И обсуждать этот момент, а уж тем более проживать ежесекундно не могу. Хотя бы просто потому, что мне кажется сгорю на первых же секундах.
Поэтому и отворачиваюсь, замолкаю, пока мы едем обратно в особняк биологического отца.
Стоит начать думать об отъезде, но внутреннее Я, категорически не согласно с моим планом. Оно бунтует стоит мне только подумать о расставании с Евгением.
— Да, бляяя, — вздрагиваю и поворачиваюсь к Жене.
Расстроенное выражение лица на миг пугает, но я перевожу взгляд на лобовое стекло и…Начинаю смеяться.
Потому что…ну чего-то подобного я ожидала.
— Вот что за человек эта рыжая? М? — объезжает вокруг закрытого на зиму фонтана и паркуется аккурат возле машины Матвея. — Я же сказал, что позвоню, как только ты будешь готова…
— Ничего страшного, — продолжая улыбаться, на эмоциях кладу руку ему на плечо.
Вздрагиваем теперь оба. В его глазах отражается радость, в моих, наверное, изумление.
Это произошло как-то спонтанно и само собой, будто естественно для меня.
Убираю руку крайне резко.
— Прости, — произношу зачем-то.
— Эй, — переплетает наши пальцы. — Всё отлично. Ты прикоснулась ко мне — это уже круто, Ада. По кусочку за раз, помнишь?
Киваю, рассматривая его из-подо лба.
— Идём, а то она скоро джигу станцует от холода, — кивает на пританцовывающую девушку.
Выходим из машины одновременно, и меня тут же сносит ураганом по имени Ева.
Стискивает в объятиях, крепко сжимая, счастливо пищит.
— Блин, я думала ты меня уже не простишь, — лепечет в мои волосы.
Улыбаюсь. Мне приятно. Необычно, конечно, но безумно приятно, так как раньше никто не переживал из-за того, что я могла обидеться, не разговаривать. Никто не боялся меня потерять…
Аккуратно поднимаю руки, обнимаю девушку в ответ.
— Всё нормально, Ев, — по большей части себе это говорю.
Проживаю момент по полной. Где-то в грудной клетке пытаюсь уместить распирающее чувство радости и какой-то безграничной благодарности, а в голове укладываю новые понятия. Например, такие как дружба, взаимность и счастье.
Последнее сегодня будто впилось в меня своими мягкими лапками и не отпускает.
Боковым зрением вижу, как парни обмениваются рукопожатиями, что-то говорят друг другу, в ответ Матвей виновато разводит руки и пожимает плечами.
— Идёмте в дом, — приглашаю всех.
Приходится строить из себя хозяйку, понятия не имею, как это делается, но выбора особого нет. Скинув верхнюю одежду, ретируюсь на кухню. Из продуктов у нас есть теперь абсолютно всё, но что-то придумать для закусок сразу не получается.
Так и стою туканю пока не ощущаю кого-то сзади. Сперва вспыхивают факелами все чувства от тревоги, до ужаса, но тут же улавливаю знакомое тепло и запах Евгения. Насильно заставляю себя выдохнуть, и не закричать.
— В холодильнике холодно прятаться, Ада. Советую посудомоечную машину, — усмехаясь шепчет утыкаясь в мои волосы.
Не касается, но выдохом шевелит кучеряшки. Ёжусь от мурашек танцующих на коже.
— Я думала, что-то приготовить, но не знаю, что принято, — вдыхаю и поворачиваюсь к парню, словно в океан ныряю с головой.
Жалкие миллиметры разделяют наши тела, и сделать шаг назад невозможно.
Дыхание срывается, руки начинают дрожать, но я упорно стаю на месте.
Я не могу бегать от него. Либо ухожу, либо остаюсь и борюсь. За наше счастье, за свободу, за любовь…
— Не стоит, я быстро что-нибудь закажу, — ставит руку около моей головы, упираясь в стену.
— Что будем готовить? — врывается рыжая и заполняет собой всё пространство.
Усаживается на стул и по-детски складывает ручки. Школьница ни дать ни взять.
— Мы что-нибудь закажем, — говорит Женя, с явной неохотой отодвигается от меня.
— В смысле? Нет! Зачем? Давайте приготовим. Есть мясо? — по-хозяйски направляется к холодильнику. — Я там видела у вас беседку с мангалом, на заднем дворе.
— Холодно для посиделок на улице, — отрубает Женя.
— Ничего не холодно, — не ведётся рыжая. — Тем более у костра. Ааааа! — будто до чего-то додумалась, с ехидной улыбкой поворачивается к нам. — Или вы думали, по-быстрому нас накормить пиццей и отправить домой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С прищуром смотрит на Женю, во взгляде явственно ощущается огонь и желание убивать.
— Нет, Ев… — не успевает оправдаться.
— Дааа! А я думала ты меня любишь Воронцов, — обиженно складывает губки.
Мы же с Матвеем, который усмехаясь их перепалке, подпирает дверной косяк, наблюдаем с интересом.
— Да, люблю я тебя, конечно же, просто…
— Просто, Женя неправильно выразился. И с удовольствием, нальёт нам выпить пока мы с тобой замаринуем мясо, — прихожу ему на помощь.
Евгений смотрит на меня с глубокой благодарностью и быстренько ретируется из кухни, чтобы рыжая подруга не зацепила его повторно. По пути, неожиданно склоняется и целует меня в макушку.
— Тебе вино, виски или мартини? — совершенно будничным тоном, спрашивает.
Сглатываю зашевелившуюся панику и отвечаю:
— Виски. С яблочным соком.
Ева всё это время возившаяся с мясом, перестала изображать из себя шеф-повара и повернулась ко мне.
— Давай проясним пару моментов, — деловым тоном, поднимает с глубин мою настороженность и опасливость. — Первое, ты правда на меня не злишься?
Строит расстроенную моську, что я тут же забываю о тревоге и прыскаю со смеху. Эта девушка потрясающая актриса.
— Правда. Злилась, но…я решила начать жить заново, и …я знаю как Женя относится к вам, и ты мне зашла, Рыжая, — последнее говорю уже в привычной язвительной манере.
За последнюю прожитое время вместе с Евгением, стала замечать, что меняюсь. Я даже говорю по-другому. Более мягче что ли, ушла хитрость, грубость и настороженность. Не до конца, естественно, но…эта Ада мне нравится. Я холю и лелею её внутри, ежедневно подпитывая новыми открытиями.
— Это хорошо, потому что…просто потому что, ты мне тоже зашла. И мне и девчонкам. Они знаешь как переживают за вас…тебя, — исправляется моментально. Нервно разворачивает нарезанные на ломти стейки и поглядывает в окно.
— Спасибо, — брякаю, чтобы заполнить тишину.
— Юлька бедная…ей же переживать нельзя, по здоровью там, — отмахивается, будто я у неё спросила. И продолжает дальше. — А Кире тем более, она ж открывает эту как её…студию, нет. Короче, забыла. Тренировать теперь будет. Олимпийцев. Мы каждый день созваниваемся. Хотели приехать извиниться, но не знали где ты обитаешь, а потом…потом Жека запретил, сказал, что ты обижена.
Складывает стопкой стейки. Увлеклась за разговором и уже выложила приличную башенку.
— Ев, по-моему дофига мяса на четверых, — беру чистый пакет, чтобы отложить часть. Не съедим же столько. — А второе что было?
— М? — поворачивается ко мне, хлопает голубыми глазками.
— Ну, ты сказала, что проясним пару моментов. Один прояснили, а второй какой?
— А второй… — мнётся пару секунд. — Чёрт, Ада, прости, окей.
Жалобно смотрит, а я ничерта не понимаю, но предчувствие покалывает в районе солнечного сплетения.
— За что? — спрашиваю и тут же раздаётся визг шин. Выглядываю в окно и рот сам по себе открывается от шока. — Ева…
— Блин, я не хотела. Я просто сказала, что ты пригласила меня, а они…ты же понимаешь, что мы все почти семья? Они не надолго, честно. Мясо поедим и свалим оставив вас с Жекой наедине, ну как я могла им не сказать ваш адрес. Мы же все волнуемся за вас…
Мне кажется если её не прервать, то этот поток будет идти сутки.
— Могла бы предупредить! — рявкаю.
Злюсь. Очень. На что, сама не пойму.
Но выкладываю мясо обратно, теперь понимаю зачем рыжая столько достала.
В дом вваливаются Артём с Юлей и Кира с Антоном и начинается веселье…Ещё одно новое, неизведанное для меня ощущение.
Не получится
Ловлю Аду в коридоре, который ведёт на задний двор. Там у мангала собрались все мои друзья, а я дебил злюсь и мысленно костерю рыжую за то, что притащилась сама и подтянула остальных.
