– Отлично! Ты добровольно идёшь на смерть. Я даже и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе!
– А я и не прошу тебя помогать мне. Я давно смирилась с тем, что я одна! И рассчитывать могу только на себя! Мне не нужен ни ты, ни твоя помощь!
Я нажала «отбой» и швырнула телефон. Боже, да что это такое! Он когда-нибудь оставит меня в покое?!
Я упаковала небольшой рюкзак, собрав только самое необходимое. Один рюкзак. Никакого лишнего балласта. Боб уже ждал меня в аэропорту, чтобы дать мне указания.
Главная цель – Али Максут Хамзат. Только он. Не устраивать войну. Выполнила заказ и сразу обратно. Никаких импровизаций! При обнаружении ни в коем случае не выдавать себя и заказчика. Хамзат убьёт меня, а потом и заказчика. Но прежде заказчик пришьёт всех, кто был замешан. То есть пострадает и Боб, и его семья, и все те, кто принимал в этом участие. Целая цепочка, в которой главное звено Я. Мурашки по коже. Всё будет хорошо! Я в этом уверена! Ничего не случится. Я буду осторожна и внимательна!
– Так, держи паспорт на имя Софии Фрошель. Билеты. Всё необходимое по объекту. Изучишь в самолёте. Удостоверение корреспондента. Фотокамера. Деньги.
– Боб, как быть с оружием?
– Человек Петрова обеспечит тебя всем необходимым. Ты встречаешься с ним завтра в Момбасе. Вся информация в конверте.
– А ты говорил, что это будет сложно и придётся делать всё самой. Оружие есть. Так что дело почти уже сделано! – я улыбалась. Хорошо, что Боб договорился с Петровым.
– И ещё Энни, если тебя поймает Хамзат, ты обычная туристка, приехала посмотреть Кению и сделать несколько снимков для журнала. Ты независимый корреспондент. Ты не знаешь никакого Петрова!
– Да поняла я всё. Поняла!
– Если ты попадёшь к ним, ни при каких обстоятельствах не выдавай себя!
– Боб, мы уже это обсудили! Я поняла! Мне пора! В любом случае, будь на связи. Я позвоню, как прилечу.
– Хорошего полёта! – он обнял меня по-отцовски и отпустил. – Береги себя, Энни!
Я помахала ему рукой. На душе было тревожно! Но не страшно, просто беспокойно.
Весь полёт я старалась изучить документы, которые мне передал Боб. Мне кажется, я запомнила каждую морщинку на лице Али Хамзата. Даже на фото было видно, насколько страшен и опасен этот человек. В желудке предательски засосало. Не от голода, скорее, от страха. С каждой минутой становилось тревожней, и я стала сомневаться в том, правильно ли я делаю?
Это дело нужно было поручить опытному взрослому профессионалу, который не раз бывал в подобных переделках. Но никак не мне! Это точно! Я не была готова к такому. Я не отдавала отчёта своим действиям, когда соглашалась. Зачем я это делаю? Зачем?! Я закрыла глаза и стала искать ответ в своей голове. Но ответа нет. Я просто спятила! Делать назло Хантеру можно что угодно, но никак не идти прямо в логово сомалийских пиратов. Это выше моего понимая! Я просто больная, псих, который сходит с ума! Другого объяснения я не могу найти! Но увы, обратного пути нет. Я согласилась, а значит, должна идти до конца!
Глава 15
Момбаса, Кения, 2006 годАэропорт Момбаса Мои встретил меня изнурительно жаркой погодой. Плюс сорок в тени. Пройдя таможню, я отправилась к назначенному пункту. Нужно было зарегистрироваться в гостинице. Но жить я там не собиралась. По дороге предстояло пересечь реку на пароме. Лишняя трата времени, которого и так не хватало. Но это было нужно. Оказавшись на другом берегу, я должна была около часа ехать до отеля по пыльным просёлочным дорогам. Пройдя регистрацию в отеле, отправилась дальше.
Автобус был не таким уж комфортным. Вокруг летали мухи, жутко воняло, а народ таращился на меня. Белая среди африканцев – как бельмо на глазу. Жутко хотелось пить. Наконец через час, доехав по проселочной дороге до центра Момбасы, я оказалась у цели.
Жара была невозможная. Я взмокла и от меня жутко воняло потом.
Я отправилась на рынок, где меня ждал человек Петрова. Рынок представлял собой длинную улицу с разнообразными палатками. Торговцы, заметив белого человека, сразу оживились и стали навязывать свой товар. Ребятня бегала вокруг с криками «мзунгу, мзунгу», что означает «белая», ещё больше привлекая ко мне внимание.
Я остановилась возле палатки с тряпьём и за несколько франков купила себе джинсы, кофту с длинными рукавами и капюшоном. Дав торговцу сверху еще пару франков, попросила его пропустить меня внутрь палатки, чтобы переодеться. Вещи еле налезали на потное тело. В этой одежде стало совсем невыносимо жарко, но мне нужно было хоть немного «спрятаться».
В новом облике я меньше привлекала внимание. И от меня практически отстала ребятня, которой тут было несчитанное количество.
Пришлось опросить как минимум пять торговцев, чтобы найти нужного мне человека. Ибрагим. Его палатка находилась в глубине рынка, вся заваленная разными горшками, посудой и прочей жестяной утварью.
Он, молча, махнул мне, предлагая пройти вглубь палатки.
– Ты слишком долго! – он был недоволен.
– Пришлось немного задержаться. Показывай, что у тебя есть.
Взяв необходимое: несколько гранат, пистолет с глушителем, патроны, нож и ещё кое-какие мелочи, я растворилась в толпе.
Жара изматывала. Солнце нещадно пекло. Наскоро поев в небольшой закусочной, я отправилась к вокзалу.
Где бы я ни была, моё появление не оставалось незамеченным. Ребятня сразу подбегала с предложениями: гашиш, проститутки, проводники, машины, оружие, гранаты, пулемёты. А это дети от 7 до 13 лет! Сказывается гражданская война с Сомали, которая продолжается по сей день. Неудивительно, что оружие здесь пользуется большим спросом.
На улице начало смеркаться. В Кении темнеет быстро. Через полчаса-час было уже темно. Стало намного прохладнее. Я села в автобус, который отправлялся через час в направлении Кипини, Ламу. Дорога была длинная, со множеством остановок. Люди быстро наполняли автобус, закидывая свои баулы на крышу. Мне казалось, что от такого количества сумок он вряд ли тронется с места. Хорошо, что я ошибалась, и в полночь до отказа забитый людьми и баулами автобус, наконец, тронулся с места. Автобус был старый, обшарпанный, скрипучий. Некоторые стёкла отсутствовали. Сиденья пыльные и грязные. Внутри же вообще царил полнейший хаос: повсюду ящики с курами, с овощами и фруктами. Люди вокруг, потные, грязные и вонючие, громко разговаривали и смеялись. Пели песни. Многие пялились на меня. Я была единственной белой среди всех. Пейзаж за окном был еле различим. Иногда мелькали костры, и можно было разглядеть хижины, маньяты, воинов масаи и других жителей.
Через полтора часа мы сделали первую остановку. Жутко хотелось пить. Вокруг автобуса собрались торговцы с керосиновыми лампами. Через окно я купила бутылку воды. Было желание осушить её полностью, но моя соседка, чернокожая тучная женщина, остановила меня на половине, показывая мне, что пить нужно маленькими глотками: путь ещё длинный.
Мне казалось, что мы ехали целую вечность. Всё тело болело от сидения на одном месте. Было желание вытянуть ноги, но повсюду были ящики, а из некоторых выскочили куры и просто так прогуливались, кудахча что-то на своём курином языке.
Наконец в семь утра мы заехали в Кипини. Путь, который можно было проехать за четыре часа на автомобиле, мы проехали за семь. Тело жутко болело. На вокзале было много народу. Ребятишки, заприметив меня, сразу налетели со знакомыми предложениями гашиша, оружия и автомобиля. Мне нужен автомобиль. Ехать на автобусе я не смогу.
Договорившись с местными, я взяла автомобиль и сопровождающего, чтобы меня отвезли к месту назначения. Пришлось отвалить круглую сумму за такое удовольствие.
До Марарви мы доехали примерно за час. Нигде не останавливались и ехали очень быстро. Водитель высадил меня и вместе с сопровождающим скрылся из виду, предупредив меня о том, чтобы я тут долго не задерживалась. Здесь очень много сомалийских пиратов, которые вряд ли пропустят мимо глаз столь аппетитную добычу вроде меня. Марарви славится тем, что здесь идёт очень активная торговля людьми, и те, кто попадает сюда, вряд ли возвращаются обратно.
Оглядевшись по сторонам, я заприметила чайный дом. Подойдя ближе, я услышала как группа мужчин что-то громко обсуждает на арабском. Прислушавшись, я поняла, что они обсуждают новых рабов. Недалеко гуляли подростки лет тринадцати, не больше. Я увидела как одного из них передернуло от бурных речей из чайного дома, а на лице отразилась боль. Свистнув, я махнула рукой, подзывая его к себе.
Темнокожий парнишка в грязных лохмотьях не спеша подошёл и оглядел меня с ног до головы.
– Чего ты тут забыла, мзунгу? – сказал он на неплохом английском.
– Привет, я фотокорреспондент одного Нью-Йоркского журнала, собираю материал про сомалийских пиратов. Ты мне не поможешь? Я хорошо заплачу. Для начала дам пять сотен, если ты мне кое-что расскажешь.
