В это время в комнату неслышно вошел Алексей. Морозова смутилась и повесила шпагу на место.
— Это действительно оружие одного из моих предков, — сказал Алексей. — Он был актером. Крепостным актером. И фрески, которые вы видели в доме вашей хозяйки Светланы Валерьевны и в моем жилище, — они тоже имеют отношение к Мельпомене. По преданию, их рисовал художник того же театра, в котором играл роли первых любовников мой прапрадед.
И пока Морозова уже более внимательно рассматривала и бутафорскую шпагу, а потом и нимфу, Алексей рассказал историю открытия фрески, а заодно историю своих предков, да и всей Господской.
* * *
Алексею снился сон. Так как он был художественной натурой (впрочем, как и все коренные жители деревни), то ему снился сон цветной. Обвал в горах. Огромные зеленые, синие и красные булыжники с жутким грохотом сыпались на дно фиолетового ущелья. Алексей отметил, что хотя картина была невыразительной, зато звуки были очень натуральными.
От грохота, а так же оттого, что в горле у него запершило, Алексей проснулся. Стояла непроглядная тьма. Алексей пошарил рукой по тумбочке, нащупал выключатель на ночнике, но, вспомнив, что в нем перегорела лампочка, щелкать им не стал, а начал думать, почему у него саднит горло.
Через несколько минут он заметил, что в комнате посвежело, а потом в дальнем углу тускло замерцала звездочка. Ее свет постепенно усиливался, рядом с ней появилась другая, потом еще одна — и вскоре вся стена комнаты покрылась мерцающими обоями.
Алексей выбрался из-под одеяла (он еще раз отметил, что в доме прохладно) и пошел к стене — выяснять причину звездного феномена. До стены он не добрался, так как обо что-то споткнулся и упал. Алексей поднялся, потирая ушибленное колено, доковылял до другой стены, на которой звезды не мерцали, и наощупь нашел выключатель. К счастью, в люстре оказалась одна не перегоревшая лампочка. При ее свете Алексей обнаружил, что в его доме произошли некоторые перемены. В частности, не хватало стены, а весь пол был засыпан штукатуркой и известняковыми глыбами, из которых когда-то предки Алексея возводили этот дом.
* * *
В деревне с названием Господская любознательный путешественник непременно бы стал искать развалины барской усадьбы, остатки липовой аллеи, заросший пруд, фундамент домовой церкви, фамильный склеп или любые другие атрибуты тургеневского дворянского гнезда.
Ничего этого в Господской никогда не было, так как ни в ней самой, ни в ее окрестностях дворяне никогда не водились.
А свое название это неказистое поселение получило потому, что в свое время, еще в дореволюционной России, некий граф, либерал, большой умница, меломан, знаток живописи и меценат однажды был так раздосадован игрой своих крепостных актеров, что купил себе новую труппу. А прежнюю в полном составе, вместе с музыкантами, художниками и другими творческими крепостными отослал в одну из своих полузаброшенных деревень со странным названием Чемоданово, переименовав почему-то последнюю не в Театральную, а в Господскую.
Большинство новых жителей Господской были одаренными, а некоторые — талантливыми актерами (провал злосчастной пьесы был случайным). Они были способны ко многим искусствам, за исключением одного — искусству сельской жизни. Поэтому в огородах у них ничего не росло, заводимая скотина дохла, и даже куры неслись не в курятниках, а где-нибудь в совершенно неожиданных местах — в печке старой бани, на чердаке или в густых зарослях крапивы.
К архитектуре и строительному делу разжалованные актеры также не были приучены, по причине чего планировка в Графской отсутствовала полностью, а все дома, возведенные под руководством театрального декоратора, хотя и были очень красивыми, но крайне непрочными.
Единственным украшением, которым мог похвастаться каждый дом деревни Господской были настоящие фрески. Сосланный театральный художник тосковал без работы и расписывал сырую штукатурку каждого построенного жилища.
* * *
Одну из этих фресок и обнаружил на рухнувшей стене праправнук первого любовника.
Алексей при неярком свете единственной целой лампы пятирожковой люстры, несмотря на то что было далеко за полночь и он в одних трусах находился практически на улице, начал проводить реставрационные работы. А точнее — собирать из кусков штукатурки на полу огромный паззл, результатом чего стало появление в его жилище изображения верхней части обнаженной нимфы с огромным бюстом.
Алексей, вдохновившийся им, стал копаться в груде обломков, пытаясь найти и нижнюю часть. Однако паззл никак не складывался. У красавицы благодаря стараниям Алексея то вырастали конские копыта, то змеиные хвосты, то появлялись явно мужские, одетые в сандалии ноги воина.
Алексей, устав от поисков, сел на кровать и посмотрел на нимфу. Потом перевел взгляд на звездное небо, вспомнил, что не за горами осень, оделся и пошел к соседу. За цементом. Своего цемента у Алексея, естественно, не было.
Сонный сосед (тоже далекий потомок крепостных актеров) не удивился ни ночному появлению Алексея, ни его просьбе. Он молча выслушал рассказ соседа о падении стены, о звездном небе, о собранной на полу из кусков обнаженной девушке, выдал ему мешок цемента и пошел спать.
Алексей вернулся домой, наскоро замесил в тазу раствор и занялся ремонтом. Скрупулезно он работал только над той частью стены, на которой была изображена верхняя половина девушки. Дальше Алексею работать стало не интересно и поэтому дело пошло быстрее. К его удивлению, материала не хватило — наверху, под самым потолком оставалась широкая щель, сквозь которою виднелась взошедшая над горизонтом Венера.
Алексей постоял, посмотрел на утреннюю планету, перевел взгляд на нимфу, развернулся, вышел в прихожую, взял там два ведра и пошел к дому другого соседа. Там он никуда не стучал, а просто выбрал из кучи сваленного у забора каменного угля куски покрупнее и вернулся к себе домой. Он совершил несколько рейсов, а потом при помощи добытого стройматериала закончил ремонтные работы. Результатом его творчества была траурная полоса над фреской. Впрочем, самому Алексею блестки антрацита напоминали звездное небо. Довольный тем, что он снова находится в полноценном помещении, Алексей выключил свет, добрался до кровати и заснул.
* * *
Завершив рассказ, Алексей предложил дамам прогуляться по двору.
Двор был совершенно пустынный (если не считать сытого спаниеля в конуре, который, глядя на гостей, задумчиво сосал свое ухо). В огороде тоже ничего не росло. На крыше пустого улья лежала бадминтонная ракетка.
