— Спортом увлекаетесь? — спросила Морозова, взяв ее в руки.
— Нет, не увлекаюсь. В прошлом году улей завел, да шершни одолели, стали пчел ловить прямо у летка. Вот я ракеткой и отбивался. Но не отбился — погибла семья. Так что медом угостить, увы, не могу.
— Да он вообще ничем угостить не может. Одно слово — артист, — сказала бабка. — Пошли ко мне! Еще полбутылки осталось.
Морозова, подумав, что на этюды ей идти уже поздно, а купаться — рано, двинулась вслед за бабкой. Алексей, восприняв слова бабки как приглашение и ему тоже, пошел следом, предварительно закрыв в доме свою единственную скотину — Отелло.
* * *
Пока бабка доставала из погреба очередную банку соленых огурчиков, Алексей попросил Морозову показать свои работы. Морозова полезла на печку — туда, где сушились ее последние этюды, и обнаружила на них бабкины валенки, тоже сушащиеся. Морозова выбрала наиболее чистые листы и показала их Алексею.
— Это, конечно, не «Черный квадрат» Малевича, но мне все равно нравится, — подытожил просмотр Алексей.
В это время в дверях появилась бабка с банкой огурцов в руках и в огромном седом буклированном парике. Морозова от удивления открыла рот. Да и Алексей на мгновение потерял дар речи.
Старуха поставила на стол банку, подбоченилась и улыбнулась, обнажив все свои железные зубы.
— Во я кака! В прошлом годе на чердаке нашла. Его наполовину моль съела, так я его дустом посыпала.
— Отдай его мне, — наконец пришел в себя Алексей.
— Да бери, — отвечала старуха. — На что он годен? Некогда мне в париках расхаживать. Это они, — кивнула она на Алексея, — горазды только петь да плясать. Поэтому у них в огороде ничего не растет, да и скотина дохнет. Даже коты. И собаки все непутевые, как евоный Отелла. Поэтому они и на стоящую работу нигде не могут устроиться. Театра здесь нет, артистов девать некуда, вот они все и мыкаются как Алексей. Наливай, Леша, да расскажи, где ты работал.
* * *
Они выпили. После третьей рюмки Алексей надел на себя парик (Морозова про себя отметила, что, во-первых, парик, даже побитый молью, очень идет Алексею, а во-вторых, реставратор фресок в нем очень похож на кинематографического графа), откашлялся и начал рассказ.
Сначала Алексей устроился охранником на ближайший военный аэродром. Все шло хорошо — платили прилично, снабдили формой (он никак не мог привыкнуть к фуражке и тайно носил шляпу). Сутки он дежурил, двое суток проводил дома. Это продолжалось до тех пор, пока Алексей сидел в своей сторожевой будке. Но однажды он нарушил инструкцию и вылез из домика в тот момент, когда на взлетную полосу выруливал истребитель. С Алексея порывом ветра сорвало неуставную шляпу, которую мгновенно засосало в турбину боевой машины.
Вылет не состоялся, двигатель отправили в ремонт, а Алексея уволили.
Потом Алексей работал в пожарной охране. Служба здесь была тихая, пожаров случалось, слава богу, мало. Поэтому Алексея и эта работа вполне устраивала. Но однажды зимней ночью пришел сигнал — горит сарай в деревне. Расчет быстро прибыл на место, но сарай был такой большой и горел так резво, что своего запаса воды в машине хватило только на то, чтобы сбить пламя. А по инструкции следовало еще и пролить тлеющее строение, чтобы огонь не вспыхнул вновь.
— Где тут воды набрать можно? — спросил начальник расчета у хозяйки злосчастного сарая.
— Да вот рядом озеро есть.
И Алексей с водителем были посланы по воду.
Вокруг деревни простирались бескрайние просторы, но озера нигде не наблюдалось. И спросить было не у кого. Наконец на ровном поле они увидели идущего человека. И направили машину к нему.
Заметив приближение пожарной машины, одинокий пешеход превратился в бегуна и попытался на хорошей скорости (хотя, как впоследствии выяснилось, был в полушубке и в валенках) уйти от погони.
Но это ему не удалось. Машина остановилась рядом с человеком, и Алексей спросил его про озеро.
Незнакомец испуганно отбежал в сторону, замахал руками и что-то издали прокричал.
Водитель снова подвел машину к нему. Все повторилось. Ночные окрестности были пустынны, больше гидов взять было негде, и шофер с Алексеем решили все-таки исхитриться и допросить этого чудака. Они начали методично гонять его по полю (водитель только удивлялся, почему при торможении машина идет юзом).
Наконец бегун выдохся настолько, что уже не мог отскочить от «пожарки».
— Не скажете, где здесь озеро? Нам воды надо набрать, пожар потушить, — вежливо спросил Алексей у обессиленного «языка».
— Да здесь, здесь озеро! — прохрипел загнанный путник. — Я все время вам об этом и кричал. Здесь озеро. И вы на нем, и я на нем. Только лед слабый. Еле людей держит. Сейчас и вы утонете, и я с вами, — и с этими словами он попятился прочь.
Но в тот момент машина не ушла под воду. Она провалилась под лед около самого берега, на мелководье.
И водителя, и Алексея из пожарников уволили.
Тогда Алексей устроился помощником машиниста на допотопном поезде, курсирующем на местной ветке. Это был состав, развозивший рабочие смены, небольшие партии грузов, продукты на железнодорожные разъезды и попутных пассажиров.
Однажды, в начале сентября, машинист со своим напарником — то есть Алексеем, вели состав, груженный на этот раз некондиционными дровами.
Материальная база поезда была древней, поэтому он двигался очень медленно. Настолько медленно, что Алексей успел заметить в заброшенной деревне далекую яблоньку, сплошь усеянную плодами.
Обнаружив это, он предложил своему начальнику собрать урожай ничейных фруктов. Работники железнодорожного транспорта остановили состав и пошли в деревню.
Хотя за яблоней давно не ухаживали, плоды на ней оказались отменными. Железнодорожники обтрясли дерево и с мешками яблок вернулись на пути. Но поезда там не было. Они увидели лишь ободранную корму последнего вагона, которая медленно скрылась за поворотом.
Сначала у машиниста и Алексея, от удивления так и не выпускающих из рук мешки с апортом, возникла версия об угоне. Но, во-первых, такие дрова, а так же такой тепловоз и такие вагоны никому не были нужны, а во-вторых, это место отличалось редкостным безлюдьем. Потом они вспомнили, что, к несчастью, именно у этой деревни дорога начинала идти под уклон.
Вероятно, отказал тормоз, и поезд медленно покатился вниз. Железнодорожники спрятали яблоки в кустах и поспешили вслед за поездом-беглецом. Но они его так и не догнали.
Поезд, набрав рекордную для него скорость в 60 километров в час (специалисты потом удивлялись, почему он не развалился и даже не сошел с рельсов), помчался к ближайшей узловой станции.
