поглядеть, как он там, вы же не знаете…
МИЛЕДИ. Я знаю. Теперь я понимаю, что присутствовала при медленном угасании. Я слышала, как со свистом улетает его дыхание. За полчаса до начала мы созовем труппу. Я скажу им…
Норман внезапно настораживается.
…что сегодняшний спектакль отменяется, что контракт придется порвать…
Слышны тяжелые шаги. Они смотрят друг на друга. Шаги приближаются. Входит растрепанный сэр Джон.
НОРМАН (после долгой паузы). Добрый вечер, сэр.
СЭР ДЖОН. Добрый вечер, Норман. Добрый вечер, кисонька.
МИЛЕДИ. Почему ты здесь, милый Бонзо?
СЭР ДЖОН. Потому что на этих дверях стоит мое имя.
МИЛЕДИ. Неужели доктора отпустили тебя?
СЭР ДЖОН. Доктора? Палачи! Знаешь, что он сказал мне, этот маленький мясник, этот Муссолини в белом халате? «Вам нужен отдых». И все. Когда врач говорит вам, что вам нужен отдых, знайте: он просто не понимает, что с вами. Я сбежал от них. (Плачет).
Миледи (Норману). Позвоните в больницу.
СЭР ДЖОН. Не звоните. (Продолжает плакать).
МИЛЕДИ. Норман, пожалуйста, оставьте нас вдвоем.
НОРМАН. Пойду к Мэдж, скажу ей, что у нас есть выход. (Уходит).
Молчание.
МИЛЕДИ (с явным отвращением). Ты никуда не годишься.
СЭР ДЖОН. Прошу тебя, кисонька, не надо…
МИЛЕДИ. Отмени спектакль.
СЭР ДЖОН. Не могу. Не должен. Не хочу!
МИЛЕДИ. Тогда ты за все и отвечай!
СЭР ДЖОН. Когда я этого не делал?
МИЛЕДИ. Доктор обещал подержать тебя в больнице.
СЭР ДЖОН. Они хотели сделать мне укол. А я от них вырвался.
МИЛЕДИ. Где ты был весь день? Только не придумывай, что в этом городе отыскался бордель.
СЭР ДЖОН. Я всего не помню. Знаю, что под вечер за мной кто-то гонялся, хотя не знаю, кто были эти негодяи. Потом объявили воздушную тревогу. Я отказался идти в убежище. Я привык к этому пеклу. Едкий запах. Глаза слезятся. Куда бы я ни шел, меня преследовал женский плач. И вдруг передо мной возник отец: он стоял на берегу близ Лауэстофта с чертежами в руках, осматривал лодки, построенные его людьми. «В актеры? — спросил он. — Никогда. Ты будешь, как я, строить лодки». Но я не подчинился и потерял его любовь… Отец требовал от людей послушания. Но у меня был свой путь. И мне решать — когда мне на свалку. Не тебе. Мне одному. Мне. (Садится и смотрит в пространство).
МИЛЕДИ. А женский плач, который ты слышал, — это плакала я.
СЭР ДЖОН (зовет). Норман! Норман! Норман!
Норман бежит по коридору и влетает в гримуборную.
НОРМАН. Да, сэр.
СЭР ДЖОН. Норман, я хочу, чтобы ты был подле меня.
НОРМАН. Да, сэр.
СЭР ДЖОН. Не покидай меня, Норман.
НОРМАН. Нет, сэр.
СЭР ДЖОН. Мне понадобится твоя помощь, Норман.
НОРМАН. Да, сэр.
Мэдж: стучит в дверь и входит.
СЭР ДЖОН. А, Мэдж, голубчик!..
МИЛЕДИ (к Мэдж). Поговорите вы с ним. Он и слушать меня не хочет. Он очень плох, это же видно!..
МЭДЖ (сэру Джону). У вас измученный вид.
НОРМАН. Это называется такт!
МЭДЖ. Вы уверены, что сможете сегодня играть?
НОРМАН. Не будь он уверен, не пришел бы сюда. Я прав, сэр?
СЭР ДЖОН (к Мэдж). Сколько вы работаете со мной, Мэдж, голубчик?
МЭДЖ. Дольше всех остальных.
СЭР ДЖОН. А точнее?
МЭДЖ. Двадцать лет, чуть поменьше.
СЭР ДЖОН. Пропустил ли я хоть один спектакль?
МЭДЖ. Но вы же прежде не болели.
Сэр Джон сидит и смотрит в пространство.
МЭДЖ (тихо). Я же хочу как лучше.
НОРМАН. А лучше будет, если их милости дадут готовиться к спектаклю.
СЭР ДЖОН. Да — да, мне надо готовиться! (Делает всем знак уйти).
МЭДЖ. К чему готовиться-то? (Уходит).
Сэр Джон сидит и смотрит в пространство.
НОРМАН (к миледи). Простите, миледи, но и вам тоже пора. (Ставит чайник на газовую плитку).
МИЛЕДИ. Я не в силах видеть его таким!
НОРМАН. Тогда оставьте нас. У меня опыт в подобных вещах. Я знаю, что делать.
Сэр Джон тихо всхлипывает.
МИЛЕДИ. Вы подумайте, ведь я каждую ночь просыпаюсь и слышу вот это. (Уходит).
НОРМАН (незаметно достает из кармана фляжку с коньяком и делает глоток. Затем прячет ее и оборачивается к хозяину). Хорошо! Так начнем с самого начала? (Пауза). Добрый вечер, сэр. (Пауза). Добрый вечер, Норман. Как вы себя чувствуете, сэр? Что-то я немножко слезлив, а ты как, Норман? Я прекрасно, благодарю вас, сэр. Тихий выдался денек: почистил ваш парик и бороду, выгладил костюм, постирал ваше бельишко. А вы что поделывали, сэр? Плясал на своей шляпе, Норман. Неужели? Странное занятие. А могу я полюбопытствовать — зачем? Что зачем, Норман? Зачем вы плясали на своей шляпе, сэр? Слушай, мне не очень приятен этот разговор, да и тебе, по — моему, тоже. (Пауза). Мы что, так и будем дуться весь вечер или все-таки поговорим с нашими помощниками? (Пауза.). Я хочу, чтобы вы кончили плакать, сэр. (Пауза). Давайте поиграем в слова. Я загадываю на букву «А». Вам, конечно, ни за что не отгадать, поэтому я подсказываю. «А» — значит актер. А актеры должны работать, должны гримироваться, надевать костюмы и потом, конечно, выходить на сцену. Кто вам это сказал, сударыня, черт возьми? Один бабуин, сэр, свободно гуляющий в раю. Или что-то еще в этом роде. Ну что за лентяй мой чайник — никак не хочет закипать! А знаете что: у меня есть немножко коньячку. Давайте нарушим запрет и приложимся. Глоток коньяку делу не повредит, как сказал хирург вдове гробовщика. (Не получив ответа, он прикладывается к фляжке). Осталось меньше часа. Обычно вам требуется больше. Может, начнем?
Сэр Джон взглядывает на него.
Да, это я — Норман, чьи глаза — зеркало души. (Заваривает чай). Я сберег для вас свой паек чая. Я обойдусь без него. (Что-то бормочет, потом достает чашку сэра Джона). Выпейте! Это чай, не крысиный яд. (Садится рядом и поит хозяина чаем).
Сэр Джон пьет.
Так. Вот и полегчало Правда?
Сэр Джон облизывает губы.
А хотите печеньица? Оно уцелело у меня с приема, кото- рый устраивал нам мэр Бридлингтона. Не хотите? Может, ты сам его съешь, Норман? Спасибо, я с удовольствием. (Достает из жестянки печенье и съедает его). Уж вы простите, сэр, но, право, не стоило убегать из больницы, чтобы сидеть здесь наподобие Ниобеи, перед тем как ей превратиться в камень. Так-то. Может, попробуем?
Сэр Джон пытается освободиться от воротничка и галстука.
Дайте я. Я ведь для того здесь и нахожусь. (Помогает сэру Джону, который вдруг обхватывает его, прячет лицо у него на груди и плачет). Я все это понимаю. Был у меня один друг еще в худшем состоянии, чем вы, и все только и мечтали избавиться от него. И никто не хотел помочь ему. По крайней мере так говорил мой друг. Они отправят вас в Колвин — Бэй, где, сами понимаете, можно сдохнуть от скуки. Угадайте, что поставило моего друга на ноги. Сущая малость. Приглашение на работу. Да — да, телеграмма, просто телеграмма. «Предлагаем роль Скрабба втором составе „Рейс назначен“ выезжайте понедельник». Ну он и сбежал, вроде вас. Сел в поезд на Лондон, снял конурку в Брикстоне и забыл о прошлом. Ну что тут особенного? Приглашение на работу. А все дело в том, что кто-то о нем вспомнил, ≈ это такое утешение!
Сэр Джон отключается.
А у меня для вас приятная новость. Сегодня у нас, кажется, будет полный зал. Все эти люди думают о вас и хотят видеть вашу игру.
