– Мы, пожалуй, пойдем, – пробормотала она, поднимаясь вместе с Берти.
– Как? Уже? – Элоиза изумленно захлопала глазами. – Но ведь мы не попили кофе, ты ни слова не сказала о своих делах.
– У меня все по-старому, – как могла ровно произнесла Синтия, направляясь к двери и радуясь, что подруга не видит ее лица. – Рассказывать не о чем.
– Послушай, а тот удивительный человек? – вдруг спросила Элоиза. – Вы общаетесь?
– Мы пересеклись… гм… только по делу, – не поворачиваясь и продолжая путь, ответила Синтия.
– Мм. А мне, знаешь, вдруг пришла мысль… Впрочем, это не важно. – Элоиза поднялась с дивана и пошла провожать гостью.
По дороге домой пришлось заехать в супермаркет и купить корм для котят. Берти оставался в машине, а когда Синтия вернулась, так обрадованно спрыгнул ей навстречу со спинки сиденья, будто они не виделись целый день.
– Мяу! – пропищал он, тряся серым хвостиком.
– Золотой ты мой! – Синтия взглянула на него, и ей вдруг показалось, что, если бы ни эта крошка, возвращаться домой страшно не хотелось бы. Туда, где множество раз бывал в воображении Энтони. И где не имел права появляться в действительности…
Туда, где стало вдруг неуютно и холодно. Где было больше не спастись от печали и жалости к себе. Где даже мечты о морем объятой Итаке, о золотоволосых богинях и могучих героях теперь были блеклыми и не вытесняли навязчивых мыслей.
9
В ту ночь, когда у них побывал Энтони, Бенджамин уговорил жену незамедлительно лечь спать. Но проснулась она, несмотря на то что у нее был выходной, раньше мужа, а когда он раскрыл глаза, воскликнула не привычное «С добрым утром!», а «Я заварила эту кашу, я должна и расхлебывать!».
Бенджамин был убежден, что, если продолжать вмешиваться в это дело, лишь наломаешь дров, и целое утро советовал Джулиане оставить попытки что-либо исправить, но та лишь упрямо качала головой.
Есть ли надежда помочь Энтони? Существует ли выход или же лучше оставить все как есть? Джулиана раздумывала целый день. Разговаривать с самовлюбленной, к тому же нездоровой Эрнестин не имело смысла. Тревожить Синтию, которая наверняка и так горевала, было жестоко. Джулиана прокрутила в голове вчерашнюю беседу с Энтони несчетное количество раз и вдруг поняла, каким путем пойти.
– Я еду в Чикаго, – сказала она, как только Бенджамин вернулся с работы.
– В командировку? – спросил он, снимая пиджак.
Джулиана покачала головой.
– Это не связано с работой. Корнуэлл отпустил меня на два дня.
– Отпустил? – изумился Бенджамин. – Этот цербер? Я думал, он дает незапланированные выходные лишь в исключительных случаях.
– Мой случай как раз такой, – уверенно ответила Джулиана.
Бенджамин нахмурился.
– Что-то я ничего не пойму.
– Я должна побеседовать с тестем Энтони.
– Ты с ума сошла! – воскликнул Бенджамин. – Тогда Тони вообще тебя возненавидит! Ты окончательно искалечишь ему жизнь.
– Надеюсь, нет. – Джулиана была настроена решительно.
– Джулиана! – Бенджамин схватил и потряс ее руки, с мольбой глядя в глаза. – Прошу тебя, забудь об этом!
– О чем? – выпалила она, рывком высвобождаясь. – О том, что мы свели собственного друга с девушкой его мечты, хоть и понятия не имели, может ли он позволить себе любить ее? Или о том, что его жизнь с Эрнестин сущий ад?
– Вот видишь, ты сама говоришь: не имели понятия, но грубо вмешались. Надо извлечь из неудачной затеи урок и больше никогда не соваться в сердечные дела других, даже давних друзей.
– Не могу я так, понимаешь?! Может, это нелепо, глупо, особенно после вчерашнего, но мне сердце подсказывает: надо испробовать все.
– Ты сама себе противоречишь. И навредишь этой поездкой всем: нам, Энтони, Эрнестин. Может, и Синтии тоже. Одумайся, пока не поздно!
Джулиана снова покачала головой.
– Я специально не звонила никому из наших. Чтобы отвечать за последствия – какими бы они ни были – мне одной.
– К чему тебе эти проблемы, милая? – уже не надеясь на успех, полушепотом спросил Бенджамин. – Пойми: вокруг существует немыслимое множество вещей, которые не укладываются в голове – несправедливость, жестокость, подлость. Но изменить мир не в твоих силах. Необходимо научиться не принимать беды вроде этой близко к сердцу, иного выхода нет.
– Не хочу я этому учиться, Бен, – ласково пробормотала Джулиана, прикасаясь рукой к груди мужа. – Не переживай, на сей раз все получится. Я чувствую.
Она взяла уже приготовленную для поездки сумку, поцеловала Бенджамина и, не добавляя больше ни слова, вышла из дома.
Джулиана сказала мужу, что твердо верит в победу, только чтобы успокоить его и беспрепятственно уехать. Сама же всю дорогу до Чикаго сидела как на иголках. Найти отца Эрнестин не составляло большого труда. Она знала его имя и то, что он совладелец одного из крупнейших в городе агентств по операциям с недвижимостью. Этого оказалось вполне достаточно. В прошлом Эдвард Стейнер работал там, где не обойтись без здравого смысла и умения смотреть на жизнь трезво. Это обнадеживало. Мысль же о его слепой любви к дочери всякий раз пугала.
Секретарша на вопрос, нельзя ли встретиться с мистером Стейнером, спросила:
– Как вас представить?
Джулиана растерянно моргнула, но тут же нашлась:
– Скажите, это университетская подруга Энтони Бриджа. Желает побеседовать о нем. Это важно, – многозначительно прибавила она.
– Энтони Бриджа? – Секретарша на миг задумалась. – Он наш клиент?
– Нет. – Джулиана испугалась, что по вопросу, не касающемуся сделок, Стейнер откажется беседовать в рабочее время, но тут же напомнила себе: он владелец агентства, то есть сам себе хозяин. С другой стороны, она могла подождать и до вечера, даже до завтра – подобные мелочи ее не остановили бы. – Энтони Бридж… он, можно сказать, родственник мистера Стейнера.
– Одну минутку, – без дальнейших выяснений пропела секретарша.
Джулиана замерла в ожидании. Из трубки полилась веселая электронная мелодия. Интересно, способствует ли она тому, чтобы клиенты быстрее принимали решение купить квартиру или дом, подумала Джулиана.
– Стейнер, – раздался из трубки уверенный бас.
Джулиана вздрогнула от неожиданности. Перед глазами возник расплывчатый образ громадного человека с цепким взглядом, и ей сделалось не по себе.
Он работал с убийцами, мелькнула мысль. С психопатами. И, возможно, застрелил тогда маньяка, который чуть не убил отца Энтони. Собственной рукой.
Она похолодела. От уверенности в успехе вдруг осталась жалкая капля. Не вышвырнет ли он меня так же непреклонно, как отправлял преступников за решетку? Я приехала с намерением разрушить стабильный мирок его дочери – стало быть, для него я не лучше убийцы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
