треть века старались не ссориться, хотя и сидели формально на одну ступеньку выше.
— Хорошо. Отправляй запись куда надо.
— Да не вибрируй ты так. Дед сейчас в своём внутреннем чате подвесит это, как новый кейс, и спросит, кто может помочь. Исключительно закрытый чат министерства юстиции, только для своих. И лейтенантов с майорами там нет, можешь не париться.
— ??? — у меня даже слов не находится, лишь мимика.
— Полиция приедет только на оформление, у них полномочий даже меньше чем у тебя, если разобраться. Ты просто в юриспруденции не шаришь.
Продолжаю молчать: пусть говорит дальше.
На самом деле я уже давно и лихорадочно по четвёртому разу обращаюсь к памяти Вити Седькова, и именно на стыке корпоративного и уголовного права. Слова Тераяма-младшей на удивление ничему из базы предшественника не противоречат, хотя нюансов вагон.
— Я думаю, что тебя вообще объединят с нападением на доктора, — всё тем же спокойным голосом пожилого лектора продолжает старшеклассница первого лицея.
Её взгляд размазывается, как будто она говорит сразу с несколькими абонентами:
— Тика с моей мамой сейчас на связи… Иск сейчас подаст, из офиса дедушки советуют. Хронология тоже имеет значение… Нападение на врача на рабочем месте, во время исполнения прямых профессиональных функций… — Сата явно озвучивает что-то, идущее по каналу связи от других.
— Фигасе. Даже не знаю, что сказать. Спасибо, наверное, чё.
— Оставь себе своё спасибо. Это не вопрос помощи.
— В смысле?
— В капсуле во время нападения на доктора лежала я. Долбаные хатикю-сан вообще нюх потеряли. Всё должно иметь свои границы, эти границы сейчас будут восстанавливать. По крайней мере, попытаются.
— Мне что, повезло дважды?
— Можно и так сказать. Достаточно резонансный эпизод сам по себе; а то, что в роли пострадавшей — внучка самого старого практикующего юриста государства, чистое совпадение.
Именно последний аргумент меня полностью и убеждает.
Ничего личного, голая прагматика и совпадение. Лишь бы ПОТОМ по факту моей записи никто вопросов не задавал.
С другой стороны, особо и выбирать не приходится: от добра добра не ищут.
— Эй, Седьков.
— Да?
— Не пыхти. Не от дедушки, лично от меня: максимум на условный выйдешь. И то, самый худший, практически невозможный сценарий. Взрослые сейчас обсуждают…
— Да я вообще не парюсь. — В следующее мгновение почему-то пробивает на откровенность. — В той же школе жизнь временами такая, что шахтёрская планета вряд ли хуже.
— Ну тем более. Когда акулы делят будущее, сардинам типа тебя переживать не стоит. А сейчас делят именно его.
***
Интерлюдия
Хадзимэ пребывал в бешенстве: стоит только на мгновение отвлечься, как тут же что-то идёт не так.
Ему только что позвонили из организации аутсорсеров. Посланая за оттиском жены тройка исполнителей по мановению волшебной палочки куда-то испарилась. До определённого момента шла трансляция с их телеметрии, но в соответствии с договоренностями на каком-то этапе абсолютно всю аппаратуру в нужном месте в клинике заглушили.
По идее, связь должна была вернуться через пару минут, но люди субподрядчика не отвечали ни по одному из мессенджеров, чего даже теоретически не могло быть. Пауза слишком затянулась.
Хатикю-сан достаточно вежливо попросили его лично навести справки по своим каналам, им недоступным, поскольку в своей клинике он по-любому хозяин.
Вопрос был экстренным, касался его непосредственно, потому он пешком по лестнице поднялся на этаж выше и около четверти часа общался прямо с крыши небоскрёба — ну а где ещё о таком говорить? В кабинете обосновалась тёлка, при которой подобные беседы вести не будешь (кстати, надо бы спуститься и чпокнуть её ещё разок — приятное мясо).
В клинике творился предсказуемый бардак. Задавать прямые вопросы он по понятным причинам не мог, а окольными путями ситуация не прояснялась, как он ни старался.
Плюнув и отложив споры на некоторое время (всё равно уже ничего не поменять, что бы там ни было), Хадзимэ сбежал по ступенькам обратно, в офис — и с ошеломлением никого в своём кабинете не обнаружил.
Эта идиотка молча ушла! Не собирая вещей, не прощаясь, даже не сказав ни слова своим коллегам!
Затылок прострелило нехорошим предчувствием.
Как назло, в ту же секунду раздался не первый за этот час звонок от якудзы. Ещё через минуту стало известно, что оттиска им заполучить не удалось, а вот большие проблемы у субподрядчика встали в полный рост.
Если бы не сбежавшая секретарша, Хадзимэ бы сейчас только посмеялся: хатикю-сан извинялись, стучали лбами об паркет и очень настойчиво просили посодействовать в вопросе освобождения своих исполнителей. Жена непонятно каким образом подключила ну очень серьёзных людей из юстиции — и наскоро просчитанная схема дала сбой.
Ничего весёлого, по крайней мере для него (подпись-подтверждение Тики заиметь не вышло) — но оябун предлагал вернуть ему предоплату с тройным коэффициентом, лишь бы собственник (один из) подключил свои ресурсы.
За троицу в органах дознания взялись всерьёз и стремительно; ниточка могла потянуться туда, где это никому не было интересно.
Сосредоточившись, Хадзимэ задействовал админресурс по полной и через четверть часа имел исчерпывающий расклад. Хорошего было мало, но его возможности лично ему позволяли не считать ситуацию безнадёжной.
Он подошёл к окну и усилием воли отвлёкся. Из всех желаний, вот же парадокс, сейчас хотелось вернуть именно сбежавшую секретаршу.
— Да и ладно, — он решительно махнул рукой и набрал якудзу.
Через пару минут торговли оябун принял его условия. Девку пообещали доставить в течение часа, где бы она ни находилась (в полицию не пойдёт, а в городе по данному им трекингу разыщут со скоростью звука).
Взамен придётся срочно надавить на известные рычаги, чтобы нейтрализовать такое нездоровое рвение юстиции на уровне значимых лиц социального рейтинга федерации.
Что ни говори, клановая система имеет свои плюсы.
Запустив неотложные процессы, Хамасаки перебрал в голове список вторичных мероприятий и решительно набрал Виктора Седькова.
Глава 9
Полиции до сих пор нет — такое впечатление, что ничего никому не нужно. Из персонала клиники к нам тоже никто не заходит.
Тераяма развила бурную деятельность и с кем-то очень интенсивно общается сразу по нескольким каналам.
Я время от времени пинаю начинающую шевелиться пару — исключительно в качестве напоминания, что их действия контролируются.
Одноглазая, беззвучно жестикулируя, на каком-то этапе уверенно направляется к двери и, разблокировав её, оставляет меня одного.
Как по заказу, примерно в этот момент
