– Куда мы поедем? – я старалась не показывать страха, но голос всё равно дрожал.
Они все засмеялись. Мы подошли к машине и остановились.
– Прямо в АД!
Глухой удар по голове. Боль. Темнота. И тишина….
Глава 16
Сомалийские леса, Сомали, 2006 годШея сильно затекла. Я попыталась поднять голову, но резкая боль заставила зажмуриться. Руки и спина жутко болели. Я открыла глаза и резко дёрнулась. Только сейчас до меня дошло, где я.
Вокруг полумрак, сырость и вонь. Я со связанными за спиной руками сидела на стуле. Мои ноги также были привязаны к ножкам стула. Я оглянулась по сторонам. Вокруг никого, только темнота и грязные, обшарпанные серые стены. Голова гудела. Сердце бешено колотилось. Я попыталась пошевелить руками и ногами, но верёвки были крепко затянуты. Я глубоко вздохнула. Главное – без паники. В комнате душно, нечем было дышать. Меня начало мутить.
Недалеко послышались шаги и звук проворачивающегося в замочной скважине ключа. Я застыла и напряглась. Дверь открылась, и в комнату вошли трое мужчин. Один дёрнул за верёвку над моей головой, и тусклый свет лампы едва осветил помещение.
– Кто ты такая? – мужчина наклонился и посмотрел мне в лицо. Я не дышала. Передо мной стоял Али Максут Сали Хамзат.
– Меня зовут София Фрошель. Я журналистка. Приехала сделать фоторепортаж о местных жителях.
– Я знаю, кто ты. Твои документы были в рюкзаке. Как ты попала в Сомали?
– Я заблудилась в лесу.
– Не ври мне! Кто тебя послал? На кого ты работаешь? – он прокричал мне прямо в лицо.
– Я не понимаю, о чём вы говорите!
Он залепил мне пощечину так сильно, что у меня заискрилось в глазах.
– Кто тебя послал? Отвечай!
Он ударил ещё раз, разбив мне губу. Я сплюнула кровь и посмотрела на него.
– Я ничего не понимаю! Я туристка. Отпустите меня. Пожалуйста! – я сделала усилие, чтобы заплакать, но слёз не было.
– Ты врёшь!
Он ударил по лицу так, что у меня закружилась голова.
– Я не вру! Пожалуйста, отпустите меня!
Он посмотрел на меня, потом повернулся к одному из своих «псов» и заговорил на арабском языке:
– Я думаю, пора немного поразвлечься!
Мне стали быстро развязывать руки и ноги. Я жутко волновалась.
– Куда вы меня ведёте? – я еле узнала свой голос, он был тревожный и взволнованный. Мне было страшно.
– Сейчас узнаешь! – он засмеялся, а мне на голову надели чёрный мешок и повели в неизвестном направлении.
Мы шли минут пять, меня постоянно толкали в плечо, чтобы я ускорила шаг. Потом резко остановились и с меня сдёрнули мешок. Я осмотрелась: это была большая комната. Стены жёлтого цвета были в крови. На полу пыль, грязь и кровяные лужи. Я судорожно сглотнула. В углу стоял стол, а на стене висели ножи, щипцы, верёвки, шланги и множество других предметов, которые я никогда не видела. В другом углу стоял большой стул, вокруг которого валялся длинный зелёный шланг в грязной луже. К потолку прибиты огромные железные ржавые кольца. Мой желудок судорожно сжался. Я боялась даже представить, что со мной могут сейчас сделать.
В комнате было светло, окна были выставлены, и через проёмы было видно, что мы находимся в лесу. Меня подтолкнули к большому стулу, но я боялась пошевелиться. Толкнули ещё раз, и я упала прямо в грязь. Меня быстро подняли и посадили на стул. Я стала вырываться с криками:
«Отпустите меня!» Но получила смачную пощечину от одного из радикалов.
– Знаешь, София, можно было бы отдать тебя на растерзание моим солдатам, но это слишком просто для тебя! Ты заслуживаешь лучшего приёма! – Хамзат засмеялся и махнул своему солдату.
Меня привязали к стулу и наклонили его назад. Я пыталась вырываться. На голову надели полиэтиленовый пакет – я стала задыхаться и дёргаться ещё сильнее. Воздуха не хватало.
В следующую секунду мне в лицо ударила струя холодной воды. Было такое ощущение, что миллионы иголочек впились в моё лицо. Вода была ледяная. Боль невыносимая. Через минуту резко всё прекратилось, и с меня сняли мешок. Я кашляла и хватала ртом воздух.
– Ощущение не из приятных, не правда ли? – Хамзат засмеялся и махнул рукой, чтобы повторили.
На этот раз напор был сильнее, вода впивалась в каждый миллиметр, и было такое чувство, как будто резали ножом. На этот раз это продолжалось дольше, и я думала, что вот-вот захлебнусь.
– Кто ты? Кто тебя послал? – Хамзат наклонился ко мне, а я еле-еле откашлялась.
– Я не понимаю, о чём вы говорите! Я туристка! – я пыталась прокашляться, но вода стояла в горле.
Хамзат раз пять ударил меня по лицу, прежде чем повторил вопрос:
– Кто тебя послал? На кого ты работаешь?
Голова кружилась и жутко гудела. Мне казалось, на моём лице уже не осталось ни одного живого места. Правый глаз начал опухать. Стул опять резко наклонили. От страха я закричала:
– Нет, не делайте этого! Я ни в чём не виновата. Пожалуйста!
Но мои крики заглушил пакет и очередная доза ледяной воды. Боль. Жуткая боль, которую невозможно терпеть. Голова была абсолютно пуста. Мысли были только одни. Страшная боль. Ничего кроме неё.
Примерно через час меня, совершенно измученную, закинули в ту же камеру, в которой я очнулась. Я пролежала на полу, боясь пошевелиться, несколько часов. Потом за мной снова пришли и отвели в комнату пыток.
Мне надели наручники с цепями и за руки подвесили к потолку. Вопрос задавали один и тот же: кто я и на кого работаю.
Ответ был один: «Я не понимаю, о чём вы говорите».
Всё то, чего боялся Боб и что предсказывал Хантер, произошло. Я не только не выполнила задание, но и попала в плен. И сейчас, под давлением пыток, главное – не выдать себя! Ни при каких обстоятельствах. В любом случае меня убьют! Лучше умереть достойно, чем как предатель!
Руки затекли, а запястья посинели. Сколько я так уже провисела, я не знаю. Наверное, дня два. Периодически отключалась, теряя сознания, но меня тут же приводили в чувство, окатывая ледяной водой. Пока было терпимо и не так больно. Но думаю, что скоро им надоест, и они начнут издеваться сильнее. Морально к этому пытаюсь подготовиться, но мозг не воспринимает ничего.
На третий день меня сняли. Ноги отказывались стоять и машинально подгибались. Очень хотелось есть и пить. Хамзат подошёл ко мне и схватил за волосы, опрокинув голову назад, отчего я вскрикнула.
– Так и будешь молчать, чёртова сука?!
– Меня зовут София Фрошель. Я просто фотографировала людей и местность и заблудилась. Я ни на кого не работаю. Отпустите меня, я вас умоляю.
Хамзат засмеялся и плюнул мне в лицо, а потом толкнул с такой силой, что я упала на колени.
– Ты лжёшь! София Фрошель! – он изо всей силы ударил меня ногой в живот. Боль была адская.
– София, София! Ты не туристка! Ты это знаешь, я это знаю! Но ты продолжаешь молчать! Зачем тебе это, София? Отвечай!
– Я не понимаю, что вам нужно?
– Кто? Ответь мне, кто тебя нанял? И это всё закончится! Говори!
Он ударил ещё, и ещё, и ещё. А потом взял длинную толстую палку и изо всей своей мужской силы ударил меня по спине, отчего у меня залетали звёздочки и закружилась голова. Он ударил опять. Я медленно погрузилась в темноту…
Темно. Холодно. Сыро. Я бегу. За мной гонится стая собак. Злые. Грязные. Голодные. Я стараюсь бежать сильнее, но ноги не слушаются меня. Я чувствую, как звери нагоняют меня. Я падаю. Вокруг грязь. Я пытаюсь встать, но не могу. Всё скользко. Я слышу, что они уже близко. Ещё секунда и ….
Я резко вскрикнула и вскочила. Острая боль пронзила спину, это заставило меня присесть. Глаза не сразу привыкли к темноте. Сердце бешено колотилось. Стук отдавал глухими ударами где-то в мозгу. Я осторожно дотронулась до спины. Ощупав, я убедилась, что ничего не сломано. Голова, казалось, была квадратной. Я, тяжело дыша, прислонилась к земле. Очень хотелось пить. Очень. Свернувшись в калачик, я прислушалась. Вдалеке были слышны приближающиеся шаги.
Дверь открылась, от резкого света я зажмурила глаза. Меня подняли, надели знакомый чёрный мешок и волоком потащили. Я извивалась, сопротивлялась и брыкалась, за что получила тупым предметом по голове и потеряла сознание.
Ведро холодной воды обрушилось мне на голову. Я стала жадно глотать капли воды, приходя в себя. Меня трясло от холода и голода. Правым глазом я почти не видела. Он заплыл пару дней назад.
– Отпустите меня! Я ничего не знаю! – я почти рыдала. – Пожалуйста!
Сильный удар по лицу. Опять разбита губа. Я сплюнула кровь и посмотрела на боевика. Бьёт, как девчонка! Я засмеялась. У меня началась истерика.
– Эта сука ещё и смеется, – по-арабски сказал боевик.
– Может, немного подпортим ей улыбочку? – засмеялся второй.
– Хамзат велел просто избить.
– Какая разница, что велел Хамзат! Эта сука меня уже достала!
