– Почему ты так решила? – засмеялась я.
– Вы красивая. Очень!
– Ну, можно сказать, что я актриса, – сказала я.
– Я так и подумала.
Она тоскливо посмотрела на дверь, которая вот-вот должна была открыться. Там решится ее судьба.
– Если я не поступлю, надо будет домой возвращаться. А я не хочу, – пожаловалась она, даже не мне, а этой двери.
– Ты поступишь, – соврала я. – Все будет хорошо.
На самом деле я знала, что ей придется возвращаться. Из всей толпы абитуриентов я могла уже определить, кто поступит. Девочка в их число не входила, и мне было очень ее жаль.
Я толкнула нужную мне дверь и вошла. За столом сидела довольно-таки крупная мамзель с накрашенным личиком и зачем-то еще подкрашивала свои и без того вампирские губищи.
– Вы по какому вопросу? – поинтересовалась она, даже не удостоив меня взглядом, продолжая рассматривать свои губки, сложенные в трубочку, отчего вопрос ее прозвучал странно, как-то округло и неразборчиво.
– Мне нужны прошлогодние абитуриенты, – начала я сразу с места в карьер, показывая девице липовое удостоверение следователя прокуратуры. Андрюха говорит, что если меня посадят когда-нибудь, то именно за него.
Девушка посмотрела на корочку, почему-то покраснела, как обложка удостоверения, и словно бы чего-то испугалась. Я заметила, что удостоверения следователя прокуратуры вообще часто пугают людей. Она быстренько убрала косметичку, нервно облизала губы, немного размазав помаду, и уставилась мне в глаза с явным подобострастием.
– Что-то случилось? – робко поинтересовалась она.
– Да, – кивнула я. – Одна девушка пропала. Ищем ее. Она поступала в прошлом году в театральный. Вы, наверное, ее не помните, она не дошла до творческих туров, а вот подруга ее, говорят, поступила. Может быть, она что-то знает?
– Имя и фамилия подруги? – поинтересовалась секретарь, открывая файл в компьютере.
– Фамилию мы не знаем, а звали ее, кажется, Еленой.
Я была уверена, что какая-нибудь Елена наверняка найдется. Елен в россии много. Впрочем, и Татьян тоже. Но Елен почему-то больше.
– Трудно будет, – сказала она. – Елен-то много. Я сама Елена. Но сейчас попробуем…
– А вы всех мне давайте, – предложила я. – Кто-то же окажется нужной Еленой.
– Вот, – сказала она. – распечатать?
Я кивнула, она распечатала список и протянула его мне.
– Удачи вам, – сказала она.
Я поблагодарила ее за помощь в «следствии».
Посмотрела на листок. Елен там было, кстати, не так уж и много, всего пять человек.
И одна из Елен проживала рядом со мной, причем у нее был телефон. А вторая жила в поселке Тупик, находившемся рядом с Лопатниковом.
Девушка-абитуриентка все стояла у окна, но на этот раз она плакала.
Видимо, не поступила. Я хотела было подойти к ней, но тут открылась дверь секретарской. Оттуда выплыла наша красотка-секретарь и направилась прямо к девушке. Я постаралась стать незаметной, благо что в стенах коридора имелись ниши. Слышно их разговора мне было плохо. Секретарь утешала беднягу, та, давясь слезами, рассказывала: ей сказали, что у нее что-то не так с прикусом, дикция плохая, и теперь надо возвращаться, а это такое горе…
Секретарь что-то тихо сказала ей. Девчушка вытаращила глаза.
– Правда?! – почти закричала она.
– Тихо, – нервно сказала секретарь. – Не ори так! Хочешь, чтобы туда все пошли? Я знаю, что им нужна актриса. Позвонишь, скажешь, что от меня. И – вперед. Пройдешь у них прослушивание, скажешь мне спасибо.
Девица была на седьмом небе от счастья, внезапно свалившегося на нее. Она бросилась секретарю на шею. Потом схватила сумку, начала искать мобильник. Но, видимо, эмоции ее переполняли. Она еще раз поцеловала свою благодетельницу и бросилась к выходу.
Стоило ей исчезнуть, как секретарша достала мобильник, куда-то позвонила и деловито отрапортовала:
– Я нашла вам такую же. Должна позвонить в ближайшее время. Сильно ее не пугайте. И про мои проценты не забудьте.
Ох, как же мне хотелось внезапно появиться перед ней, ткнуть в лицо своим фальшивым удостоверением и отвезти прямо Мельникову…
Но сейчас меня куда в большей степени беспокоила та маленькая дурочка. И я, дождавшись, когда секретарша исчезнет в своем кабинете, выбралась из ниши и пошла за девочкой, которая собиралась вляпаться, похоже, в ту же историю, в которую незадолго до этого влипла Аська.
Я вышла во двор, достала наконец сигарету. Девочка стояла недалеко от дверей и разговаривала по мобильнику. На ее лице сияла радость и предчувствие грядущего счастья. «Глупенькая, – подумала я. – Какие же вы все дурочки-то…»
Им и нужна была вот такая – глупенькая, наивная, чистая невинность…
Господи, какие же они козлы.
– Да… да, я знаю, – говорила девочка в трубку. – Офелия? Конечно!
Она почти закричала и по-детски подпрыгнула на месте.
«Дурочка», – вновь подумала я.
– На английском? Нет, я по-английски не знаю… Хорошо! Давайте! А когда? Хорошо…
Она дала отбой. Подпрыгнула еще раз. Тут ей пришла эсэмэска – я так поняла, ей прислали адрес театра.
Я подошла к ней.
– Тебя сейчас вызвали на прослушивание, – утвердительно сказала я. – На роль Офелии. В театр трагедии.
– Да, – сказала она. – А откуда вы…
– Оттуда! Когда прослушивание?
– Сегодня вечером, – пролепетала она.
– Ты им сейчас позвонишь и скажешь, что придешь со своей сестрой. Поняла?
– Да, поняла… а почему?
– Потому что так надо, – сказала я.
Но, подумав, что девочку подставлять не следует, я добавила:
– Хотя нет… Ничего им не говори. Ты просто сейчас дашь мне этот адрес. Куда ехать? И я поеду вместо тебя.
– Вы что?! – закричала она. – Вы не хотите, чтобы я… Чтобы мне повезло?!
– Нет. Я как раз хочу, чтобы тебе повезло! – сказала я. – Вот тебе телефон, скажешь, что ты от меня…
Я записала для нее телефон Ленки.
– Они там тебя прослушают. Вряд ли они возьмут тебя сразу на роли, но поработаешь годик в массовке. И на «лакейских» ролях. А потом, глядишь, и Офелию будешь играть.
– Вы что?! Вы…
– Это порнотеатр, поняла? То место, куда тебя хотели отправить. А я тебя отправляю в настоящий! В театр «русская комедия»!
Девочка поверила мне – сразу.
– Порно?! – с ужасом переспросила она. – Откуда вы знаете?!
Я показала ей мою красную книжечку.
– Отсюда, – сказала я. – Мы расследуем одно дело. Как раз оно их касается. Вот, прояснили, как именно они вербуют актрис. Считай, что тебе повезло! Звони по телефону, что я дала. Тебе там помогут с работой.
Чувствуя себя по меньшей мере освободительницей прекрасных Офелий, я позвонила Андрюхе.
– Ну? – спросил он каким-то недовольным тоном.
– Гну, – ответила я. – Ты проверил все, о чем я тебя просила?
– Проверил, – сказал он. – Пропали три девушки. работали в этом долбаном театре трагедии.
– Угу, – сказала я. – Думаю, их стоит искать в каких-нибудь Эмиратах. Под ярким солнцем Востока.
– Необязательно, наши сейчас тоже неплохо платят за любовные утехи, – хмыкнул Мельников. – Ширится и растет народное благосостояние!
– Ладно, это уже твои проблемы, не мои, я тебе и так помогла.
– Или усложнила жизнь новыми преступлениями, – отозвался он.
– Так: будешь ныть – не получишь новую «звездочку» на свои погоны. И я тебе не скажу, как их вербуют!
– Как? – заинтересовался он.
– В училище, на кафедре, есть кабинет, где сидит одна очень ярко накрашенная выдра-секретарь, – сказала я. – Именно она подходит участливо к непоступившим зареванным ангелочкам и отправляет их прямо в объятия Гены.
– И Гена тех, кто не проходит на роль, отправляет… «обслуживающим персоналом» куда подальше? – смекнул Мельников.
– Угу. Иногда ты бываешь сообразительным. Еще одно: сегодня я собираюсь туда. На прослушивание.
– С ума сошла?! Они ж тебя знают!
– Тем будет неожиданнее сюрприз, – рассмеялась я. – Ты сможешь меня подстраховать? Сам понимаешь, мне некогда ублажать этих нуворишей, мне надо убийство Аськи дорасследовать…
– Так давай им отправим кого-нибудь из наших девиц! – предложил он. – И всех их там повяжем.
Я задумалась. рациональное зерно в этом предложении имелось. Но если их повяжут, они запрутся и ничего не скажут про Аську. Нет, и я их спугну… Хотя я всегда могу отмазаться, что решила таким путем проникнуть в театр, дабы узнать о героине моей «легенды». Ну, типа – вдруг я ее там встречу и смогу предъявить ее «папику» компрометирующие фоточки. И получить денежку. И поехать в Эмираты, блин!
Интуиция подсказывала мне, что найти следы убийцы нашей Аськи я смогу только за кулисами этого гребаного театра.
И в конце концов, кто не рискует, тот не пьет шампанское. риск – благородное дело. Побеждать без риска – значит, побеждать без славы. Не рискуя – не добудешь. И так далее.
– Нет, – сказала я. – Просто постарайся меня подстраховать, ладно? Мне надо туда пойти лично.
