Я думал так, потому что видел Огонь в глазах своего Учителя. А огонь всегда загорается от огня. Так верно для обычного огня, в кострах и очагах, то же верно и для любого другого Огня. Огонь от Огня.
И когда я смотрел в глаза своих учеников, мне казалось, что мой Огонь сливается с их Искрами, и от этого они становится сильнее: Искры увеличивали Огонь, окружая его, а Огонь помогал гореть Искрам. И, может быть, из сочетания Огня и Искр появляется Свет? Но разве может рассуждать о Свете несущий Пламя?
Проповедник продолжал что-то бормотать и размахивать руками, а я молча смотрел на него. Теперь с сожалением.
Он не видел разницы между Огнём и Пламенем! И не понимал того, что в его глазах полыхает именно Пламя.
Да, Пламя тоже способно осветить, и порой очень ярко. Ему бывают подвластны такие стороны нашего мира, которые при помощи Огня и не увидишь. Очень страшные стороны. Но иногда все страхи являются не чем иным, как порождением самого Пламени!
Кто из нас не грелся у костра? И кто не обращал внимания на танец теней, образующийся у каждого костра? Тени возникают от всего: от движений сидящих людей, от беспорядочной толкотни мошек, от соседних языков огня.
То же происходит и с Пламенем: одни языки отбрасывают тень других, и рождают страхи, которых пугаются люди. А Огонь всегда светит ровно, и одна его часть не мешает другой.
Этому Учитель успел научить меня – так, чтобы я понял. Возможно, он позабыл передать какие-то детали, даже очень важные детали. Например, какие нелепые Выборы могут иногда совершать ученики, и мне пришлось долго мучиться, прежде чем понять поступки Керма, Раста и Сенса. Но отличие Огня и Пламени Учитель разъяснил очень подробно, видимо, считая очень важным.
Я думал об этом, глядя на проповедника. Как объяснить ему различие между Огнём и Пламенем, если Пламя скрывает от него всё, в том числе и солнечный свет? Он не сможет понять ничего из моих слов, потому что убеждён в собственной правоте и не способен сомневаться.
Слушал ли его кто-то? Вряд ли. Если бы он нашёл где-нибудь благодарных слушателей, то наверняка остался бы там, проповедуя всем без разбора: и детям, и взрослым. А это могло произойти, на мой взгляд, лишь в одном случае: если в одной из Общин вдруг не стало Учителя, и жителюди позабыли о своих Водных, Подземных, Воздушных, и не знали, как устроен мир по-настоящему. Сила убеждения у него огромная. И он смог бы, пожалуй, убедить всех жителюдей, И что тогда произошло бы?
Это привело бы к тому, что земледельцы перестали возделывать поля, плотники строить дома, рудокопы добывать руду. Все только и занимались бы, что восхвалением Всехвысшего, как он говорил. И завалили бы его просьбами об урожае, об исцелении, о разных мелочах. И земля их пришла бы в запустение, и стала бы рожать тернии и волчцы.
Я не знаю: не произошло ли так с его Общиной? И одну ли Общину он посетил?
Но расспрашивать его ни о чём подобном я не стал: он ушёл. Ушёл, взглянув на меня с ненавистью. Сколько раз он уходил точно так же, из соседних Общин?
Я не стал удерживать его, да и не смог бы поступить против его желания: ведь он сам сделал свой Выбор.
Но вскоре после того, как он скрылся в ближайшем лесу, оттуда послышался страшный рёв Хищника и крик ужаса, впрочем, быстро оборвавшийся.
Люст объявился. Свершилось его Превращение.
После Дня Выбора потянулись обычные заботы: я продолжал учить детей, готовить из них новых Воздушных, Водных, Подземных. Занятия шли каждый день, утром и вечером, иногда и ночью.
Я рассказывал ученикам о трёх Стихиях, а сам терзался мыслью: рассказывать ли им о Расте, Керме, Люсте… Сенсе? Могут ли их судьбы научить кого бы то ни было? Мне не хотелось быть назидательным, но что я мог найти в оправдание поступков Керма, Раста, Люста? А Сенса?
Рассказывая о них, я неизбежно вступал в область непонятного для себя самого. Все Превращения необходимы – это Закон. Но если необходимость появления Птиц, Рыб и Кротов я объяснял легко, то что мог сказать о Люсте? Как объяснить несмышлёным малышам необходимость появления Хищника? Необходимость неизбежных смертей?
А Керм и Раст? Действительно ли они стали Хранителями знаний, или их Выбор не что иное, как особый вид бегства? Ведь я ни разу не получил от них никакого известия.
Мне надо ещё очень многое узнать, прежде чем смогу начать рассказ о них. Я ведь не могу говорить о том, чего не знаю сам.
И Сенс… Догадки, сплошные догадки. Кто сможет понять и отобразить его Выбор?
Нет, рассказывать о них нельзя. Если рассказывать о своих сомнениях, то что выберут ученики? Нельзя научить тому, чего не представляешь, чего не знаешь точно. Тем более… где находится тот мир, в каком исчезли Керм, Раст, Сенс? Наш ли это мир? Казалось бы, да, ведь Керм и Раст остались здесь, их можно увидеть и даже прикоснуться к ним. Но… я не чувствую их. Я совсем не слышу и не вижу Сенса, не получаю ни от одного из троих никакого сигнала, какой получал от Птиц, Рыб, Кротов. Как я могу утверждать наверняка, что мы с ними находимся в одном мире? Но куда они тогда делись?
Каждый год, каждый выпуск, каждый новый набор учеников приносит мне что-то новое.
Вот и сейчас, когда почти год прошёл с предыдущего Дня Выбора, произошло то, чего никогда не было раньше: ко мне подошёл Эск, тот самый мальчик, что не испугался Люста, а, наоборот, погрозил ему пальчиком, и сказал:
– Я хочу быть Целителем.
– А кто это? – я растерялся. Никто до сего времени не высказывал столь странного желания. Нет, я догадывался, по смыслу слова, но… как это возможно?
– Я буду ходить и лечить людей и зверей, – серьёзно произнёс Эск.
– Но ты ещё мал! – возразил я. – Тебе нет и десяти лет!
– Я знаю, – кивнул Эск, – Это произойдёт не скоро, года через два-три.
– Два-три? – я удивился. – Но твоим летающим, плавающим и подземным собратьям придётся учиться по крайней мере лет пять-шесть, чтобы овладеть полным знанием и пережить Превращение.
– Но я же не собираюсь летать, плавать или двигаться под землёй, – возразил Эск. – Я собираюсь только лечить.
– Но… – я растерялся. – Я не знаю, как лечить жителюдей… или зверей. Я не смогу тебя ничему научить!
– Но вы же никого и ничему не учите специально, – ответил Эск. – Вы учите всех и всему. А затем каждый делает свой Выбор. Я свой Выбор уже сделал. Поэтому мне и учиться нужно меньше.
– А как ты научишься… целительству? – я с трудом отыскал нужное слово.
– Я чувствую, что нужно сделать, – ответил Эск. – И потом: помните, там, среди скал? Когда напротив нас стояли всадники. Ведь вы вылечили их.
– Разве? – удивился я. – А мне казалось, я научил их.
– Это одно и то же! – махнул рукой Эск. – Вылечить – это значит научить поступать правильно.
– Вот как? – улыбнулся я. – А если, например, заболеет корова?
– Корова, – серьёзно ответил Эск, – когда заболевает, перестаёт есть траву. Это неправильно: коровы должны есть траву. Так происходит всегда. В болезни она просто забывает об этом. Ей нужно напомнить, или научить снова… то есть вылечить!
– Возможно, ты и прав, – пробормотал я. В его словах было много серьёзного, но много и детского. Что ж, если у него получится…
Но вновь возникшая мутная мысль обеспокоила меня. Может быть, я и не прав, но… Что было до того, когда не было Учителей? Неужели не было ни Летающих, ни Подземных, ни Водных? И что будет, если начнут появляться новые сущности? Я уже видел, как возникают камни и деревья. Как появляются Хищники. Что появится ещё?
Я вдруг вспомнил, что перед появлением Хищника в Деревне резко меняется поведение жителюдей: почему-то увеличивается количество ссор. Многие жителюди ругаются между собой, иногда чуть не дерутся. И вот кто-то из учеников объявляет себя Хищником. Ссоры прекращаются.
Пугаются ли жителюди появления Хищника и забывают свои распри, или же… или же вся их злоба переходит в будущего Хищника? Я много раз думал над этим, но никак не мог найти правильного ответа.
Нет, но ведь жителюди объединяются, чтобы уничтожить Хищника, и ещё долго после его смерти живут дружно. А потом… всё повторяется снова.
Если бы я мог научить всех жителюдей… Но это бесполезно: те, у кого в глазах нет Искры, не понимают ничего из того, что я говорю. Тут нужен какой-то другой Учитель, который учил бы не будущих Воздушных, Подземных и Водных, а… каких-то других.
Но чему? И кого? Жителюди и без Учителя умеют пасти скот, охотиться, выращивать полезные растения, шить одежду и обувь, изготавливать посуду, добывать руду и драгоценные камни, обрабатывать их. Этому их учить не надо, этому они учатся сами, обучая друг друга. А всё остальное… Чему их можно научить? И надо ли? И что произойдёт в подобном случае?
Например, если среди жителюдей появится Целитель? Не станут ли они больше болеть? Вдруг вся жизненная сила перейдёт от жителюдей к Целителю?
Сейчас каждый как-то сам справляется с болячками и недугами, а когда появятся Целители? Не станут ли жителюди надеяться только на них? Перейдёт ли Целительство, целительная сила – или как оно может называться? – от жителюдей к Целителю, или жителюди просто позабудут, разучатся самостоятельно выздоравливать? Но, как бы то ни было, на Выбор Эска я влиять не могу. Это его собственный Сознательный Выбор.
