Был у меня знакомый американец, который, собираясь на день рождения к своей приятельнице-японке, купил ей довольно дорогой подарок. Продавец спросил его, чем перевязать, и американец показал на серебряный с золотом шнур, поскольку он был блестящий и нарядный. Бедняга не знал, что так перевязывают только свадебные подарки. Ситуация особенно осложнилась тем, что его знакомой даме все никак не удавалось выйти замуж. Получив подарок в серебряно-золотых шнурах, она была совершенно сбита с толку: что это — многозначительный намек или ехиднейшее издевательство?
Не буду вам рассказывать, как мой знакомый выпутался из всей этой истории: к превосходному искусству цуцуму прямого отношения это уже не имеет.
С. Арутюнов, доктор исторических наук
Монета, ставшая медалью
В 1902 году под общей редакцией замечательного путешественника, одного из организаторов современной отечественной географии, П. П. Семенова-Тян-Шанского, вышел второй том капитального сводного труда «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества».
В этом томе была помещена написанная Петром Петровичем совместно с сыном, В. П. Семеновым, известным географом и статистиком, глава о местах и городах средней полосы России с очерком о Зарайске. В нем есть упоминание, что в городе хранится «золотая португальская «гривна», которая есть «не что иное, как медаль, выбитая в честь Васко да Гамы и присланная королем португальским в дар русскому царю».
Причем, фраза о португальской «гривне» написана так, словно известные географы спорят с каким-то утвердившимся научным мнением, которого не разделяют.
А мнение, действительно, существовало. Дело в том, что в десятом томе своей «Истории государства Российского» Карамзин писал, что в 1591 году царь Федор Иоаннович за героические подвиги в борьбе с ханом Казы-Гиреем вручил князю Федору Мстиславскому и Борису Годунову воинские награды — золотые португальские медали. И далее Карамзин пишет, что Мстиславский дарит свой знак ратного отличия Никольскому собору в Зарайске. (Нет никакого сомнения, что именно об этой португальской «гривне» и говорится в упомянутом очерке.)
Но с Карамзиным не согласен С. де Шодуар, выпустивший в 1837 году труд «Обозрение русских денег», в котором утверждает, что «...сии португальские были монеты золотые, деньги, а не медали». Видимо, его слова и стремятся опровергнуть авторы географического описания России.
Более того, они приводят из каких-то неизвестных нам источников новые и очень интересные подробности об этом португальском золотом. Во-первых, уточнили, что медаль выбита в честь Васко да Гамы. Во-вторых, как видно из очерка, еще в начале XX века медаль хранилась в соборе. И создается впечатление, что они (или кто-то из них) видели эту медаль, держали ее в руках.
Да это и неудивительно. Ведь Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский — уроженец села Урусово Рязанской губернии, откуда до Зарайска рукой подать. А будущий знаменитый путешественник любил свой край рязанский, исходил его и изъездил порядком. К тому же, будучи великолепным знатоком изобразительного искусства, он так хорошо и написал о древней иконе «Николы Зарайского», о прекрасном ее окладе — изумительном изделии русских златокузнецов, и, наконец, о редчайшем образце медальерного искусства — португальском золотом знаке.
Что же касается утверждения, что медаль есть подарок португальского короля царю русскому, то в этом П. П. Семенов-Тян-Шанский мог быть вполне компетентным человеком. Он говорил и читал на нескольких языках, посетил ряд стран Европы, был хорошо знаком со многими видными деятелями, да и сам как сенатор и член Государственного совета имел доступ ко многим документам внешней политики России.
Итак, кто же прав? Медаль это или монета? И насколько связана она с личностью Васко да Гамы?
Поиски ответа начинаю с Зарайска. Чудесный русский городок. Сохранились прилично и кремль его, и Никольский собор. Сейчас в помещении собора расположилось учреждение. И не слышали там ни о какой португальской медали. Не знают о ней и в местном краеведческом музее.
Возвратился в Москву и послал запрос в Оружейную палату. Однако о золотой португальской медали или монете сведений там не оказалось.
Советуюсь с нумизматами. Обескуражили: говорят, что в XVI столетии Португалия не выпускала никаких медалей, а в честь Васко да Гамы они появились вообще лишь двумя веками позже. Еще заявили, что не медаль была вручена князю Мстиславскому, а монета, большая золотая монета, так называемый «португал». Весом в десять русских червонцев — что-то около 35 граммов. И эти «португалы» как воинскую награду получили, кроме Мстиславского и Бориса Годунова, еще боярин Богдан Вельский от Ивана Грозного, а в>июле 1654 года Богдан Хмельницкий.
Где ныне находятся эти жалованные «португалы», мы не знаем. Затерялись в пучине времен и событий. Речь-то идет всего-навсего о небольшом, совсем небольшом предмете. Притом золотом и весьма ценном. Поэтому понятно, что ему было так легко исчезнуть, пропасть, вероятно, навсегда. Итак, и не медаль, и не в честь Васко да Гамы. Неужели Карамзин, а за ним Семенов-Тян-Шанский ошиблись? Но... ведь нумизматы сказали мне также, что чеканилась эта монета королем Эммануилом лишь после того, как Васко да Гама возвратился из своего мореплавания с богатой добычей золота. Не в этом ли ответы на мои вопросы? Еще раз покопался в каталогах Исторической библиотеки. И нашел совершенную библиографическую редкость — небольшую книжечку «Зарайск», изданную мизерным тиражом в 1865 году. В ней подробно рассказывается о Никольском соборе со всеми его достопримечательностями. И особо отмечается «португал» князя Мстиславского. Автор сообщает, что к этому вкладу относятся с большим почитанием, что он бережно хранится в специально изготовленном серебряном футляре. Дает он и полное описание реликвии: «Золотая медаль (так и написано — медаль. — Е. К.) с изображением с одной стороны креста, с надписью кругом: «im hoc signovinces» («сим знаменем победиши»), а с другой — находится португальский герб с двумя круговыми надписями, в которых упоминается король Эммануил.
Снова и снова перелистываю объемистый нумизматический сборник. Сверяю описания и текст «моего португала» с изображенной монетой. Все сходится. Сомнений уже, к сожалению, никаких, это монета!
...Но монета, ставшая медалью! И медалью в честь Васко да Гамы!
Ибо в той самой уникальной книжке о Зарайске описание «португала» заканчивается словами: «Король португальский Эммануил, упоминаемый в этой надписи, есть тот самый король, который царствовал с 1495 по 1521 годы и при котором Васко да Гама открыл путь в Ост-Индию».
Да, король Эммануил в свою честь чеканил монету. Имя Васко да Гамы на монете не означил. Но молва народная, больше похожая на легенду, невесть как родившаяся, невесть откуда распространившаяся и невесть как появившаяся в нашей стране, накрепко связала открытия мореплавателя с той золотой монетой, назвав ее по исторической справедливости «Медалью Васко да Гамы». И — уверен — не было ошибки ни Карамзина, ни русских географов. Дело, видимо, в том, что строгая «нумизматическая правда» не заслонила для них эту историческую справедливость, которую они и отстаивали, ибо угадывали в ней неизвестную страницу географических знаний в России.
Евграф Кончин
Возвращение бродячих комедиантов
«Сюда, все дурни, — толстые, худые, седовласые и молодые, премудрые и вовсе без мозгов! На масленой неделе в воскресенье ваш друг дает на рынке представленье!» — Клич зазывалы и бой барабана ворвались в шум и гам ярмарки. И, побросав свои дела, не распродав товара, не дослушав собеседника, заторопился народ на площадь.
Это было очень давно — в ту пору, когда бродили по дорогам Франции веселые трубадуры, лихие акробаты и невозмутимые фокусники. На шумных городских площадях, торговых улицах и базарах наскоро сколачивали они подмостки. И смеялись люди над прибаутками скоморохов, над сценками-фарсами и шутовскими проповедями. Удивлялись ловкости акробатов, смелости укротителей диких зверей и канатоходцев. И грустили, слушая менестрелей. Приезд в город бродячих артистов всегда был событием, праздником, их ждали, а потом долго — месяцы, а то и целый год, кто знает, когда они объявятся снова, — вспоминали их представления.
Прошло время, и исчезли бродячие комедианты. Более трех веков назад появился во Франции привычный нам театр с залом, кулисами и сценой, где ставились трагедии и комедии. Этот театр завоевал зрителя, и бродячие артисты пошли под его крышу, влились в труппы профессиональных актеров.
