— Ваша Честь, — вмешалась Холли, показывая рукой на Стеллу, — миссис Каталони была помещена в изолированную комнату ради ее собственной безопасности. Если ей это не нравится, можно в любой момент перевести ее в общую камеру.
Судья Мэддокс напряженно раздумывала над аргументами обеих сторон, постукивая своей ручкой.
— Я считаю, что миссис Каталони представила нам вполне убедительные доводы, — твердо сказала она, покончив с сомнениями. — Ее перевод в камеру общего назначения может оказаться чрезвычайно рискованным. Это чревато покушением на ее жизнь и здоровье. Суд и адвокатура должны отдавать себе отчет в последствиях подобного шага для обвиняемой. Поэтому суд решил не подвергать опасности жизнь миссис Каталони.
Холли скорчила гримасу неудовольствия и наклонилась к Фрэнку Майнору, чтобы посоветоваться. А судья Мэддокс тем временем продолжила:
— Это все, что вы хотели нам сказать, миссис Каталони?
— Нет, Ваша Честь, — ответила Стелла и почувствовала слабость в ногах. Ей даже пришлось опереться на спинку стула, чтобы не потерять равновесие. — Я прошу суд освободить меня под честное слово, данное при свидетелях и внесенное в протокол суда. Смею надеяться, что у суда нет альтернативы и он удовлетворит мою просьбу.
В зале воцарилась мертвая тишина. Судья Мэддокс напряженно обдумывала сложившуюся ситуацию. Она еще раз посмотрела отчет об аресте, пролистала описание деталей преступления и проанализировала имеющиеся в распоряжении суда улики. Затем она подняла голову и посмотрела на Стеллу.
— Прошение обвиняемой освободить ее под честное слово отклоняется, — сказала она. — Суд устанавливает следующий залог: пятьдесят тысяч долларов по делу Эйч-378941 и пятьдесят тысяч долларов по делу Эйч-345672. — После этого она снова взглянула на Стеллу. — И больше не ждите от суда поблажек, миссис Каталони. Пусть это сразу станет вам понятно. Я установила новую и весьма умеренную сумму залога только потому, что ваша жизнь была безупречна с точки зрения законопослушания, а вы сами занимаете видное место в обществе. Но я хочу получить от вас всю сумму залога до того, как вы покинете зал суда.
Холли резко вскочила и стала возражать:
— Прокуратура протестует, Ваша Честь. Если вы хотите отпустить ее под залог, то пусть он по крайней мере соответствует степени тяжести преступлений, в совершении которых она обвиняется. Залог в сотню тысяч долларов просто недопустим… — Фрэнк Майнор дернул ее за рукав. Холли посмотрела на судью и заметила раздражение на ее лице. Назвав поступок судьи недопустимым в присутствии всего состава суда, она допустила серьезную ошибку. Ясно, что ее тут же зафиксируют в протоколе заседания. Холли сразу же настроилась на другой тон и продолжила подчеркнуто равнодушно: — Ваша Честь, позвольте мне весьма учтиво напомнить вам, что мы имеем дело с обвинением в убийствах. Речь идет не об одной, а сразу о трех загубленных жизнях. Причем мистер Рэндалл был в моем офисе всего лишь несколько дней назад. Я стала свидетельницей того, как обвиняемая угрожала убить его своими руками. Если я была слишком груба с вами, прошу прощения, но это произошло из-за того, что я самым серьезным образом обеспокоена перспективой освобождения этой женщины под залог и последствиями подобного решения для других свидетелей.
— Я не хуже вас понимаю, что речь идет об убийствах, миссис Оппенгеймер, — холодно ответила судья, недовольно взглянув на Холли. — Размер залога остается прежним.
Хотя Стелла не знала, где она раздобудет такую сумму денег, ее охватило приятное чувство, когда она заметила, как недовольно шушукается Холли со своим напарником.
Она одержала первую и очень важную победу и теперь молила Бога, чтобы это был не последний ее успех в этом деле.
Судья сложила все бумаги в папку и передала ее своей помощнице.
— Предварительное слушание по делу о поджоге и убийствах состоится в девять часов утра 20 августа сего года в этом зале, — объявила она. — И тогда же мы определим дату предварительного слушания по делу об убийстве Рэндалла. Является ли это решение приемлемым для обеих сторон? — Как только Стелла и Холли подтвердили свое согласие, судья Мэддокс обвела взглядом зал и ударила молотком по столу. — Заседание суда откладывается.
Стеллу снова повели в тюремную камеру, где она должна была содержаться до тех пор, пока не внесет требуемую сумму залога. Выходя из зала, она бросила грустный взгляд на Сэма.
— Не волнуйся, Стелла, — крикнул он ей вслед. — Я еще раз свяжусь с Брэдом. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Вернувшись в свою одиночную камеру, Стелла начала перелистывать желтый блокнот, который ей удалось купить с тележки, ежедневно появляющейся в тюремном коридоре. Ей необходимо было продумать все детали расследования, которое она собиралась поручить Бренде Андерсон. Она поняла, что прежде всего нужно сосредоточить внимание на деле о поджоге, так как оно будет первым в списке ее предполагаемых преступлений, и она должна хорошо подготовиться, чтобы правильно построить защиту. Подперев голову рукой, она стала быстро набрасывать план первоочередных действий, как вдруг услышала скрежет ключа в замке. Стелла подняла голову и в маленьком стеклянном окошке двери увидела женское лицо.
Охранница, та самая, неприятная, с необыкновенно громким голосом, открыла дверь камеры и заглянула внутрь.
— Пойдем со мной, — сказала она.
— Куда? — спросила Стелла, продолжая делать последние заметки в блокноте. Как раз в этот момент она думала над тем, как избежать вовлечения Марио в процесс судебного разбирательства. Стелла хотела поручить Бренде узнать как можно больше о стюардессе, с которой встречался ее брат. Нужно было установить, где находилась эта женщина в тот момент, когда убили Рэндалла. Но самое важное — могла ли она подтвердить присутствие Марио в своей квартире во время совершения преступления. Марио когда-то сказал ей, что его девушка работает на Корейской авиалинии. Значит, не очень трудно будет ее отыскать. Гораздо сложнее выяснить обстоятельства убийства Рэндалла. Больше всего Стеллу интересовал вопрос о том, какими именно уликами располагает обвинение. Она быстро дописала последние слова и спрятала блокнот в стол. — Что произошло? Ко мне пришел посетитель?
— Да, — гаркнула охранница. — Поторопись. Я не могу ждать тебя целый день.
Стелла последовала за ней в комнату для посетителей со стеклянной перегородкой. Когда она увидела там Брэда, у нее вытянулось лицо.
— Почему ты здесь? — недоуменно спросила Стелла, прижав телефонную трубку к уху. — Ты был в зале суда?
— Сколько раз я говорил тебе, Стелла, что не стоит ворошить прошлое? — поучительным тоном сказал он. — Видишь, что из этого вышло? Своими бестолковыми действиями ты разворошила осиное гнездо. Неужели ты не могла оставить в покое это дерьмо?
Стелла подавила очень сильное желание швырнуть трубку в стекло.
— И ты прилетел сюда только для того, чтобы сообщить мне об этом? Чтобы испытать чувство торжества от своей правоты и позлорадствовать над моими ошибками?
— Нет, нет, — запротестовал он, перейдя на более спокойный и уравновешенный тон. — Я беспокоюсь о тебе, Стелла, хотя ты этого и не понимаешь. Я всегда буду рядом с тобой, независимо от того, что с тобой может случиться.
— Неужели? — ехидно парировала Стелла. — Сэм уже сообщил, как ты отреагировал на его просьбу помочь мне. Ты сказал, что я могу сидеть в тюрьме, сколько мне вздумается.
— Ну-у, — протянул он и покраснел. — Должен признаться, что, когда он позвонил мне, я был в дурном настроении. Этот парень просто неправильно повел разговор, понимаешь ли. Он сразу набросился на меня со своими сумасшедшими претензиями, как будто я какой-то мошенник.
Стелла ничего не ответила.
— Итак, — продолжил Брэд, мягко улыбнувшись. — Сегодня утром у меня была весьма продолжительная и очень полезная беседа с моим адвокатом. Кажется, я смогу предоставить тебе необходимую сумму, но он посоветовал сначала урегулировать все наши финансовые проблемы.
— Что ты имеешь в виду? — резко спросила Стелла и настороженно подняла голову. Она уже почувствовала свежий воздух свободы и готова была на все, чтобы поскорее вдохнуть его полной грудью.
Брэд достал из кармана пиджака несколько сколотых степлером листов бумаги и просунул их под стекло.
— Посмотри, — сказал он, прежде чем Стелла успела протянуть руку. — Это идея не моя, поэтому не надо набрасываться на меня с кулаками. Если бы можно было как-то иначе получить деньги, я бы непременно сделал это и давно бы уже вытащил тебя отсюда. Понимаешь, Уэйнстейн заморозил все наши сбережения, и, пока ты не подпишешь эти бумаги, я не смогу получить ни цента. — Он замолчал и хмыкнул. — Должен сказать тебе, что сотня тысяч долларов все-таки чего-то стоит.
