– У нас тоже ничего грандиозного не происходит, – согласилась Юля. – Хотя как раз насчет скуки: у меня тут на днях было такое кислое настроение! И я говорю Гагику: «Мне скучно, бес…», а он в ответ: «Дарагая, ну бэс чего тебе скучно, я же стараюсь все твои желания удовлетворять…» Представляешь, какое он у меня чучело, да?
Года три назад Юле поручили первое самостоятельное дело. Ей нужно было защитить колоритного армянина, которого обвиняли в нарушении правил торговли и уклонении от налогов. После того как процесс был благополучно завершен, она вышла за подзащитного замуж и теперь работала юристом в фирме мужа. Гагик был веселый и щедрый, но по-русски говорил со страшным акцентом.
– Привет мужу! С ним всегда весело… – произнесла Карина. Потом помолчала немножко и добавила: – тебе.
– В смысле, мне весело, а ты бы повесилась? – переспросила Юлька и искренне рассмеялась. – Ты права, мне кажется, что никто другой с этим типом не ужился бы. А как Влад?
– Нормально. Как всегда. Очень занят. – Быстро и отрывисто произнесла Карина.
– Еще не поздно, сходим куда-нибудь? – предложила Юля.
– Сегодня не получится, может, на следующей неделе… – ответила Карина и, сославшись на что-то невнятное, попрощалась.
«Теперь же придется как-то со всеми объясняться» – с тоской подумала она, повесив трубку. От желания выйти куда-нибудь в люди не осталось и следа.
Походив из угла в угол еще примерно полчаса, Карина вспомнила, что в понедельник ей нужно сдать в редакцию журнала «Новое искусство» заказанную статью о молодом композиторе-исполнителе. Она была на нескольких его концерта, последний они слушали вместе с Владом. Музыкант им обоим понравился, и хвалебная рецензия тогда сама собой сложилась у нее в голове. Оставалось только перенести ее на бумагу. Но последние события почти полностью стерли впечатление от молодого автора.
Карина включила компьютер и начала медленно стучать по клавиатуре, мучительно подбирая слова и еще более мучительно складывая их в предложения. Она просидела до ночи и чуть не уснула за работой.
Ночью ей снился сон без событий, но по форме пикообразный, как кардиограмма. Завтракать утром не хотелось, Карина сварила кофе, взяла банан и решила перечитать написанную вчера статью.
Это было отвратительно. Каждая вроде бы положительная фраза содержала слегка отдающий дегтем намек – пассаж про элементы экзотического хроматизма в творчестве композитора, и тут же зачем-то замечание о том, что вершины Стравинского и Скрябина по-прежнему недосягаемы; похвала исполнительской технике, но при помощи выражения «автоматическое совершенство»…
Писать отрицательные рецензии Карина не любила, но, при необходимости, умела быть острой. Сейчас необходимости не было – ей действительно нравился этот Феликс Райзман! А она еще всегда тайком посмеивалась над своими коллегами, ядовитыми дамочками, которые отрабатывали собственную неудовлетворенность в едких критических статьях, где все слова по отдельности сладкие, а общее впечатление – как пилюля. Досмеялась – теперь сама ничем их не лучше.
«Вот так нормальные люди и превращаются в злобных психопатов», – подумала Карина.
На столе перед ней лежала все та же газета. «В сложной ситуации вам может понадобиться помощь опытного психоаналитика» – увидела Карина. И, даже не дочитав объявление до конца, набрала указанный номер.
Ответил немного гнусавый голос, похожий на тот, который в советское время дублировал кино о жизни при загнивающем капитализме.
– Ваши услуги стоят меньше пятисот долларов? – спросила Карина вместо приветствия.
– О, деточка, вижу у вас все очень серьезно… – не растерялся психоаналитик. – Мои услуги стоят триста рублей за сеанс в поликлинике, и двести у меня на дому.
– А почему на дому дешевле? – подозрительно спросила Карина.
– Потому что, во-первых, без НДС. А во-вторых, я всегда предлагаю скидки, если мне удается избежать проезда в этом чудовищном муниципальном транспорте…
– Можно я приеду к вам на дом прямо сейчас? – спросила Карина.
– Конечно, можно! – с готовностью отозвался психоаналитик – Новоадмиралтейский канал, два квартира пять. По Английской набережной – до упора, поворачиваете вдоль канала, первый дом слева, вход под арку.
Через час Карина стояла у указанного места. Место было странным – в нескольких метрах от набережной с ее нарядными дворцами и яхтами-иностранками располагался двор-колодец и покосившийся дом. Фасад у дома облез, а первый этаж почти полностью ушел в землю. До входной двери нужно было подниматься по лестнице, сделанной из панцирных кроватных сеток.
Психоаналитик оказался маленьким мужичком с острыми глазками.
– Небось, любовь? – спросил он у Карины с порога.
– Не знаю, наверное, – честно призналась она.
– Взаимоотношения – штука сложная. Существование вдвоем это как часы. Масса колесиков, винтиков. Если что-нибудь выходит из строя, время прекращает движение.
– А колесики и винтики – это что? – спросила Карина.
– Колесики и винтики – это комплексы, которые человек пытается отработать, инфантильные мечты, которые он пытается реализовать. И детские травмы, которые он пытается залечить… У вас были в детстве травмы?
– Да. Однажды я упала с велосипеда и сломала ногу, – ответила Карина.
Психоаналитик усмехнулся.
– И все?
– И все.
– Наверное, у вас не развит механизм переживания поражений…
Она вдруг разозлилась на саму себя. Заявилась в дом к незнакомому человеку за какой-то психоаналитической помощью! Идиотка! Слава богу, что он хоть маньяком не оказался!
– Знаете, я, наверное, зря к вам пришла, – произнесла Карина. А потом добавила, точно копируя интонацией последнюю фразу, которую ей сказал Влад: – Мне нужно сначала самой во всем разобраться.
– Это правильно, – согласился психоаналитик. – Возвращайтесь только в том случае, если у вас после этого останутся какие-нибудь неясности! Тогда я буду рад вам помочь.
Когда Карина вышла на улицу, от внезапной злости не осталось и следа. Теперь ей было грустно и хотелось плакать.
«Ну и куда мне теперь деваться? Дома я зверею от одиночества. Друзьям придется что-то объяснять, сил на это у меня нет. От помощи незнакомого психоаналитика я только что сама отказалась…» – В углу двора стоял старый ржавый трогательный «москвич» с колесом на попе. В первый раз она его не заметила. Постояв какое-то время посреди унылого мокрого двора, села в машину и поехала домой.
«Он должен позвонить! Должен! Обязан! У него было достаточно времени для того, чтобы «разобраться в себе»! Если он не позвонит мне сегодня вечером, я позвоню ему сама. А если его не окажется дома, я не знаю, что я сделаю!.. Я киллера найму!»
Когда в квартире раздался телефонный звонок, Карине показалось, что это в нее невидимый наемник выстрелил из снайперского ружья. С трудом сдерживая дрожь, она сняла трубку.
– Привет, Карина! Это Виктор, сыщик. Я тут подумал-подумал и решил куда-нибудь вас пригласить.
– Мило с вашей стороны, – оперативно отреагировала Карина, взяв себя в руки.
– А можно на ты? – спросил детектив и, не дожидаясь ответа, продолжил:
– Я тут хожу и думаю: надо же, такая девушка страдает из-за какого-то придурка! Я ни на что не претендую, не думайте! – «Ты» без Карининого позволения детективу давалось плохо.
– Просто почему бы двум свободным людям не провести вместе вечер, а? Можно куда-нибудь сходить, в «Кристалл-палас» там или джаз послушать. А потом поужинать. К тому же можешь не волноваться, твой благоверный в двадцать два пятнадцать улетит в Москву. Я заезжал к ним в контору сегодня по своим делам и случайно узнал об этом. Кстати, у меня еще кое-какая информация имеется. За ужином могу рассказать. И мзды за это, заметь, не возьму…
– Я согласна, – ответила Карина быстро. – Давайте в восемь тридцать на углу Садовой и Невского.
При первой встрече Карина действительно произвела на детектива весьма приятное впечатление. А уж когда Виктор узнал, что она барышня светская – для всяких непростых журналов статьи пишет, да к тому же богатая – родители-ученые уже лет десять живут и работают в Германии, – тут он твердо решил заняться ею всерьез. Вообще-то он не рассчитывал, что ему удастся с первого раза пригласить ее куда-нибудь, и теперь от неожиданного успеха чувствовал легкое головокружение.
Карина сосредоточенно собиралась на свидание. «На сегодняшний вечер это просто спасение! – заявила она сама себе. – Объяснять ему ничего не нужно, притворяться тоже не придется, он же в курсе ситуации…»
Она приняла душ, нанесла хитрую косметику – краски были практически не видны, но ощущение собственной привлекательности становилось гораздо сильнее. Надела серый свитер, узкие черные кожаные брюки и такую же куртку, стильные ботинки на высоких каблуках, схватила черный зонтик и вышла из дома, громко хлопнув дверью.
