Оркамур повернул голову и посмотрел на нас. Его улыбка больше чем слова сказала, что он рад нам. Мы подошли и остановились рядом.
— Настал новый день, чтобы мы записали на него желаемое, — повторил он сентенцию из нравоучений Умфры. — Справедливая запись извлечёт из нас лучшее, — он повернулся к Крипу Борланду: — Брат, Йиктор даёт тебе большее, чем записано на эти дни.
«Да», — мысленно ответил инопланетник.
Оркамур знал внутренний язык. Без этого он не смог бы стать тем, каким его знали.
— Всякому человеку дано учиться всю жизнь, и учению этому нет границ. Но он может отказаться от знания и тем отрезать себя от многого. Я никогда ещё не разговаривал с инопланетником.
«Мы — как все другие люди — мудры и глупы, добры и злы, живём по закону или нарушаем его. Мы истекаем кровью от ран, смеёмся шуткам, кричим от боли, — не так ли ведут себя люди во всех мирах?»
— Справедливо и, может быть, даже более справедливо для того, кто повидал много миров, как ты, и имеет возможность сравнивать. Не согласишься ли ты поговорить с привязанным к планете стариком и рассказать что-нибудь о том, что лежит над нашим небом и граничит со звёздами?
Оркамур не смотрел на меня, но я поняла, что он хочет отпустить меня. Почему он хотел остаться наедине с инопланетником, я не знала и была смущена, но всё же вышла, так как не могла подумать, что Оркамур хоть чем-то может нанести вред. Вполне возможно, что им действительно руководило только любопытство. Он был далёк от мира в своём призвании и временами забывал, что он — тоже человек с человеческими интересами.
Я собралась наконец с духом и сделала то, на что не решилась прошлой ночью: повидала Маквэда. Говорить об этом мне не хочется. Возобновлять в памяти печали прошлого и переживать их снова — тяжёлое и бесполезное дело. И я снова удивлялась, сколько делается здесь для безнадёжных.
В полдень я опять пришла во двор, где оставила фургон. Маленький народ дремал в тени, но тут же все вскочили и подбежали ко мне. Крипа Борланда с ними не было. Я удивилась: неужели Оркамур разговаривает с ним всё утро? Ведь у него всегда немало срочных и нелёгких обязанностей. Я подозвала одного из жрецов, что приносили нам пищу, но он сказал, что не видел барска, и что Оркамур сейчас в комнате для медитации, где его нельзя беспокоить.
Я встревожилась. Хотя жрецы Умфры не поднимут руку ни на одно живое существо, сюда приезжают и другие люди, которые могут не подумав отреагировать на неожиданное появление животного.
Я уже вернулась к фургону, когда подошёл второй жрец и хмуро сказал:
— Госпожа, пришло послание с западной дороги, принесённое птицей. Те, кого ты ищешь, не проходили в городские ворота.
Я механически поблагодарила, но лишь малая часть мозга отреагировала на его слова. Все мои мысли были заняты исчезновением барска.
— Барск… — начала было я — и остановилась: почему, собственно, жрец, не занимающийся материальными делами храма, должен знать о моих животных?
— Он был здесь. Я недавно видел, как он шёл с братом Офкедом, и обратил на это внимание, потому что никогда не думал, что барск может идти рядом с человеком.
— Когда это было, брат?
— Удара за два до полудня. Гонг прозвучал, когда я уже пошёл искать тебя.
Как давно! Я мысленно поговорила с Симлой. С некоторым возбуждением она коротко взлаяла и бросилась к воротам.
— Похоже на то, брат, что мой барск удрал куда-то. Я должна его найти.
Ещё до того, как мы вошли в Долину, я предупреждала Крипа Борланда о ловушках, в которые может попасть тот, кто не знает местности или останавливается на открытых местах. Я никак не могла догадаться, почему он ушёл из храма. Сомнительно, чтобы он решился на такую глупость после разговора с Оркамуром. Симла легко найдёт его по следу, но барск за это время мог уйти далеко, если, конечно, не попадёт ни в какую западню по пути.
Мы с Симлой дошли уже до внешних ворот, когда меня окликнули. Я нетерпеливо обернулась и увидела молодого жреца с гостевого двора.
— Госпожа, говорят, ты ищешь барска?
— Да.
— Он не мог далеко уйти. Барск пил из бассейна, когда пришло послание. Странное дело… — он замялся. — Можно подумать, что барск слушал наш разговор, когда я это заметил, он залаял, но обернувшись в следующий раз, я его уже не заметил.
Мог ли инопланетник понять их? Жрецы говорят между собой на высоком языке, в основном, ментообразном. За весь разговор они иногда произносят вслух два-три слова, Но всё остальное передают мысленно.
— О чём вы говорили, когда он подслушивал?
— Старший брат спросил, где ты, — жрец отвёл глаза.
— Мы… мы немного поговорили о нашем пациенте. Затем Старший брат сказал, что ты ждёшь тех, кто должен привезти поражённого ударом, но они так и не появились.
Неужели он бросился искать своё тело?! Но почему он не пришёл ко мне?
Глава 11
Крип Борланд
Я лежал на земле, и вокруг пахло землёй, растениями, корнями, жизнью, запах был густой и навязчивый. Я не знал, далеко ли отошёл от Долины, и лежал, зализывая израненные лапы. Сейчас я был больше Джортом, чем Крипом Борландом.
Человек? А был ли вообще человек, звавшийся некогда Крипом Борландом? Жрецы Умфры сказали, что с территории Осколда не выходил отряд с пустой скорлупкой от человека. Зачем же тогда привезли меня в Долину? Какой цели должен был я служить, чьим желаниям — Майлин или своим? Когда я услышал, о чём говорили между собой жрецы, во мне взметнулось подозрение, и я по-новому взглянул на беседу с Оркамуром в саду. Мы говорили о внешних мирах, но в основном он хотел знать о людях, вышедших оттуда, о том, что они делали до того, как стали звёздными скитальцами. Мне казалось, что он пытается понять: почему я рискнул превратиться в барска ради спасения своей жизни, сделав шаг туда, откуда мог не вернуться и принять, в худшем случае, такую судьбу на веки вечные.
Когда Майлин заговорила об обмене, в её словах была логика. Она знала опасность, ох, как прекрасно она знала её! Ведь жрецы, которых я подслушал, говорили не только о моём без вести пропавшем теле, но также рассуждали о Майлин и о том, что неоднократно приводило её в Долину. Был другой, который бегал в зверином теле — возможно, по её приказу, и обратного обмена сделано не было.
Человеческая оболочка жила теперь в Долине, но про тело животного жрецы не упоминали. Быть может, этот несчастный сидит теперь в клетке среди её маленького народа?
Это удивительно тренированная группа — а что, если все они, или большая часть, были когда-то мужчинами и женщинами, а не животными? Не таким ли образом Тэсса набирали животных? Возможно, и то название, которое они дали своим превращённым, — маленький народ — полностью соответствовало истине? Ей давно хотелось присоединить барска к своей труппе, в чём она сама признавалась, и я попался в эту ловушку с наивной доверчивостью ребёнка. Может быть, она подействовала на меня какой-то силой, когда мой мозг был смущён и растерян?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
