Гала было тем, чем она хотела стать. Она добавила еще второе имя Роза через черточку, чтобы новое имя напоминало по звучанию имя Джесси-Энн.
В восемь лет Хильда была просто пухленькой, испуганной девочкой, со спутанными волосами мышиного цвета и круглыми голубыми глазами, широко расставленными под тонкими, вздернутыми бровями. У Хильды был прямой нос с широкими ноздрями и рот, который казался слишком маленьким на ее круглом, с румяными щеками лице. Хильда любила все жареное, ненавидела школу и говорила с йоркширским акцентом. Но, взрослея, Гала внутри ее взяла верх. Когда Гала стала тринадцатилетним подростком, она сообразила, что, если она хочет чего-то добиться в жизни, она должна сбросить лишний вес и исправить голос и акцент.
Ее мать не догадывалась, что происходило с дочерью, в школе тоже. Но в качестве Галы-Розы (имя Роза было выбрано потому, что белая роза считалась символом Йоркшира) она собиралась штурмом взять Лондон. Для начала она убедила мать разрешить ей ездить к мисс Глэдис Форстер в Лидз на уроки дикции. Хотя она не научилась говорить совсем как мисс Форстер, но очень старалась. В конце концов, она научилась не проглатывать окончания и гласные: «троллейбус», а не «тролебус», «пожалуйста» вместо «пжалуста» и так далее. В четырнадцать Гала умела произносить правильно все слова. Гала должна была проучиться еще один год, а потом она отправится в Лондон. Она была уверена, что мать не будет по ней скучать. Она скучала бы по сигаретам, которые курила без остановки, по джину с тоником в «Петушке и быке» в субботний вечер, но не по своей дочери.
Гала перестала есть жареную пищу, шоколад и, к ее удивлению, стала худеть. Она неожиданно рванула вверх и доросла до пяти футов десяти дюймов, так что теперь возвышалась над другими девочками. Припухлость и лишняя плоть на бедрах исчезли, ноги стали стройными и длинными, бедра узкими, грудь маленькой. Ее лицо, однако, так и осталось округлым.
Каждую неделю она откладывала деньги, заработанные ею в супермаркете, подрабатывая там кассиршей по выходным, а также гардеробщицей по пятницам в дискотеке, расположенной в Лидзе, плюс деньги, заработанные ею в «Вулворте» на Рождество. Деньги на школьные завтраки она тоже не тратила, что было еще одной причиной ее худения, поскольку она ничего не ела с семи утра, когда завтракала, и до пяти часов вечера, когда пила чай дома, вернувшись из школы. А иногда, действуя по принципу, что ее мать не обращала внимания ни на что, кроме стакана джина с тоником, она таскала мелкие деньги из ее кошелька. На хорошее дело – пыталась оправдаться она перед самой собой, кроме того, нельзя сказать, что она воровала, ведь это была ее мама.
Но когда ей исполнилось пятнадцать лет и она закончила школу, заболела ее мать. Сандра Мерфилд стала жаловаться на слабость и головокружение и попала в госпиталь… И естественно, Гала вынуждена была остаться и ухаживать за ней. Она очень испугалась, осознав, что, если с ее матерью что-нибудь случится, она останется совершенно одна. С сожалением отложив свои планы уехать в Лондон, она вместо этого, когда мать поправилась, нашла работу секретарши в новом салоне, который назывался «Хорошая фигура». Пользуясь своим более утонченным языком, она отвечала на телефонные звонки и записывала на прием полных дам, желающих сбросить лишний вес и размять суставы. После работы ей разрешали присутствовать на вечерних занятиях, проводимых специально для работающих женщин, которые не могли посещать занятия днем. Она занималась аэробикой, поднимала гантели, с удовольствием занималась на тренажерах. Эти занятия сделали упругим ее уже стройное тело, и вскоре оно стало гибким, как у кошки, а на щеках заиграл здоровый румянец. Но ее хорошее настроение улетучивалось, когда в десять часов огни в салоне гасли, а ей предстояло успеть на последний автобус в Гартвейт.
Она почти забыла и думать о Лондоне и о мечтах, которые лелеяла, став Галой. Она осветлила волосы в салоне красоты в Лидзе и, подстригшись, стала носить волосы немного взъерошенными, а с помощью геля они казались светлым нимбом вокруг ее головы. Она же надеялась, что ее прическа была современной и привлекательной. Но несмотря на все ее старания, молодые парни, казалось, не замечали ее. Им нравились крупные, плотные йоркширские девушки с соблазнительными большими грудями под пушистыми свитерами. Гала убеждала себя, что ей все равно, но тем не менее этот факт некоторым образом подрывал и без того хрупкую уверенность в себе, и она перестала появляться в дискотеке.
На Рождество мать преподнесла ей сюрприз, сообщив, что выходит замуж снова и собирается жить со своим новым мужем в Лидзе и что в его однокомнатной муниципальной квартире нет места для Галы.
– Тебе придется снять себе комнату, – сказала она безжалостно, – или снимать комнату на двоих с какой-нибудь другой девушкой. Тебе уже шестнадцать лет, ты достаточно взрослая.
Всю ночь Гала просидела одна в старой качалке, уставившись на догорающие угольки и пытаясь разобраться в своей жизни. Теперешняя работа нравилась ей, коллектив был тоже очень хорошим – там она впервые в жизни почувствовала себя нужной, люди звонили и говорили: «Привет, Гала!», а приходя или уходя, улыбались ей и махали рукой. Работа была тем местом, где впервые она перестала быть незаметной. Разрываясь между спокойной жизнью, которую она знала, и мечтами о будущем, Гала внимательно изучила себя в зеркале, созерцая свой новый образ стройной блондинки. Она думала о Джесси-Энн и о своих мечтах. Она понимала, что это должно было произойти сейчас или никогда!
В конце концов она рассказала все Дебби Блекер, которая владела и управляла салоном. Дебби было тридцать девять лет, она была худой и безвкусно одетой, но обладала йоркширской сообразительностью. Ей нравилась Гала, застенчивость и скрытость которой отличали ее от нахальных и требовательных клиентов. Кроме того, девушка была трудолюбивой, не говоря уже о ее обаянии, вежливости и хороших манерах.
– В Лондоне я была только один раз в жизни, – призналась Гала. – Мы с отцом поехали туда на экскурсию, когда мне было шесть лет. Все, что я помню – это автобус, на котором мы ехали.
– Но что ты будешь делать в Лондоне? – спросила Дебби, поправляя физкультурные маты.
Гала глубоко вздохнула; она никому еще не признавалась в этом.
– Я хочу стать манекенщицей, – выдавила она в ответ. Стараясь не реагировать на вопросительные глаза Дебби, она быстро добавила: – Я следила за теми девушками из магазина «Скофилд», когда ходила туда обедать. Вы знаете, кого я имею в виду. Они ходят по ресторану с ценником на платье, когда пьешь кофе. Боюсь, вы думаете, что я сошла с ума, – добавила она, заломив руки и с тревогой ожидая, что скажет Дебби.
