«К далеким берегам направлялся корабль. На его борту среди пассажиров сидел один бедняк. Какие-то озорники всячески досаждали ему. Когда он вечером молился, эти люди, желая испортить его молитву, стучали сандалиями по его голове. Но бедняк не переставал молиться, и исполненные любовью слезы катились из его глаз.
Вдруг с неба послышался голос: “Ты любезен моему сердцу. Если хочешь, я переверну корабль”.
Озорники струхнули. Все пассажиры были словно громом поражены. Несдобровать им за обиды, причиненные бедняку. Все люди упали в ноги бедняку и стали просить у него прощения. Бедняк, закончив читать молитву, поднялся и сказал им: “Ничего не бойтесь”.
Потом бедняк поднял глаза к небу и спросил: “Господи, на каком из языков Сатаны ты говоришь с нами? Если ты хочешь что-то перевернуть, тогда лучше переверни разум этих людей. Какой толк от перевернутого корабля?”
И голос с неба ответил ему: “Я доволен твоими словами. Ты рассудил правильно. Прежний голос принадлежал не мне. Тот, кто способен распознать голос Сатаны, может также распознать и мой голос”».
7.
«Что самое главное в поисках истины?» - спросили меня люди.
«Мужество, - ответил я. - Способность познать реальность в самом себе. Самое главное это постичь себя таким, какой ты есть. Вот самое трудное дело. Но в отсутствии такого мужества истину не постичь. Неужели может быть более страшная мука, нежели познание самого себя без всякой маски, в обнаженном виде? Но именно такую цену следует заплатить за достижение истины. Она лишь разжигает в человеке желание обрести истину. Искренность перед самим собой уже есть проявление сильной жажды истины. Неужели тот, кто привязал себя к берегу лжи, может грести в своей лодке по морю истины? Человеку непременно нужно оттолкнуться от берега лжи. Сам этот берег представляет собой препятствие на пути к истине. Сам этот берег сковывает вас. По сути, на этом берегу мы в безопасности, а само желание убежища представляет собой крепость лжи. В нашем странствии к истине не должно быть стремления к безопасности. Вместе с тем, мы должны обладать несокрушимым мужеством для того, чтобы открыть неведомое. Тот, кто не обладает способностью пребывать среди опасностей, не может открыть неведомое. Никто не может ни сбросить искусственные маски, ни освободиться от уверенности, обретенной вместе с чувством безопасности, если не примет вызов риска. Разве не ради безопасности мы предстаем перед другими людьми не такими, какие есть на самом деле? Разве все наши хитрости и лукавства это не всего лишь схемы безопасного существования? Что представляют собой все наши цивилизации и культуры? Гордый кажется смиренным, а жадный - отрекшимся. Эксплуататор одержим щедростью, а убийца прячется под маской ненасилия. Человек, пропитанный ненавистью, говорит на языке любви. Очень легко так обманывать себя. Разве трудно играть в спектакле?
На рынке культуры смазливые игрушки всегда продаются задешево. Но вам следует помнить о том, что всякая вещь, достающаяся вам легко, спустя какое-то время дорого обходится вам, потому что тот, кто прячется за игрушками, все больше удаляется от истины. Между ним и истиной разверзается пропасть, через которую невозможно перекинуть мост, ведь его душа все время боится утратить свою маску. Человек постоянно прячется, заворачиваясь в бесконечные плащи и надевая череду масок. Ложью дело не обходится, на ее защиту встают целые армии. На наших глазах лежит такая плотная паутина лжи и страха, что мы не в состоянии ничего увидеть сквозь нее. Неужели человек, страдающий от страха потерять свои искусственные маски, может найти в себе силу открыть сосуд, содержащий истину? Эта сила обретается только благодаря способности обнажить себя. Трусливый человек враждебно относится к проявлениям истины. Кто же тогда друг? Бесстрашие - вот друг, а бесстрашие ума обретает лишь тот, кто способен осознать себя в своем истинном виде. Так человек освобождается от страха. Страх увеличивается, когда человек прячется. Тогда его душа утрачивает силу. Но если вы откроетесь, то увидите, что страх растворился в свете знаний, и откроете новые истоки силы. Я называю мужеством способность открыться и познать самого себя. Вот необходимые условия для достижения истины. Таков первый шаг к Брахману».
«А теперь послушайте очень интересную притчу, -предложил я этим людям. - Один юноша по имени Сатьякама, который хотел познать истину, пришел к хижине риши Харидрумата Гаутамы. Этот молодой человек горел желанием познать Брахмана. Он коснулся лбом земли у ног риши и сказал: “Учитель, я пришел к вам в поисках истины. Будьте добры ко мне, передайте мне знания о Брахмане. Я слеп и жажду увидеть свет”.
Риши ответил Сатьякаме: “Сын мой, как зовут твоего отца?”
Но юноша не имел никакого понятия о своем отце. Он пошел к матери, задал ей несколько вопросов и вернулся. Он повторил риши то, что сказала ему мать. “Я не ничего знаю об отце, - признался он. - Моя мать тоже ничего не знает о нем. Мать рассказала мне, что в молодости общалась со многими уважаемыми господами и угождала им. Она не знает, от кого именно я родился. Мою мать зовут Джабали. Поэтому меня зовут Сатьякама Джабали. Вот какие слова она просила меня передать тебе!”
Харидрумата тронула простая и бесхитростная история парня. Он обнял юношу и сказал: “Ты настоящий Брамин, мой дорогой. Так глубоко верить в истину может только Брамин. Ты обязательно отыщешь Брахмана, потому что истина с готовностью распахивает свои двери перед тем, кому достает мужества быть искренним перед самим собой”».
8.
Я называю адом колесо жизни, движение вокруг оси честолюбия, Лихорадка честолюбия отравляет жизнь. Среди самых страшных из известных человеку недугов и душевных расстройств нет худшего заболевания, нежели честолюбие. Дело в том, что ум, мучимый ветрами честолюбия, обречен обходиться без покоя, музыки и блаженства. Он не пребывает в самом себе. А покой, музыка и блаженство возникают, когда ум пребывает в себе. Тот, кто не укоренен в себе, болеет. Здоров лишь тот, кто укоренен в себе.
Девушка спросила меня, в чем корень честолюбия.
«В комплексе неполноценности, - ответил я. - В ощущении своей обездоленности».
Вообще-то, комплекс неполноценности и честолюбие на первый взгляд противостоят друг другу. Но в действительности ли они настолько противоречивы? Нет, они не противостоят друг другу, а представляют собой два проявления одного чувства. Комплекс неполноценности может иметь вид честолюбия. Ущербность сама превращается в амбицию, когда силится избавиться от себя. Такая ущербность хорошо маскируется. Но даже если комплекс неполноценности вырядился в самую дорогую одежду, он все равно не исчезает. В лучшем случае он может скрыться с глаз других людей. Но сам человек постоянно осознает этот комплекс. И пусть теперь человек с точки зрения других людей одет, он по-прежнему обнажен для самого себя. По этой причине люди, чьи честолюбивые успехи застят глаза другим людям, в тайне беспрестанно беспокоятся и строят планы достижения еще более значительного успеха. Их внутренний комплекс неполноценности не устранен успехами. Каждый новый успех превращается для них в новый вызов к дальнейшим успехам. Таким образом, уже достигнутый успех оборачивается лишь предвестником новых трудностей. Так всегда бывает, когда люди неправильно относятся к жизненным вопросам. В результате разрешение трудности в свою очередь становится еще большей трудностью.
Важно помнить о том, что болезнь не одолеть, если ее скрывать. Так болезни не исчезают, а лишь нарастают. Ум, мучимый комплексом неполноценности, наполняется амбициями, когда пытается скрыть свою ущербность, забыть о ней. И тогда уже не имеет никакого значения, мирское у него честолюбие или не от мира сего. Честолюбие опьяняет. Благодаря его дурманящим свойствам человек забывается. Но как только человек привыкает к дурману, к его постоянным дозам, он уже не пьянеет. Поэтому ум нуждается в более значительных количествах наркотика, в его новых разновидностях. И честолюбие нарастает, ему нет конца. У амбиций есть начало, но нет окончания. Однако когда человеку наскучивает мирское честолюбие, или когда к нему приближается смерть, он обращается к религиозному честолюбию. Это такое же заблуждение. Дурманящий эффект религиозного честолюбия выражен сильнее, поскольку в его случае все достижения не столь очевидны, и человек не так боится утратить обретенные объекты.
Когда человек пытается отделиться от собственной реальности, он в той или иной форме страдает от лихорадки честолюбия. В своем стремлении отличаться от самого себя он пытается стереть из памяти свой истинный вид. Но неужели можно освободиться от чего-либо, просто отворачиваясь? И разве забвение и избавление это одно и то же? Нет. Забвение комплекса неполноценности не тождественно освобождению от него. Это очень неразумный отзыв. Следовательно, от вашего лечения болезнь лишь усугубляется. Всякий успех честолюбивого ума самоубийственен, поскольку он служит топливом огню честолюбия. Вы достигаете успеха, но ущербность не блекнет. Поэтому такое большое значение приобретает устремленность к еще более значимым успехам. По сути, это равносильно усилению комплекса неполноценности.
