его будущего, теперь, когда перспектива была на ней, она обнаружила, что ей не хочется прикасаться к этому существу и пытаться сформировать достаточно сильную связь с его духом, чтобы прочитать его прошлое.
Ее способности немного отличались от способностей Селин в нескольких отношениях. В то время как Селин могла видеть чье-то будущее только как наблюдатель, если Амели хотела, она могла соединиться со своей целью и увидеть прошлое его или ее глазами. Кроме того, в некоторых случаях люди, которых читала Амели, могли так же, как и она, осознавать воспроизводимые сцены, а потом они точно знали, что она видела. Люди, которых читала Селин, понятия не имели, что она видит. Обе сестры обсуждали эти различия, и Селин предположила, что они могли быть вызваны тем, что прошлое было высечено в камне, а будущее все еще можно было изменить — что она видела только одну возможную линию, если что-то не будет сделано, чтобы изменить ее.
Когда Амели медленно приблизилась к волку, она была полна решимости вернуться только в качестве наблюдателя, и хотя она верила, что у нее есть мужество, даже это наполняло ее страхом.
Момент сомнения, должно быть, отразился на ее лице, потому что Яромир встал с места.
он сидел на корточках рядом с этим существом.
— Что случилось? Вы можете это сделать?
Это было все, что потребовалось, чтобы укрепить позвоночник Амели. Он был невыносим с прошлой ночи, сначала отказываясь сделать что-либо, чтобы помочь Марии, затем обращаясь с Амели как с ребенком и приказывая ей вернуться в свою палатку, когда она принадлежала к середине битвы, и теперь он вел себя так, как будто она была неправа, потому что пришла к нему на помощь в лесу.
Она не позволит ему увидеть ее в страхе перед чем-либо.
— Конечно, я могу это сделать.
Подойдя ближе, она присела на корточки, и он тоже.
— Селин, — спросил он, — как долго этот зверь будет находиться под действием наркотика?
— Даже не знаю. Я ничего не знаю о его внутреннем устройстве. Я должна была угадать, сколько сиропа положить в воду.
Яромир посмотрел через волка на Амели. — Продолжайте читать, но если эта штука начнет просыпаться, я вас сильно толкну. Селин, вы вернетесь к Куину и Рюрику.
Когда Селин поспешила прочь, Амели стиснула зубы. Когда дело касалось их троих, почему Яромир всегда настаивал на том, чтобы все знали, что он главный?
Пытаясь забыть о его присутствии, она протянула руку и закрыла глаза. Ее рука лежала на плече волка. Она ожидала, что мех будет мягким, но он оказался на удивление грубым. Отбросив все свои страхи, она сосредоточилась на волке… на Рэмси, и она попыталась нащупать искру его духа.
После первого она ничего не почувствовала, ничего не почувствовала.
Сосредоточившись, она забыла о волке и сосредоточилась только на Рэмси, представляя его в своем воображении.
Без предупреждения, без единого толчка, она рванулась назад сквозь серо-белый туман, мчась назад по коридору времени. Теперь она определенно чувствовала присутствие духа, и он был силен. Он хватался за нее, цеплялся за нее, и она пыталась сопротивляться, держаться отдельно, быть только наблюдателем, но дух слился с ее духом, и она знала, что проиграла битву. Изо всех сил стараясь не терять голову, чтобы убедиться, что чтение не было пустой тратой времени, она сосредоточилась на недавней жизни Рэмси в этом лагере, на попытке заставить его показать ей, что с ним случилось, что заставило его измениться.
Но туман резко остановил ее и не позволил пересечь определенную точку. Затем туман рассеялся, и она обнаружила, что стоит в темноте на краю лагеря солдат, глядя внутрь, на палатки.
Ее охватила тошнота.
Боль, какой она никогда не испытывала, волнами прокатывалась по ее телу, и она не могла удержаться от крика и удушья, когда ее вырвало содержимым желудка. Поднеся руки к глазам, она увидела мужские руки, на которых начала расти шерсть и когти.
Ужас превзошел боль.
Она была внутри Рэмси, как и он прошлой ночью, и он знал, что с ним происходит. Ему было так страшно и так больно. Она услышала, как рвется его одежда, и почувствовала, как его тело распрямилось.
И затем… все, что она чувствовала, была ярость, потребность убивать… и она бросилась вперед на четырех ногах…
— Амели!
Сцена исчезла, и она задыхалась. Открыв глаза, она обнаружила себя частично на полу сарая, частично в объятиях Яромира. Селин бежала к ней, падая на колени.
— С тобой все в порядке? — Спросила Селин. — Яромиру пришлось тебя оттащить. Тебя так сильно рвало.
Пытаясь сделать несколько вдохов, Амели не могла справиться с волнами отчаяния, захлестывающими ее. Рэмси исчез. Внутри волка от него ничего не осталось.
— Я не могла… — она попыталась сказать. — Я не могла пройти мимо прошлой ночи, когда он начал меняться. Я почувствовала это. Я чувствовала все.
Яромир держал ее, раскачивая взад-вперед.
На мгновение она позволила ему это. Затем она отстранилась и попыталась сесть самостоятельно. — В этом кувшине осталась вода?
Рюрик схватил кувшин и поспешил к нему.
Как только Амели вымыла рот, она покачала головой в напряженной печали. — Я пыталась, Селин. Я ничего не вижу в жизни Рэмси. Я вижу только, когда начался волк.
***
Глядя на Амели, Селин ненавидела то, что ее сестра была вынуждена терпеть это. Она не могла представить, что Амели видела и чувствовала в последние несколько мгновений.
Поднявшись на ноги, Селин повернулась к Кигану и Куинну.
Киган выглядел теперь более встревоженным и менее раздраженным.
Хорошо, подумала Селин. Он должен быть встревожен.
— Я надеялась, что это сработает, — сказала она ему, — но, похоже, от Духа Рэмси осталось слишком мало, чтобы моя сестра могла заглянуть в его прошлое. — Она сделала паузу и собралась с духом. — Пора менять тактику. Капитан, вы должны дать нам разрешение начать читать ваших людей. Если я смогу точно определить следующую жертву, мы сможем выяснить, что происходит.
Его рот открылся, и на этот раз его зеленоватая кожа начала розоветь.
— Ни в коем случае! — он плюнул в нее. — Я не позволю, чтобы мои люди подвергались воздействию двух дам, играющих в провидцев Антона, только для того, чтобы вы выделили одного мужчину в качестве следующей «жертвы»,
