Дворцовая библиотека работала до полуночи, а часы Ясеня на моём запястье показывали без четверти полночь.
— Господин Филадельфиус, господин Клинт… — позвала я, остановившись у самого широкого и высокого шкафа.
Тишина. Я потопталась на пороге и прошла вглубь библиотеки. Филадельфиус полулежал на таком длинном диванчике, что все его ножки поместились на сидении свободно. На его носу торчали смешные очочки, библиотекарь листал всеми лапками какую-то книгу.
— Библиотека закрыта, — сообщил он мне, не взглянув в мою сторону.
И часы между узкими шкафами бумкнули полночь, согласно его словам.
— Но у меня же ещё без пяти! — воскликнула я, невежливо поднося свои часики к его носу. — И мне необходима помощь! От этой книги, рукописи, сборника легенд, я не знаю, какая она на вид, зависит жизнь!
— Опять легенды? — Филадельфиус с неохотой отложил свою книгу на столик и отпил из большой чашки глоток какао. — Но вы же недавно взяли большой сборник.
— Это легенда о четверых! — выпалила я.
Библиотекарь мелко затрясся и выронил из лапок чашку.
Я тупо смотрела на светло-коричневую лужицу, расползающуюся на светлом ковре.
— Эта легенда запрещена в Первом королевстве, — наконец произнёс Филадельфиус дрожащим голоском. — Но она есть у меня, я сохранил рукопись как ценную редкость. Если вы никому не расскажете, я принесу вам легенду.
— Никому, — пообещала я.
А библиотекарь смешно перетёк на пол и засеменил всеми ножками в какую-то дверь. А я раньше не замечала эту покрытую паутиной и медными вставками дверцу.
Он вынес пыльную пожелтевшую рукопись, скреплённую толстыми серыми нитками, сказал:
— Не забудьте вернуть, ваше высочество, — и начал яростно оттирать тряпкой пятно с ковра.
Я подошла к нему, с моих пальцев на ковёр стекло заклинание очищения, поглядев на удивлённое личико Филадельфиуса, тупо рассматривающего чистый ковёр и неиспачканную тряпку, я выскользнула на лестницу.
Не удержалась, прямо стоя на лестнице, заглянула в середину пачки хрустящих от старости листков.
«И будет он лицом нежен и телом строен, с умом гибким и силой творения в умелых руках», — автор не поскупился на рисунки.
И я, вытаращив глаза, долго пялилась на Финиста, потому что это рыжеволосый парнишка с красивой улыбкой, узким длинноватым носом и зелёными глазами, был копией нашего королевского шута!
«Что происходит в Первом королевстве?!» — рявкнула озадаченно я.
От пустой, клянусь, только что совершенно пустой, стены отделился мэтр Храбриани и, прижав палец к губам, кивнул мне в сторону моих покоев и знаками показал, чтобы я закрыла замки на ночь покрепче. Что-то происходило! А вот что?
— Я буду не я, если не разгадаю все загадки до одной, — бормотала я под нос, быстро вбегая в спальню.
Офелия, довольно улыбаясь, перекладывала с места на место склянки с ароматами, она взялась разбирать подаренную мне Андреасом корзинку. Флаконы, подчиняясь её движениям, выстраивались в ровные ряды, словно гвардия короля, спрятанная в узком белом шкафу.
Что-то не так было в моей спальне. Я села в кресло и задумалась, что?
Было непривычно тепло!
Ни в одном углу не блестела изморозь.
Надо сделать всё, чтобы моя лучшая подруга больше не показывала ледяных фокусов!
На это вся ночь впереди, но сначала рукопись. Второй демиург был точной копией первого, но в женском платье. А вот и третий с четвёртым за руку! Это же… Митиль! Только Митиль в штанах и плаще, и Митиль в длинном нарядном женском платье! Значит, две пары — это и есть демиург! Знает ли Митиль, где его половинка? Это надо было выяснить сейчас же.
— Офелия, ты работай, а я слетаю тут недалеко! — я улыбнулась самой милой улыбкой из своего арсенала.
Офелия рассеянно покивала, не вникая в мои слова.
Я быстро спрятала рукопись в сапог для верховой езды, на нижней полке шкафа и, распахнув окно, забормотала заклинание оборота. Недолго в моей спальне было тепло. Ледяной вихрь подхватил меня и понёс к башне женихов. Митиль с помощью пиявок поймёт мой щебет, а уж я прижму его к стенке! Он мне расскажет… всё расскажет!
Хлопья порхали вокруг меня, ветер завывал в трубах дворца, синеватые тучи, раскинув крылья неслись по небу, норовя обогнать меня и от бешеной скорости теряя перья. Такую погоду я особенно любила.
Но вот в узком тёмно-синем разрыве показалась красная луна, похожая на набухший кровью глаз великана. Я уже видела, что окно комнаты Митиля светится, как вдруг начала падать. Я кувыркалась, земля приближалась, мои крылья были крепко спелёнаты магической тонкой сетью. Я пыталась вытащить хотя бы крылья, чтобы остановить падение, но мелкие ячейки, прошитые заклинаниями, казались стальными, и рвать их было совершенно бесполезно.
Кто посмел бросить в меня сеть?
Несколько тёмных фигур уцепились за концы сети, словно отвечая на мой глупый вопрос. В лучах красной луны они выглядели жутко: казалось, их одежда облита кровью, а лица они старательно закрыли шарфами.
И тут рыцарь в серебристо сияющих доспехах понёсся к нам.
Разбойники резко потянули сеть за собой и побежали очень быстро. К счастью, они держали меня над землёй, но несколько раз сеть опустилась, коснувшись сугроба, я поцарапала правое крыло и чуть не свернула шею, выглядывая рыцаря. Он применил заклинание левитации и настиг нас у ворот. Стражников не было видно, но они и не понадобились. Кинжал и меч в руках рыцаря творили чудеса, сверкая молниями в зловещем алом свете. Он расправился с троими, но четвёртый, отскочив, подобрал кусок льда, и глухой удар выбил сознание из моего защитника. Несчастный упал на колени, а потом бесславно ткнулся лицом в снег. Мерзавец протянул ко мне крючковатые лапы, но две тени отпали от горгулий, которые устрашали, а не украшали каменные столбы ворот. Тени разделились: один ударил мерзавца под дых головой, а второй пнул ниже пояса. Всего через несколько моих вздохов они связали разбойника, завернув его руки за спину и воспользовавшись его же шарфом.
Тучи разлетелись в этот миг, и я увидела искажённое ненавистью и облитое красным светом лицо мастера Лима, ещё недавно казавшееся мне симпатичным.
«Этого не может быть!» — хотелось крикнуть мне, но из клюва понеслось только невнятное щебетание.
— Ты стой около принцессы, а я попытаюсь поднять бедолагу, надеюсь у него крепкая голова, — проскрипел один из моих случайных спасителей, бросившись к рыцарю.
По голосу я узнала мэтра Храбриани, а второй был тот самый дознаватель из чужого мира. Я извернулась и клюнула его в локоть, прощебетав: «Убийца!» Он дёрнулся, заскрипел зубами, но промолчал, по его взгляду я видела, что он понял меня. Языковые пиявки творили чудеса. Следует прикупить целую партию в Третьем мире.
Храбриани снял с рыцаря шлем, приложил к его лицу снег, потом помог встать на ноги. Рыцарь подбежал ко мне, без конца повторяя:
— Ваше высочество, как вы себя чувствуете? Вам не навредили эти? — его голос показался мне тоже знакомым и слишком мелодичным, чтобы быть… мужским!
Растрёпанная, покрасневшая, с шикарным синяком на скуле вокруг меня бегала камеристка Анна, торопливо распутывая сеть и бормоча заклинания, чтобы подчинились зачарованные узлы.
Вот живёшь на свете целых двадцать лет с хвостиком и не ведаешь, кто тебе на самом деле друг, а кто — враг. Храбриани, приготовив плащ, прочитал заклинание оборота, хотя я и без него могла это сделать, и присвистнул, Я посмотрела на себя: одежда сохранилась, туфли потерялись, но разодранное во многих местах платье было на месте. Чудесно! Теперь я смогу не нервничать из-за исчезающего после оборота платья.
— Анна, — я поманила рукой девушку, — как вы оказались здесь?
— Так я к вам мэтром приставлена, ваше высочество, охранять. Ему давно мастер Лим не нравился, вот и решил он усилить вашу охрану, стражники несообразительны, да и дерутся неловко. А я тоже ученица мэтра, ваше высочество.
— Анна, спасибо, — сжала я её узкую сильную ладонь и попросила, — вы улыбайтесь, когда захотите, сколько хотите!
