не опускается, просто держит меня на весу. Впервые в жизни я смотрю на него сверху вниз, и мне очень нравится то, что я вижу. Провожу рукой по гладкой щеке, очерчиваю контур губ — оказывается, не таких уж и жёстких.
— Ты сражался с уграми?
— С уграми, вивернами, дэргами… Все положенные десять лет.
— Расскажешь?
— Если попросишь.
Я слышу, как часто колотится его сердце.
— Кай… ты хотел мне что-то показать.
— Это в моём кабинете.
Портал я не успеваю почувствовать, настолько быстро перемещение. Меня осторожно сажают в кресло за стол начальника Управления. С этого ракурса комната кажется непривычно пустой. Кайл включает визор на столе, и моё сердце ёкает.
На заставке экрана я вижу себя. Какой-то праздник в Управлении, судя по толпе нарядных девушек за моей спиной. Я мечтательно улыбаюсь, глядя куда-то вбок, и не знаю, что в этот момент меня снимают.
— Сколько лет этому снимку? — поднимаю растерянный взгляд.
— Два года, три месяца и семнадцать дней, — тихо отвечает Кай.
Нервно сглатываю и выдыхаю:
— Ты действительно неисправимый идиот, Кайл Шэнон.
— Я знаю, — покорно соглашается он. — И жалею, что пообещал Алану вернуться побыстрее. Хотелось бы услышать от тебя поподробнее, какой именно я идиот, с применением всех существующих доказательств.
— Наклонись, — велю я.
Он нагибается, и я его целую… Всевышний! Я! Целую! Кайла Шэнона, мечту всех женщин Управления, и, не сомневаюсь, Кериза тоже. Прядь его волос щекочет мне шею, трепет сильного тела кружит голову, его сладкий стон напрочь убивает ощущение реальности.
— Неубедительно, — шепчет он, едва я отрываюсь. — Будущая госпожа Шэнон, ваших доказательств недостаточно.
— Убедительные получишь после храма, — нахожу в себе силы шутить. — Дотерпишь?
— Сто три года терпел как-то, — хмыкает он, и я теряю дар речи.
Очередной звонок устройства связи воспринимается как дар Небес. Иначе не представляю, как бы я отреагировала на признание о ста с лишним годах воздержания, учитывая сбитое дыхание и призывный горящий взгляд.
— Кай, Ани! — голос Алана выдаёт обиду. — Вы про меня забыли?
— Про тебя забудешь, — ворчит Кайл.
Портал к храму открываю я. Алан нетерпеливо переминается с ноги на ногу.
— Вы это чем там занимались? — подозрительно осматривает нас он.
— Немного работали, немного налаживали отношения, — лицо Шэнона спокойно, но в глазах пляшут демонята. Не говорю уж про припухшие губы.
— Коэн ждёт нас внутри.
Бывший архимаг Кериза расхаживает по помещению, время от времени бросая нетерпеливый взгляд на дверь. Наше появление он встречает сердитым возгласом.
— Дети, вы хоть понимаете, что сейчас будет?
— Прекрасно понимаем, — твёрдо отвечает Алан. — Открытый процесс, в ходе которого всплывёт нелицеприятная история о самоуправстве ректора Академии Стихий Лура и вся правда о природной магии. Совет Магов закидают жалобами, на которые нам придётся отвечать месяц, если не больше, от «садовников» начнут шарахаться, Герзи Селера придётся охранять круглосуточно. Потом всё потихоньку утихнет, и ты начнёшь полномасштабные исследования природников, как и мечтал.
Коэн хватается за голову.
— Алан, ты так легко это говоришь, словно не сознаёшь трудностей! С какой волной гнева нам придётся столкнуться…
— Врать людям, несомненно, проще, — Риалан Крэйн Эрол зло прищуривает глаза, становясь одновременно старше и солиднее. — Оглянись — за тобой тело женщины, чья смерть на совести Совета. Как и убийство четырёх человек, и безумие старика в Рокрэ. Природная магия существует, Коэн, это самая могущественная сила в мире, и данный факт нельзя ни изменить, ни утаить. Если ты, конечно, не собираешься последовать примеру из прошлого и начать уничтожать носителей природной энергии в колыбелях.
Кайл притягивает меня к себе и негромко кашляет, чтобы привлечь внимание.
— Прежде, чем вы, господа, перейдёте к обсуждению последнего плана, хочу напомнить: у природных магов есть близкие. Не рассчитывайте, что они просто постоят в сторонке в случае применения крайних мер.
— Да вы что, мальчики?.. — тихо ахает Коэн. — Совет никогда до такого не опустится, как вы могли предположить… Споры будут жаркие, шум долго не утихнет, программу образования придётся пересматривать. Вводить новые дисциплины, предметы, классификацию. Паника поднимется, этого не избежать.
Я пытаюсь представить, как прихожу в УМКу и все в ужасе отшатываются от такой страшной меня. Весело! А Лайли продолжит со мной общаться? Хотя то обстоятельство, что я природница, обладающая огромными возможностями, в глазах наших красавиц потускнеет перед тем, что я выхожу замуж за Кайла Шэнона. И вообще… коли я за сорок лет службы никого не заставила рассыпаться в прах, вряд ли теперь стану убивать налево и направо. Задевать остерегутся, это Кай правильно сказал. И замечательно!
— В юности есть одно удивительное качество — она лишена сомнений, — качает головой Коэн. — Долгие терзания и колебания приходят позже. Именно поэтому архимагом Кериза Совет выбирает мальчишку и не даёт ему засиживаться на данном месте до седых волос. Тридцать почтенных магов — и мальчик, чья пылкость и вера позволяет нам не погрязнуть в трясине глубокомысленных рассуждений и опасений. Я состарился, Алан. Теперь природная магия — твоя забота и твоя ответственность.
Он отходит к постаменту, где покоится тело Изары Угрэн.
— Ани! — зовёт меня.
Подхожу и встаю рядом.
— Эта женщина действительно природница? — спрашивает Коэн.
— Слабая. Примерно пятого уровня, — отвечаю, вспомнив ауру. У мёртвых тел аура быстро тает, через сутки остаётся лишь еле уловимое свечение, на третий день оно тускнеет вовсе.
— А у вас какой?
— Третий.
— Если госпожа Угрэн убивала на расстоянии, представляю, на что способны вы.
— Надеюсь, вы не захотите проверить?
— Упаси Всевышний… Скажи, пожалуйста, а если в Аури позову тебя я? Алан прав — я всегда мечтал изучать природную магию. Мы боимся того, чего не знаем. Выяснив предел возможностей природников, получится остановить волну страха.
Теряюсь.
— Но у меня есть работа. И мой будущий муж не бросит Управление.
— Никак Кайл набрался мужества объясниться? — подмигивает мне Трайг. — Ани, я не давил на Кайла, потому что ему требовалось время прийти в себя. Но даже выгоревший, он очень сильный маг. Его место в столице, а потом — в Совете. Рядом с Аланом.
Украдкой оглядываюсь. Парни что-то тихонько обсуждают. Порой дружба зарождается вот так — с первоначального неприятия, соперничества, преодолённого ради общей цели.
— Это решать ему, — повторяю я слова Кайла.
— Разумеется.
Коэн оборачивается и громко окликает:
— Алан! Сходи за патером. Надо проводить госпожу Изару Угрэн в последний путь.
— Ты сделал
