– Заткнись или еще получишь. – Потом залез к нему в карман и достал ключи.
Мы сидели друг напротив друга, прислонившись к противоположным стенам чердака. Стини снял свитер и прижал его к лицу, пытаясь остановить кровь. Глаза его блестели. Я разбил ему нос. Он очень страдал, но я знал, что скоро боль немного утихнет, станет тупой и ноющей. Слишком скоро. Я осмотрел свой костюм. Он был в грязи, на пиджаке длинный кровавый подтек от лацкана до самого края.
– Господи, мать твою. Ну ты и урод.
Я еще раз пнул его. Стини всхлипнул и отполз на безопасное расстояние. Я скрутил две папиросы и протянул ему одну.
Мы с минуту курили в тишине. Где-то далеко ветер качал деревья, но там, где мы сидели, не было и намека на ветер. Обычно после шока советуют глубоко вздохнуть. Неплохой совет. Я глубоко втянул в себя дым, до отказа заполнив им легкие. Слегка закружилась голова и захотелось пить.
– Тут есть вода где-нибудь?
Стини молча покачал головой, все еще прикрывая лицо свитером.
– Ты собираешься мне объяснять, что все это значит?
Он сидел, не шевелясь.
– Твою мать, Стини, я ведь могу убить тебя прямо сейчас, и ни один суд не признает меня виновным.
Стини наконец заговорил, его голос хлюпал от мешавших ему слез и крови.
– Там было бы твое слово против моего.
– Ты, кажется, не понял. Ты бы валялся тут под лестницей и уже ничего бы не смог сказать.
Стини снова прижал свитер к лицу и принялся раскачиваться из стороны в сторону.
– О господи! – Я встал и заходил по комнате. – Пошел ты на хер. – В комнате не было мебели, зато повсюду валялись какие-то бумаги. Я машинально нагнулся и поднял с пыльного пола один листок.
Когда Господь Иисус Христос ступал по земле Иерусалимской,
Он видел порок, царящий вокруг. Мужчины открыто держались за руки и целовались, некоторые облачены были в женские одежды. Были и сборища порочных лесбиянок, разряженных, как мужчины, и они, не стыдясь, миловались друге другом.
Непотребство!
Даже детям приходилось принимать в этом участие или же наблюдать эти неестественные
ИЗВРАЩЕНИЯ!
Увидев всю эту мерзость, человеколюбивый Господь был вынужден поручить праведным изгонять извращенцев из города, а также убивать и уничтожать их любыми способами.
ЛЕСБИЯНКИ – женщины, ненавидящие и стремящиеся подорвать мужское главенство.
Они стремятся использовать любую возможность, дабы совратить праведных женщин и приобщить к дьявольскому сексу.
Своим нездоровым собачьим сексом Лесбиянки соблазняют жен, дочерей, неразумных младенцев и тварей живых.
Лесбиянки охвачены похотью, но не способны любить, у них стыда нет и чувства вины.
Лесбиянок называют также другими негодными именами:
кобла и кобел, мужланка, мужичка, фифа, бутч, дайк, сафичка, фам, розовая карга, сафическая приматка, бычиха, сука, ведьма, пиздососка, мандолизка и др.
Праведным разрешается унижать и обзывать безумных лесбиянок, а также и гомосексуалистов.
УНИЧТОЖЬ их дурной, пагубный, наркозависимый и ВИЧ-инфицированный стиль жизни.
Только СМЕРТЬ сможет избавить человечество от этой чумы.
Я уронил листок и повернулся к Стини. Он слегка улыбнулся. Я поднял другой листок.
Гомосексуалисты берут в рот член и пьют сперму в 100 % своих половых актов. В сперме содержатся те же элементы, что и в крови, а это значит, что пить сперму – все равно, что пить кровь!
ВАМПИРЫ!
Сперма всасывается в стенки анального отверстия и смешивается с кровью, и это вызывает у них еще большее привыкание!
50 % всех случаев сифилиса у мужчин – вина гомосексуалистов.
Около 67–80 % пидаров лижут или проникают языком в анус другого мужчины, то есть они едят фекалии. Они называют это предварительным сексуальным угощением. 33 % процента геев позволяют себе ТЫКАНИЕ, то есть введение пальцев, а порой и рук целиком, в прямую кишку другого мужчины. Они мочатся друг на друга, называя это ЗОЛОТЫМ ДУШЕМ, и доставляют друг другу физические муки – эти случаи вдвое участились начиная с 1940-х годов, а тыканье увеличилось просто астрономически.
17 % геев едят и/или натираются фекалиями партнера.
12 % ставят себе либо партнеру клизмы.
КАЖДЫЙ ГОД
среднестатистический гей занимается оральным сексом с разными мужчинами, а их бывает от 20 до 106 человек, он глотает сперму около 50 раз, около 72 раз занимается сексом в задний проход и пробует фекалии 23 мужчин.
Большинство сексуальных контактов у них случается в состоянии алкогольного опьянения или под воздействием наркотиков во время ОРГИЙ.
В сексуальные игры геев обязательно входят: минет, золотой душ и тыканье.
Гомосексуалисты – это 3–4 % всех больных гонореей и 60 % сифилисом, причем 17 % клинические. А ведь они составляют лишь 1–2 % всего населения. От 25 до 33 % геев – алкоголики.
Я разворошил ботинком кучку разбросанных по полу листов. Со всех этих разрозненных листовок на меня глядела ненависть.
Стини валялся на полу, победоносно улыбаясь.
Я невольно прошептал:
– Да ты сумасшедший.
Он выглядел утомленным.
– Нет, я не сумасшедший. – В голосе его появились железные и нравоучительные нотки. Он принялся проповедовать: – Содом и Гоморра и примыкающие к ним города вверглись в пучину порока, их жители возжелали запретной плоти. Участь этих городов послужила примером праведного гнева божьего, и теперь они горят в вечном огне. Ты обязан покаяться, Рильке. Конечно, тебе не стоит и мечтать о том, чтобы восседать одесную Господа, но с помощью хорошего покаяния, возможно, тебе удастся смягчить Его гнев. Иначе гореть тебе вечным пламенем в аду.
– Спасибо за совет.
Я и раньше знал о пресвитерианском немилосердном Боге, которому поклонялся Стини, но не придавал этому особенного значения, а тем более не подозревал, что один из его апостолов когда-нибудь кинется на меня. Меня настигла фетва гомофоба. Стини продолжал свою проповедь:
– Месть в руках моих, говорит Господь. – Жестокость Ветхого Завета дополнялась нашим с ним общим акцентом Западного побережья. – Библия говорит нам: если мужчина ложится с мужчиной, как с женщиной, оба они вызывают отвращение! – Бомбы к сбросу. – Такие достойны смерти, да умоются они собственной кровью. Они согрешили, и потому я ненавижу их. Ты должен пасть на колени и молить Господа о прощении!
– Ты, кажется, говорил, что покажешь мне здесь что-то про Маккиндлесса.
Стини молча смотрел в одну точку, высоко на стене. Я старался говорить сурово:
– Ты что, хочешь пополнить ряды мучеников?
Он потряс головой.
– Ты говоришь как папист, Рильке. Джон, как и я, был воспитан в страхе перед Господом, но если я выбрал праведный путь, то он встал на тропу дьявола.
– К чему ты клонишь?
– Его обуяла жажда наживы и плотских утех.
– Не хочется тебя перебивать, но этим страдает весь мир. Что ты знаешь о Маккиндлессе?
– Он был грешник.
– Эй, Стини, признайся, это не ты случайно…
– Нет, Господь сам пришел за ним. Теперь он корчится на дне огненного озера.
– Ну и слава Богу. Но ты ведь узнал эту нэцкэ вчера? Что она тебе говорит?
– Я видел ее в его доме. Он был извращенец. Дегенерат. Разве тебе до сих пор не понятно, что грешникам не дано царство Божие. И не надейся. Царство Божие недоступно ни распутным, ни идолопоклонникам, ни прелюбодеям, ни женоподобным, ни тем, кто спит с мужчинами. А также ворам, алчущим богатства, пьяницам, кутилам и вымогателям.
– Да, вам есть, где развернуться. А еще почему он тебя раздражает?
– А ты видел его библиотеку?
– Да, видел. Хорошая коллекция.
– Так и знал, что ты это скажешь. Но это мерзость, это унижение Бога.
– Ближе к делу.
Я двинулся на него, и он съежился.
– Джон помогал Маккиндлессу приобретать много книг. Я был против. Я продаю только праведные книги. Джон – грешник. Но однажды я все же оказался пособником. Книга была дорогая, и мною завладела жадность. Я тоже грешник. Но не такой, как Джон. Маккиндлесс пришел к нам, и в руках у него была эта штука.
– Нэцкэ?
– Да, он крутил ее в руках, словно это была какая-то обычная вещь. Он распаковал книгу у меня на глазах. Стал, не стыдясь, листать страницы, внимательно разглядывал каждую иллюстрацию.
– То есть ты однажды продал ему книгу?
– Джон продал. А я достал ее для него, я нарушил все свои правила. Я кающийся грешник, я падаю ниц и молю Господа о прощении.
– И значит, ты больше ничего не знаешь о Маккиндлессе?
Стини на глазах постарел и погрустнел:
– Мне достаточно того, что я знаю. Мой брат всегда был слишком мирским человеком. Преходящее было для него важнее вечного. Но он никогда раньше так страшно не грешил, а этот человек испортил его.
– Маккиндлесс?
– Он был клиентом Джона. Они с ним быстро снюхались. И были очень дружны несколько лет.
– Тогда зачем ты меня сюда притащил?
