Мужчина сжал руль. В голове не укладывается.
— Вы…
— Я — убийца, Катя, профессиональный убийца.
Мне словно дали под дых. Я отвернулась от мужчины, пытаясь понять, что я чувствую. Черт, это сложно.
— Куда мы едем?
— В дом твоей матери.
Переживания за Дениса, появление отца — все смешалось в клубок эмоций, который я сейчас не могла распутать. Поэтому я молчала, смотрела на дорогу и молилась об одном: чтобы с Денисом ничего не случилось.
Тем временем мы подъехали к старому дому мамы, я так его и не продала, не смогла.
— Попробуй успокоиться, я привезу его живым, обещаю, — зелёные глаза смотрели на меня в упор.
— Я буду ждать, — тихо ответила я и вышла из машины.
Обхватив себя руками, смотрела, как иномарка стремительно исчезает из поля моего зрения.
Денис
Как же болит голова.
У меня вырывается стон, пытаюсь открыть глаза, яркий свет ослепляет, зажмуриваюсь. Новая попытка увидеть, где я нахожусь и где моя Зараза. Наверное, это самое важное.
Моя девочка!
Практически вскакиваю, но меня быстро отталкивают на диван, где я до этого лежал в отключке. Смотрю в упор на двух амбалов, рассчитываю, как их быстро вырубить.
— Не советую, — раздаётся знакомый голос.
В зал, где я нахожусь, заходит бывший зам отца — Геннадий Никвинов. Я знаю, что он вор.
В основном ворует старые артефакты, перепродаёт на чёрном рынке. Даже его дом, как музей, мужик двинут на древности.
— Где Катя?
— Наверное, ждёт от меня звонка и плачет, — хмыкнул Геннадий.
Меня отпустило, Зараза в безопасности, наверное. Блять!
— Зачем я тебе?
— Ты мне не нужен, — хмыкает.
— Фирма, — ухмыляюсь и встаю с дивана.
— Меня всегда раздражало, что ты такой догадливый, — морщится.
— Это ты про деньги, которые прятал через фирму отца?
— Велинский знал и получал за это жирный кусок.
— Сейчас Велинского нет, можно присвоить все себе и никому не платить.
— Угадал.
— Мы продавали, почему не позвонил? Нам все равно, кому.
— Зачем мне платить за своё? Велинский жил только благодаря моим связям, — раздражённо сказал Геннадий. — Это моя компания.
— Интересно, отец об этом знал? — хмыкаю.
— Хамир, — сказал Геннадий, и я получил под дых от одного из бугаев.
Сука!
— А что, сам не можешь? Боишься? — усмехнулся.
— Ты смешон! Молодой дурак. Жизнь тебя ничему не учит, зря Велинский хотел сделать из тебя человека, я ему в прошлый раз говорил, что ты безнадёжен.
— Он хотел сделать из меня такого же подонка, как и он сам! Как и ты! Вами управляют деньги и власть. Вы лишены человеческих чувств и счастья, потому что прогнили внутри и протухли.
— Что ты понимаешь, щенок?
— Все же больше тебя, — раздался незнакомый голос.
В зал зашёл ленивой походкой седоволосый мужчина, при виде которого Никвинов побледнел.
— Тень, — прошептал он.
— Собственной персоной, — усмехнулся, Никвинов дёрнулся к оружию, как на него был направлен пистолет. — Не советую, если не хочешь, чтобы на лбу у тебя появилась дырка. Правильное решение.
Я во все глаза смотрел на так называемого человека — «Тень», сколько отец про него рассказывал. Опасен, безжалостен.
— Чем обязан? — сглотнул Никвинов и посмотрел на бугаев.
Они не успели сделать шаг, как оказались на полу с дыркой между глаз.
— Поговорить хочу, о твоём поведении, — усмехнулся и подошёл ко мне.
— Поведении? — сглотнул Никвинов.
— Деньги жмотишь, дочь мою пугаешь, зятя воруешь, — лениво перечислял «Тень».
Присев на диван, он достал сигарету и закурил.
Дочь? Зять?
— Дочь? — повторил вслух мои мысли Никвинов.
— Дочь. Соображай, Никвинов, ты же умный, — усмехнулся и сбросил пепел на дорогой диван.
— Я не знал, — нервно начал Никвинов.
— Это ничего не меняет, — жёстко сказал «Тень».
— Что ты хочешь? — заикаясь, спросил Никвинов.
На него было жалко смотреть: стоит трясётся, как осиновый лист.
— Для начала выплатишь мой тройной тариф зятю, так скажем, за моральный ущерб, — усмехнулся Тень, делая затяжку.
— Тройной? — с ужасом спросил Никвинов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо, уговорил, умножь мой тариф на пять, — усмехнулся он.
Можно сказать, что «Тень» расслаблен, но его взгляд цепкий, холодный.
Он посмотрел на меня глазами Заразы. Они блеснули неизвестными мне эмоциями.
— Садись, сынок, в ногах правды нет, — улыбнулся.
Сел. Вот так сюрприз мне Зараза устроила.
— Никвинов, я не люблю ждать, — хищно улыбнулся, не по-доброму.
— Сейчас, — засуетился Никвинов и вышел из зала.
— Он…
— Не сбежит, знает, что достану и тогда точно убью. Такие за свою шкуру готовы последние деньги отдать, твой отец предлагал все, что у него есть, — усмехается и смотрит внимательно.
— Вы его..?
— Да, — улыбнулся.
— За что?
— За то, что я чуть не убил любимого человека своей единственной дочери. Может, даже убил, если бы её в больнице не увидел.
Сжимаю губы и смотрю в упор.
— Да, это я причина твоей инвалидности. Злишься?
— Почему не убили? Отец рассказывал, не ваших правилах делать исключения.
— Теперь в моих, ты же живой и вроде здоровый, — улыбнулся.
Какая у них похожая улыбка. Только у Заразы светлая, добрая, а здесь… От такой улыбки только неприятный холодок и волосы дыбом. Жуткий папаша у моей девочки, да она у меня вообще везучая.
В этот момент в зал зашёл Никвинов с двумя черными сумками. Поднёс к нам, открыл, у меня вырвался свист — доллары. Прикинул и ещё раз присвистнул. Нет, я это случайно, просто охереть, какие тарифы у отца Заразы.
— И когда ты так точно успел просчитать? — хмыкнул «Тень», посмотрев прямо на Никвинова.
— У меня лежат на крайний случай, если придётся сбегать, там ровно столько, сколько ты просил.
— Смотри, Никвинов, не люблю, когда меня обманывают, — улыбнулся.
— Я не обманул, — сглотнул Никвинов.
— Верю, — усмехнулся «Тень» и встал, я вместе с ним.
— Мы же с тобой друзья, как можно друзьям не верить? — сказал «Тень», похлопав Никвинова по плечу.
— Друзья, — закивал Никвинов.
— Это замечательно, значит, завтра ты приедешь на сделку с Литвиновым, предложишь больше, компания твоя, мы не жадные, — улыбнулся «Тень». — Бери сумки, зятёк, и поехали, дочь переживает.
Мы молча вышли из зала и пошли к выходу. Пока мы дошли до его машины, я насчитал около сорока трупов. Сели в машину, и «Тень» повернулся ко мне.
— Боишься меня?
— Не знаю.
— А нужно, — улыбнулся и приставил к моему виску пистолет, — Я скажу один раз. Обидишь, убью!
— Не обижу. И не потому, что вас боюсь. Я люблю Заразу, — сказал я, посмотрев прямо в зелёные глаза.
— Зараза, — рассмеялся «Тень» и завёл машину.
Через полчаса поездки он протянул мне телефон.
— Позвони, переживает.
Набрал номер любимой.
— Да, — осторожно ответила Зараза.
— Скоро буду у тебя.
— Денис, — сколько облегчения в голосе.
— Я в порядке, не переживай.
— А
— И он в порядке, — посмотрел на «Тень», он вздрогнул. — Нужно предупреждать о таких сюрпризах, Заразочка моя.
— Я сама не знала, — тихо ответила.
— Все, жди, скоро будем. Люблю.
— И я тебя.
Отключился и отдал телефон обратно.
— Она спрашивала про меня? — сколько надежды.
Наверное, никто никогда не видел его таким. Мне сегодня прям везёт.
— Да.
— Хорошо.
Когда мы подъехали, как объяснил мне «Тень», к дому матери Заразы, моя девочка стояла возле него в одном пальтишке и ждала нас.
— Что за женщина?! — рявкнул я.
— Денис, — подбежала ко мне любимая, как только я вышел из машины.
Она пыталась меня осмотреть и плакала. Ругать сразу же расхотелось, лишь бы успокоить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Всё хорошо любимая, слышишь?
Прижимал к себе и гладил по спине. Любимая отстранилась от меня и посмотрела на напряжённого отца.
