не шлялся по их землям. Возможно, тот закон и стал одной из причин масштабных изменений, принятых сегодня.
— Так вот, — постукивая гаечным ключом по аккумулятору, продолжил Женя. — Те козлы там у неё очень серьёзно окопались и доступ нам полностью перекрыли. Мы в первый день собрались и пришли разговаривать, но сначала двум нашим прострелили ноги, а потом сама Ленка нас прогнала и сказала, чтобы не лезли. Я к чему всё это… Когда перед её недельным исчезновением мы с ней в последний раз говорили, у неё и в мыслях ничего подобного не было, она весёлая была и рассуждала о том, как мы тут скоро школу построим и её младшенькая Катька здесь учиться будет, а сейчас… Там они забор поставили, но мы слышим, как её там обижают. Она им стирает, готовит… Как рабыня… в полицию ездили в город, они приехали, и она их тоже прогнала… Я три дня назад был в Волхове, но Рязанского адреса её мужа не знаю, поэтому в усадьбу твоего отца письмо написал, но не ждал, что оно так быстро дойдёт. А! Прими мои соболезнования. Яр был классным мужиком…
— Спасибо, — пробормотал я, задумчиво разглядывая полки с инструментами. — Они там не заставили её участок на них отписать?
— Так у них с мужем пополам, даже если бы захотели, не смогли бы.
Наверное, поэтому тётя ещё жива… хотя, конечно, перед тем как что-то предпринимать, нужно самому посмотреть.
— Сколько их?
— Когда приехали, было двадцать пять, но сейчас деньжата с ямы, видимо, капают. Разрастаются, уже тридцать, а скоро будет ещё больше. У всех стволы.
Ага… Мои фантазии о том, что следующее занятие магией я проведу в практически собственной яме, развеялись как дым, но больше всего меня, конечно, интересовала жизнь Мишиной родственницы.
Это что такое они с ней сделали? Я просматривал семейный фотоальбом и после этого помнил о тётке прошлого хозяина тела всё. Она всегда была боевой и хрен бы без причины стала так себя вести. Она бы при первой возможности сбежала и натравила на бандитов полицию вкупе с жильцами всех соседних деревень.
— Какие сейчас настроения в деревне по этому поводу? — спросил я. — На скольких человек можно рассчитывать, если начнутся разборки?
— Да как тебе сказать. — Женя поморщился как от зубной боли. — Разумеется, эти козлы всем как кость в горле, но у нас мужики максимум охотники, штурмом брать участок боятся, у большинства жены и дети. Думаю, человек пятнадцать набрать можно, а остальные не знаю, говорить нужно. И план.
— Ясно, а соседние деревни? Они же тоже вроде из этой ямы кормились.
— С северовцами мы давно не в ладах. Дубнинцы разбежались, после того как в другой яме все их сильнейшие мужики сгинули. А фроловцы да, кормились, но там Митрич рулит. Он мужик непростой, мы с ним поднимали эту тему несколько раз, но так ни до чего не договорились.
— Что ж… — Я хлопнул Женю по плечу. — Тогда заканчиваем ремонт, пора нанести визит вежливости.
Глава 8
Деревня Афонино насчитывала пятьдесят дворов, по двадцать соток каждый, плюс каждому жителю принадлежал большой кусок поля за оградой. Женя жил на первой улице, а тётя Миши, Елена Константиновна Журавлева, на второй.
— Двери заблокируй, — сказал я Пете, когда мы подъехали к её воротам.
— Может, я с тобой пойду? — с беспокойством спросил друг.
— Мы вдвоём в любом случае тридцать человек не вывезем. Так что сиди тут, улыбайся и делай вид, что городской простачок наслаждается природой.
Я с сожалением посмотрел на бардачок, но пистолет брать не стал.
— Чо надо, пацан? — стоящий на ограде коротко остриженный громила смерил меня насмешливым взглядом и демонстративно поправил ружье на плече.
— Я Миша Жаров, племянник тёти Лены. А ты кто? — спросил я, с «удивлением» оглядывая высокий сплошной забор, из верхней кромки которого в разные стороны торчали пятнадцатисантиметровые шипы.
Ухмылка тут же пропала с лица стражника, и он кинул быстрый взгляд через плечо.
— О, Миша! Стой там, сейчас откроем!
Ага, значит, готовились к визиту родственников. Что ж, посмотрим представление.
За оградой послышались приглушённые голоса, потом несколько раз стукнула дверь, и только через три минуты с лязгом отодвинулся явно тяжёлый засов и железная калитка распахнулась.
— О, Мишенька! — Тётя Лена, широко улыбаясь, бросилась ко мне. — Ого, как ты вымахал-то за два года! Не узнать прям!!!
Она крепко обняла меня и быстро прошептала:
— У меня всё нормально, не лезь!
— А вы всё та же! — соврал я, замечая разительную перемену по сравнению с тем, что я встречал в видениях, когда рассматривал семейный альбом.
Лицо тёти осунулось, под глазами появились фиолетовые мешки, сама она похудела килограмм на пять, а седых волос стало намного больше.
— А что это у вас тут за забор, и люди какие-то?
— Так это диггеров я наняла по знакомству! — Тётка фальшиво рассмеялась. — Помогают мне богатеть на яме!
— О! Узнаю хватку Журавлевых! — Я улыбнулся. — Кстати, вы слышали новости⁈ Может, и баронессой станете!
— Да слышала, слышала. — Тётя махнула рукой. — Ой, а что мы здесь стоим, пойдём в дом, чаю попьём! Ты один?
Она посмотрела в сторону уже отъехавшей на десять метров машины.
— Да один, там приятель, просто подвёз.
Мы зашли в калитку, и я с любопытством окинул взглядом участок.
Грядок больше не было, но с учётом того, что начало твориться зимой, это и понятно. Теперь вместо них метрах в десяти от ворот в ряд стояло пять вагончиков-бытовок. Причём они располагались так, чтобы отрезать и закрыть вторую половину участка, где, видимо, и располагалась яма.
При этом ожидаемой мной кучи вооружённых людей не наблюдалось, может, они изначально находились в яме или отдыхали, а может, спрятались сейчас, чтобы я не смог оценить размер творящегося тут беспредела.
— Не разувайся! — поднимаясь по ступеням заскрипевшего крыльца, сказала тётя и, откинув прикрывающую вход тряпку, прошла в дом.
Я последовал за ней и с трудом удержался, чтобы не поморщиться. Грязь, вонь и жуткий беспорядок. Тут явно регулярно бывала куча не слишком часто моющихся мужиков, и они не разувались.
Мир на секунду потемнел, и перед моим взором предстала картина того, как было здесь
