— Можно задать вопрос? — спросила Ира, вновь смотря на нее с такой едкой ухмылочкой, что Ане тут же захотелось уйти от нее подальше.
Вместо этого, она недовольно вздохнула. Отчего-то Аня посчитала, что та больше не заговорит с ней, желательно никогда.
— Что ты думаешь насчет меня? — договорила Харлова, явно ожидая искреннего ответа.
Что ж, раз она так хочет… Аня фыркнула. Ее отношение к этой особе уже давно очевидно. Она не могла поверить в то, что Ира настолько глупа и не знала этого. «Она еще спрашивает?! Если я позволяю ей с собой разговаривать, это не значит, что все аннулировано!»
Сделав последний глоток и поставив стаканчик на стол, Аня уверенно повернулась к Ире.
— Я думаю, Харлова, что ты овца!
Ира, кажется, такого не ожидала. Аня была озадачена еще больше и одновременно взволнованна ее реакцией — девушка стояла на месте и не шевелилась, будто замерла. «Надеюсь, она не разревется!» — со смехом подумала Аня.
— Ясно, — наконец ответила Ира, и на ее лице появилась странная улыбка.
Брюнетка посмотрела по сторонам, убедилась, что никто не смотрит в их сторону, и вплотную подошла к Ане…
От вновь пережитого омерзительного события Аня проснулась. Она привстала и закрыла лицо руками, медленно потирая глаза. Словно по расписанию, этот сон снится Ане хотя бы раз в неделю, а она до сих пор не могла к этому привыкнуть.
Тот злосчастный вечер каждый раз напоминает ей о том, что это воспоминание существует и оно никуда не денется, его не сотрешь. Та вечеринка, как заезженная пластинка в голове. Аня не могла не вспоминать ее, будто это наваждение. Ей хотелось просто забыть и жить дальше, но она не могла. Аня только делала вид, что не предает ему значения и на самом деле все хорошо. Но произошедшее больно ранило. В большей степени от того, что это затеяла именно Харлова.
На часах показывало три часа ночи. Аня встала с кровати и направилась в ванную, решив выпить холодной воды, чтобы прийти в себя. Кира крепко спала и ничего не слышала.
Наполнив стакан, Аня посмотрела в зеркало. В нем она не видела никого, кроме себя. Ей не приходилось лгать собственному отражению, и она была несказанно этому рада. Мерзкое воспоминание носило подлый характер, но она точно знала, что правильней — нацепить броню и просто отгородиться от последствий, которые оно за собой принесло. «Эта кучка идиотов считает смешным абсолютно все. Так чему удивляться? Зачем бороться с этим и тратить нервы. Легче не обращать на них внимания и жить дальше. Они не стоят моего времени».
Опустошив стакан, Аня вернулась в комнату и легла обратно в кровать, с головой укрывшись теплым пуховым одеялом. Она пыталась засунуть свои мысли куда подальше и найти силы для грядущего дня.
С этими самыми силами она собиралась ежедневно, морально готовя себя, подбадривая, потому что понимала — нападки не прекратятся. Но она точно знала, что ее игнорирование злит их. Это оказывалось заметным безо всяких усилий. Как только Королев кричал очередную колкость ей вслед, Аня делала вид, что ничего не слышала, а он тем временем пытался выкрутиться и сказать что-нибудь еще.
Ее несказанно радовало, что большинство занятий в этом году проходило в западном крыле университета и вероятность встречи с ненавистными ей людьми скатывалась к минимуму. Хотя скрываться постоянно не получалось. На стадионе, в столовой или банально в коридоре Аня могла наткнуться на них. К тому же, нельзя забывать, что Ира училась с ней в одной группе.
Утром Аня чувствовала себя ужасно. Несмотря на полночное пробуждение, столь ненавистный сюжет сна продолжил свое повествование с того самого места, на котором остановился, и тянулся до самого рассвета. Уродская комната, набитая пьяными людьми, громко играющая музыка, танцы и обжимания парочек по углам — все это виделось ей отвратительным. Но больше всего раздражало мелькающее перед глазами лицо Харловой.
Аня разбито села на постели и посмотрела в пол. Ступни лениво дергались, пытаясь достать спрятавшиеся под кроватью тапочки, но ничего не выходило. В этот день Кира встала раньше нее, но Аня заметила это не сразу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Соседка, видя «усилие» блондинки, наклонилась и, в конце концов, достала ее тапочки. Аня от удивления дернулась — она не ожидала, что Кира находится так близко.
— Ты чего? — спросила девушка, делая шаг назад и внимательно ее рассматривая. — Все нормально?
— Ты уже встала? — сонно промямлила Аня и почесала щеку.
— Как видишь.
Заставив себя подняться с места, Аня переместилась за письменный стол.
— Сколько у тебя сегодня пар? — спросила она у Киры, складывая в рюкзак нужные тетради и попутно зевая.
— Четыре. А что?
— Не хочешь сходить в актовый зал после? Глянем репетицию.
— Зачем? — усмехнулась Кира. — Ты же уже блеснула талантом.
— Я знаю, — немного взбодрившись, ответила Аня. — Ну, а что такого? Понаблюдаем, как ставят спектакль. Никогда не поздно просветиться.
Медленно и безжизненно Аня наполняла рюкзак, который поставила поудобней на колени.
— С тобой точно все нормально? — вновь спросила Кира. — Ты неважно выглядишь.
Аня наклонилась и тихонько поставила рюкзак около стола, затем встала и улыбнулась, пытаясь оживить свое серое лицо.
— Ты так беспокоишься, — умилилась она. — Спасибо, мам, все хорошо.
Кира по-доброму ткнула ее в плечо.
— Я, кажется, поняла!
Неоднозначное высказывание приковало ноги Ани к тому месту, где она и стояла. «Она все поняла? Но как? Услышала где-то?» — тут же подумала она. Аня переживала и часто думала о том, что же случится, если соседка узнает ее грязный секрет. Перестанет ли она с ней общаться? Сделает неправильные выводы? Несмотря ни на что, Аня была готова раскрыть все карты, если Кира действительно хочет поговорить именно об этом. Она сама вскоре собиралась это сделать. Иногда ее мучили угрызения совести по этому поводу, ведь Кира делилась с ней абсолютно всем, а Аня не говорила о себе практически никогда. Она боялась, что сболтнет лишнего и отпугнет соседку, с которой так мечтала подружиться. Ей необходим был человек, с которым можно поговорить в трудную минуту и доверить тайны. Но прошлое больно дышало в спину и вопрос доверия стоял слишком остро.
И все же сейчас она решила уточнить:
— Что поняла?
— Ты хочешь на игру Скрябиной посмотреть?
Аня облегченно выдохнула и улыбнулась.
— Естественно! По-моему, все в актовый зал только за этим и ходят. И я не исключение! Я ее самый преданный поклонник!
Кира хихикнула. Подобные разговорчики демонстрировали лишь девичью неприязнь, ведь если бы у Лены не было никаких актерских способностей, то вряд ли бы ее взяли на главную роль. Но и у Киры, и у Ани имелись личные причины ненавидеть Лену. Тем не менее, ни та, ни другая никогда не говорила об этом.
Вооружившись расческой, Аня приводила себя в порядок, стоя у зеркала. Кира вдруг спросила мнение соседки о том, как она выглядит. «Странно, — подумала Аня, — раньше она ни разу меня об этом не спрашивала». Она поспешила обернуться и внимательно оглядеть ее.
— А куда это ты так нарядилась? — поинтересовалась Аня, заметив в ушах Киры необычайно красивые серьги. — Ты собрала волосы в пучок? И надела блузку? — она театрально подбежала к Кире и потрогала ее лоб на наличие температуры. — Все в порядке?
Улыбнувшись, Кира смахнула с головы руку соседки.
— Да, все прекрасно. Не надо так реагировать. Просто я…
— … хочу привлечь внимание Стрельцова? — поиграла бровями Аня.
Кира смутилась и отвернулась в сторону.
— Нет. Просто я сегодня именинница. Раз в году можно и выпендриться.
— Серьезно?! — удивилась и одновременно растерялась Аня. — У тебя день рождения? Блин, — девушка молниеносно оглядела комнату, пытаясь найти что-нибудь приличное и символически подарить. Наконец, она подошла к полке со своими дисками, и, прекрасно зная, что Кира их коллекционирует, выбрала один CD и протянула ей. — Держи.
Глаза Киры заблестели, но и одновременно выразили неловкость.
