– Я пока осмотрю территорию, – поддержал ее идею Баум, поднимаясь. Надя кивнула.
– Я хочу поговорить с остальными.
И не давая себе передумать, Надя зашагала обратно к дому. Андрей последовал за ней, удивительно хмурый и молчаливый. Увы, камердинеру придется еще немного полюбоваться небом. Хорошо, что он не был против.
Несмотря на холод, Надя настояла на том, чтобы все вышли на улицу. Вид черневшего в десяти шагах от крыльца мертвого тела должен был сделать людей посговорчивей.
Первым делом она отпустила всех, кто был на кухне. Повар, кухарка, поваренок и обе горничные, которые заливались слезами. Их из списка подозреваемых можно было смело вычеркнуть, если только все они не сговорились, в чем Надя сильно сомневалась.
Следом Надя отпустила Александра, который наводил порядок в винном погребе после их с Ильей там пребывания. Это подтвердил и Карл Арнольдович, и кухарка. Однако камердинер отказался уходить.
– Пока мои родители под подозрением, я никуда не уйду, – грозно насупился молодой человек, глядя Наде прямо в глаза. – К тому же я хочу знать, кто убил Илью, – чуть тише добавил он.
Прозвучало это так, будто он намеревался лично расправиться с убийцей своего приятеля, так что от его тона даже у Нади по спине побежали мурашки. Она почувствовала, как Андрей рядом изрядно напрягся. Только самосуда им тут не хватало. Однако Надя разрешила тому остаться.
– Остин? – Надя совсем не чувствовала холода, внутри ее горел огонь, согревавший ее и без всякой верхней одежды.
– Я шел по коридору из кухни в дом, – невозмутимо ответил дворецкий, и Надя кивнула. Тот коридор, где Андрею пришло видение о ее смерти. Можно открыть окно из тех, что ведут к крыльцу.
– Праскевья Федоровна, я прошу прощения, что спрашиваю вас о подобном…
– Я… – экономка всхлипнула. – Я лежала в зеленой гостиной, на диванчике. Голова закружилась и… – Из глаз ее снова полились слезы. – Наденька, голубушка! Да я оружия никогда в руках не держала!
– Никого не видели? – стараясь, чтобы голос звучал мягче, спросила Надя. Экономка помотала головой. Надя мысленно вычеркнула ее из списка подозреваемых, но пока не отпустила.
– Клим Анатольевич?
– Я был у себя в лаборатории. Услышал выстрел, прибежал сюда. – Изобретатель был хладнокровен и невозмутим. – Но уже в доме заметил, как закрылась дверь на втором этаже, будто кто-то только что выскочил. Больше ничего сказать не могу.
Окна лаборатории выходят и на задний двор, и на крыльцо. Далековато, но при должной сноровке или большом везении он мог попасть в уходящего камердинера, но зачем? У Нади сложилось впечатление, что, кроме своих драгоценнейших опытов, Иванова вообще больше ничего не волнует.
Надя медленно повернулась к Долгорукому и столкнулась с его темным, полыхавшим яростью взглядом.
– Это возмутительно! Как вы смеете…
– Ваше сиятельство, – предостерегающе прорычал Андрей. – Я бы попросил вас вести себя достойно.
– Достойно?! – взвился князь.
Но тут в дверях показался Филипп. На вытянутой руке в перчатке, поддев за скобу, он нес револьвер. Во дворе немедленно воцарилось молчание. За Баумом наблюдали как за гофмейстером, что нес монаршую корону во время коронации. Оружие было преподнесено Наде.
– Нашел в кустах. – Он кивнула на заросли кустарника у окна первого этажа. В спешке оружие туда мог закинуть кто угодно.
Надя аккуратно коснулась ствола. Едва теплое. Капитан-дознаватель шумно выдохнула и перехватила оружие у Баума. Проверила патроны – четыре из шести.
– Господа, не изволите ли подсказать, кому принадлежит этот револьвер?
– Его сиятельству, – голос Саши упал, словно камень в воду. Надя быстро перевела взгляд на побледневшего Долгорукого, с него на Остина. Дворецкий знал все и обо всех в этом доме.
– Остин?
– Все верно, ваше высокоблагородие. Я видел этот револьвер у его сиятельства.
– Это грязный поклеп! – еще громче возмутился Долгорукий. – Я потерял его! Или его украли! Да-да, украли! Зачем мне было убивать собственного камердинера!
Андрей за ее спиной тихо хмыкнул.
– Где вы были, ваше сиятельство? – Твердый и спокойный голос давался Наде с видимым трудом.
– В оранжерее! Прогуливался после обеда. – Он перевел взгляд с лица барышни на оружие. – Я не видел свой револьвер со вчерашнего дня!
То, что оружие принадлежало Долгорукому, еще, конечно, ничего не значило. У каждого из присутствующих была возможность выстрелить. Надя покосилась на Андрея и Филиппа, которые стояли рядом, но не смотрели друг на друга.
Тело Ильи снесли в ту же комнатку, где уже в мертвенном холоде лежал светловолосый юноша. Такая храбрая во дворе, Надя предпочла при этом не присутствовать. Андрей ловил себя на мысли, что он все хотел записать барышню в чувствительные натуры, но вовремя вспоминал, что перед ним не просто выпускница Смольного, которая должна падать в обмороки от вида крови, а капитан-дознаватель.
Вдруг вспомнив кое-что, Андрей подошел к юноше. Избегая смотреть ему в лицо, маг провел пальцами по лацканам камзола и быстро нашел искомое: торчащие нитки и маленькую дырочку. Порывшись в карманах, он достал золотой значок алхимической ложи и приложил к ткани. Отверстие, да и едва заметный отпечаток, оставшийся на лацкане, подходили идеально.
Из комнатки он вышел в задумчивости: его ждали спутники, но Андрею не терпелось поговорить с изобретателем. Идя по коридору, он чуть не врезался в дворецкого:
– Остин! Это вы. Простите. Кстати, – решил все же уточнить Андрей, – а вы всех слуг опросили? Никто этого светловолосого юношу не опознал?
Остин, остановившись, удивленно взглянул на него:
– Так я сразу Филиппу Алексеевичу ответил, в тот же вечер. Михаил это, Плотников, бывший ученик Владимира Александровича, частый гость здесь.
Причина смерти и орудие убийства были установлены, оставалось одно – найти убийцу. А для этого понять мотив. Андрей искренне надеялся, что портфель, который обнаружился у тела камердинера, им в этом поможет.
Они расположились в их маленьком «штабе» втроем. Надя взяла на себя обязанность вытащить содержимое их главной улики.
– Андрей, я прошу прощения. – Баум неловко откашлялся, пока Надя вскрывала портфель. – А где были вы в момент выстрела?
– В библиотеке, читал. – Вопрос был справедливым, но внутри все равно что-то обидно царапнуло, задевая офицерскую гордость. – А вы?
– Я… – Маг замялся, взглянул на барышню, которая как раз подняла взгляд от портфеля. – Отошел по нужде.
Андрей быстро посмотрел на Надю, столкнулся с ней взглядами. Губы барышни сжались в упрямую полоску, а щеки едва заметно покраснели.
– Я осматривала второй этаж.
Ясно. Ни у кого из них не было алиби. Застрелить камердинера мог кто угодно. Все уставились на портфель, как на последнюю надежду этого корабля, который стремительно шел ко дну.
Надя по очереди доставала из вместительного портфеля интересные предметы: часы немецкие, золотые, тонкой работы, запонки с бриллиантами, несколько книг, по всей видимости, редкого издания и еще несколько исключительно дорогих вещей. Следом за ними она вытащила нечто замотанное то ли в тряпку, то ли в кусок шторы. Развернув кокон из ткани, Надя достала продолговатую колбу с какой-то жидкостью.
– Что это?
– Позволите? – Андрей взял колбу и посмотрел жидкость на свет. Филипп за его спиной издал задумчивое «Мхм».
Из портфеля было вынуто еще несколько таких коконов. В колбах были разные порошки, жидкости. Каждый из них оба мага внимательнейшим образом осматривали и хмурились все больше.
– Ну не томите.
– Это вещества, которые используются в алхимии. – Андрей поочередно указал на колбы, которые стройным рядом лежали на столе. – Crocus veneris, Aqua Fortis, золото, ну и так далее.
Надя едва сдержалась: это поняла даже она.
– Самые дорогие из них, – уточнил Филипп.
Вывод напрашивался сам собой: Илья украл все самое дорогое, что было в поместье и пытался с этим скрыться. Но зачем? И что, точнее, кто ему помешал?
