Трясущиеся руки Никвинова протянули отцу маленькую бумажку с цифрами, отец взглянул и отодвинул.
— Мало.
Никвинов написал ещё одну бумажку.
— Обижаешь, — ответил отец, забавляясь.
А я держала лицо кирпичом и делала вид, что меня совсем не трогают эти гигантские суммы.
Литвинов тоже раздражённо написал свою сумму и пододвинул к отцу.
— Неплохо, — протянул отец, и Литвинов довольно заулыбался, — но мало.
Денис сидел и просто наслаждался происходящим, я его восторг не понимала.
Когда суммы стали космические, пот лил с лиц мужчин ручьём, каждая цифра давалась с трудом.
Отец взял бумажку одного и другого.
— Я готов продать фирму за общую сумму, — отец сложил бумажки вместе, мужчины вытаращили глаза, у меня тоже глаз дёрнулся.
Это охренеть, какие деньги!
— Ты сошёл с ума! — рявкнул Литвинов.
— Это огромные деньги, — начал тараторить Никвинов.
— Хорошо, тогда могу предложить 50 % за эту сумму, — отец вернул бумажку Литвинову.
— Пятьдесят за эту, — вернул бумажку Никвинову.
— Никогда я не буду управлять компанией с этим, — поморщился Литвинов.
— Как будто я горю желанием делиться своим, — поморщился Никвинов.
— По-другому не будет, — твёрдо сказал папа.
— Хорошо, — хором сказали мужчины и с ненавистью посмотрели друг на друга.
Я просто в шоке.
За час были составлены договора, привезены деньги. Я подписала все документы, мои мужчины подхватили меня и деньги, помахали всем ручкой и поспешили к выходу. Меня даже в машине не отпускало.
— Нам лучше сразу уехать? — спросил Денис у отца.
— Перестань. Насладитесь родиной пару дней, потом рванёте за бугра, — улыбнулся отец.
Только улыбка была другая, добрая, счастливая.
— А они?
— Мы им больше не интересны. Тем более, заняты они будут исключительно друг другом, — у отца вырвался смешок, а в глазах Дениса появилось уважение к нему.
— А они точно нас не тронут? — опасливо спросила я.
— Не переживай, солнышко, не посмеют, — ласковая улыбка, которая принадлежит только мне.
— Пожалуй, мы действительно останемся на пару дней. У меня для тебя есть сюрприз, Заразочка моя.
— Какой?
— Не скажу.
— Развлекайтесь, а я, пожалуй, отдохну. Алкоголь, женщины — мечтательно протянул отец.
— Папа!
— Что, моя хорошая? Я не настолько стар, — закатывает глаза, а я краснею.
В первую очередь, мы едем в банк, где кладём деньги на разные счета: мой, Дениса, отца и Ирины Викторовны. Оставляем немного наличных и расходимся до завтра. Отец обещал улететь с нами в Америку, чтобы быть ближе ко мне. А я счастлива и довольна таким решением.
Наконец, мы приезжаем в мою квартиру, где я не была, кажется, вечность. Не успеваем раздеться, как нам звонит обеспокоенная Ирина Викторовна.
— Боже мой, дети, откуда на моем счёте такие деньги?! — шёпотом говорит мама Дениса, я хихикаю.
— Мама, не беспокойся, мы продали компанию, — отвечает Денис.
— Сынок, но не на такую же сумму, — снова тихий шёпот. — Мне нужно о чем то знать?
Представляю, что было бы с Ириной Викторовной, если бы она получила всю сумму.
— Нет, мама, успокойся, всё хорошо, у нас на завтра самолёт.
— Что-то не верится мне, что у вас все хорошо, но что вы ещё можете сказать старой матери, — вздохнула. — Жду вас, дети, домой, целую.
Вот, самое худшее позади, множество убитых нервных клеток, и мне срочно требуется успокоительное в виде моего брюнетика.
— Денис.
— А что это у моей Заразы так блестят глаза? — усмехается любимый и делает шаг к двери.
— А ты подойди и узнаешь, — улыбаюсь и медленно расстёгиваю пуговицы на блузке.
— Прости, моя хорошая, но я должен приготовить сюрприз.
Денис хватает ключи и выскакивает из квартиры, заставляя меня хлопать ресницами от удивления.
Часть 8
Денис
Можно сказать, я избежал самого жаркого секса в моей жизни. Зараза перенервничала, ей нужно было выплеснуть эмоции, подлечить нервы, а тут я вильнул хвостом. Черт! Сам от себя не ожидал, а растерянное лицо любимой буду вспоминать долго.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Засмеялся, покрутил ключи в руках и подошёл к машине любимой. Красная яркая малышка манила к себе, предлагая быструю и комфортную езду. Только вот я не спешил соглашаться, стоял, как дурак, и не решался сесть за руль. Я скорее почувствовал взгляд любимой, чем увидел. Это придало мне сил. У неё должен быть смелый мужчина, который не будет тушеваться перед каким-то страхом вождения.
Сел в машину, вставил ключ зажигания, машина заурчала, словно любимая от ласки. Какую она выбрала девочку, словно вторую себя в обличии машины. Значит, с ней нужно обращаться нежно и осторожно.
Страх, конечно, никуда не делся, но после часа, проведённого за рулём, напряжение понемногу стало спадать.
Прокатившись по городу для уверенности в себе, поехал в гостиницу. Особенную гостиницу, где мы провели первую ночь вместе. Меня долго не было в России, да и девочек я перестал водить по отелям очень давно, поэтому потерял много привилегий.
Пришлось оплачивать нужный мне номер по тройному тарифу. Нет, они не просили, но убеждали меня в том, что этот номер забронирован. Как только увидели деньги, свои чаевые, мгновенно решили проблему с бронью. Всё-таки приятно, что некоторые вещи остаются прежними. У кого бабло, тот и у руля.
Забрав ключи, поднялся в номер. Посмотрел на себя в зеркало и закатил глаза. Конечно, они мне отказывали. На мне обычная белая футболка, потёртые джинсы и кожанка. Комфортная одежда, но не солидная. В Америке к этому относятся проще, многие миллионеры выглядят хуже, чем я сейчас. А здесь нужен дорогой фирменный костюм, дорогая обувь, дорогие часы и белоснежная улыбка. Но я все равно люблю свою страну и жаль, что приходится уезжать.
Но после всего, что случилось со мной, я многое переоценил. Хочу быть рядом со своей семьей, проводить время с мамой, устраивать семейные ужины, наслаждаться жизнью, а не гнаться за одобрением отца или одобрением окружающего меня общества. Тошно об этом вспоминать, но как же долго для меня это было на первом месте.
Геннадий думал, что я чувствую вину перед отцом, поэтому бросил своё дело и вернулся в Россию. Отчасти я хотел помочь больному отцу. Но если быть честным с самим собой и заглянуть в корень моих мотивов, хотелось одобрения отца. Хотелось для него что-то значить. Поэтому я с лёгкостью украл проект Заразы.
Грустная картина вырисовывается, кроме одного. Не важно, что мной двигало, важно, к чему я пришёл. Я мог никогда не встретить Заразу в том баре, такую уверенную, стервозную, горячую. Поэтому я простил себе все ошибки. Моя не совсем прямая дорога привела к любимой женщине.
Я хочу сделать ей предложение. Не важно, что я его уже делал. В тот момент мной руководили эмоции. Сейчас хочу сделать всё красиво, чтобы она вспоминала этот день с улыбкой. Моя Заразочка.
Фрукты и шампанское принесут в номер за полчаса до нашего появления. Букет цветов я подарю лично в баре. Кольцо купил ещё в Америке. Осталось купить наряд для любимой, себе костюм и можно отправляться домой. Волнуюсь, как мальчишка перед первым свиданием. Хочется, чтобы все прошло идеально.
Ещё раз разговариваю с администратором, убеждаюсь, что мы поняли друг друга, и только потом еду в центр, чтобы выбрать для нас одежду. Но возле бутика с нижним бельём останавливаюсь. Меня одолевают сомнения, а если я выберу то, что ей не понравится?
В голове появляется новый план. Еду за Заразой.
Квартира встречает меня тишиной, моя маленькая спит в спальне, завернувшись в плед. Сижу и любуюсь чуть приоткрытым ротиком, длинными ресницами, чертами лица. Она всегда будет самой красивой, и у неё никогда не будет конкуренции. Моя сильная и в тоже время слабая женщина. Не побоялась трудностей, нянчилась с инвалидом, хотя могла повернуться и уйти. Я бы понял и принял её решение. Она заслуживает лучшего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
