Граф ухмыльнулся шире.
– Только в первый же день отрубили руку барону Тошильдеру, убили его сына и оруженосца. Нет-нет, я знаю, вы только защищались, даже не обнажили своего меча!.. Вы человек дела, сэр Гай?
– И слова, – произнес Гай сдержанно.
Граф кивнул, лицо стало задумчивое.
– Надеюсь, вы приживетесь здесь, сэр Гай. Вы жестокий человек, в другое время сами бы очутились в Тауэре, но сейчас многие смотрят на вас с надеждой. Так что вы говорите насчет лагеря разбойников?
Гай посмотрел на его дочь. Она поняла, поморщилась, Гай молча восхитился той невинной грациозности, с которой вспорхнула из-за стола.
– Отец, – произнесла она несколько протяжно, – у меня что-то совсем разболелась голова… Видимо, от простонародного запаха, хотя вроде бы откуда он?.. С вашего позволения пойду отдохну в свои покои.
Граф коротко усмехнулся, а она, не удостаивая Гая даже мимолетным взглядом, подошла к отцу, нежно поцеловала в щеку, чему тот вроде бы даже удивился, хотя старается не подавать виду, и красиво ушла, левой рукой приподнимая длинный подол и таким небрежным жестом подчеркивая грациозную фигуру.
– Это у них там при дворе, – объяснил граф, – вроде игры такой. Постоянно обмениваются колкостями.
– Гм, – сказал Гай, – странный обычай.
– Она у меня малость избалована, – объяснил граф смущенно. – Единственный ребенок, мы в ней души не чаем! Вот и позволяем… больше обычного.
Гай кивнул.
– Да-да, она весьма, да. Ну так вот, я хотел бы сперва узнать, какими силами вы располагаете…
Граф нахмурился, глаза блеснули подозрением.
– У меня весьма немалые силы, шериф. Очень даже немалые!
– Не сомневаюсь, – ответил Гай. – Тогда зайдем с другой стороны. Какие силы вы в состоянии собрать и выставить на борьбу с разбойниками?
– Тоже немалые, – ответил сэр Вальтер сварливо.
– А выставите?
На этот раз граф на мгновение задумался.
– Думаю, никого из вассалов привлекать не придется. У меня сейчас в замке двадцать рыцарей и сорок человек тяжеловооруженной панцирной конницы. Арбалетчиков наберется десятков пять…
– Лучше лучников, – сказал Гай кротко. – Разбойники, как мне почему-то кажется, будут без доспехов. Лучники зато мобильнее, а стрелами бьют дальше…
– Да ну? – спросил граф язвительно. – Вы меня прямо поражаете своими знаниями.
– А вы меня, – отпарировал Гай, – как легко подхватываете не самые лучшие привычки вашей дочери!
Граф посмотрел на него с интересом.
– Что, в самом деле?.. Вообще-то да, есть нечто… Хорошо, мне понадобится дня два-три, чтобы собрать отряд. Многие сейчас по деревням, приходится охранять, вы это заметили верно.
Гай поднялся, вежливо поклонился.
– Тогда мы договорились. Я как раз дал разбойникам трое суток на явку с повинной.
Граф так изумился, что даже привстал, затем снова рухнул в кресло.
– Верите, кто-то явится?
– Нет, – ответил Гай честно. – Но тогда буду помнить, что давал им шанс, который они отвергли. И буду убивать с чистой совестью, так как сам Господь направляет мою руку с карающим мечом.
Сэр Вальтер посмотрел на него очень внимательно, что-то изменилось в его суровом лице, глаза чуть погрустнели, а кончики усов опустились.
– Да-да, – произнес он тускло, – вы правы… очень важно, чтоб ничто потом не терзало…
Граф поднялся, Гай тут же вскочил, откланялся и направился к двери. Граф с минуту смотрел ему вслед: шериф идет так, словно в самом деле миром правит закон.
– Я передам дочери, – сказал он дежурную любезность, – от вас самые лучшие пожелания!
Гай ответил:
– Она вам не поверит.
Глава 16
Три дня пролетели в хлопотах и судебных делах, попутно Гай объехал ближайшие села, проверил работу коронеров и констеблей, перехватил троих разбойников, двух зарубил, одного велел повесить поближе к дороге.
На четвертый день он отправился к замку графа Вальтера, уже издали заметил два шатра за его пределами, а во дворе обнаружил великое множество боевых коней, приученных носить тяжелую броню, слуги и оруженосцы снуют деловитые, как муравьи, кухня работает в полную силу, пахнет жареным мясом, свежим хлебом и сдобными булочками.
Его приняли в замке как своего, пусть не главного вожака похода, но все же одного из, что Гая вполне устраивало.
У него взяли коня, заверив, что позаботятся, а самого провели в покои графа. Тот появился буквально через несколько минут, повеселевший, живой, даже помолодевший, бодро потер ладони.
– Сэр Гай? Рад вас видеть. Присядьте, сейчас промочим горло, а затем продумаем, как начнем очистку леса.
Гай послушно опустился в кресло, учтиво не сводя с графа взгляда, исполненного почтительности.
Слуга появился тотчас же, на этот раз сразу с подносом в руках, расставил чаши почти так же ловко, как в прошлый раз сделала леди Вильгельмина, кувшин опустил точно посреди столешницы, поклонился и растворился через дверь.
– К сожалению, – сказал граф, – лес чересчур дик. Да и разбойники, как мне кажется, нарочито добавляют завалов. Там такие непролазные чащи…
– Я видел очень хорошую дорогу, – обронил Гай осторожно.
Граф кивнул.
– Именно ее разбойники и не загораживают… до поры до времени, чтобы торговцы и прочий люд совсем не перестали ездить. Но если вдруг по ней двигается не один-два путника, а несколько повозок, эти мерзавцы тут же валят впереди подготовленное дерево, сволочи…
– Надо послать вперед людей, – сказал Гай.
Граф усмехнулся.
– Уже. По обе стороны дороги. А по ней пойдет конный отряд.
Дверь приоткрылась, Гай едва не выронил кубок, леди Вильгельмина еще блистательнее, чем в прошлый раз, сказала довольно:
– Ах вот вы все где?.. Папа, я по тебе соскучилась.
Граф сказал с неловкостью:
– Дорогая, мы обсуждаем военные вопросы…
Она мило надула губки.
– Тебе кажется, это секрет, когда по твоему слову собралось почти сто человек? Все только и говорят, что будут делать.
Она присела на свободный стул, красивая и гордая, как молодой лебедь, Гая абсолютно игнорировала, словно его вообще не существует на свете, граф вздохнул, по нему видно, что не умеет обращаться со внезапно повзрослевшей при королевском дворе дочерью, а Гай кашлянул деликатно и с вопросом в глазах посмотрел на графа.
– Тогда надо выступать. Побыстрее.
– Чего-то побаиваетесь?
– Да, – ответил Гай.
– Чего?
– Вдруг среди прислуги найдется информатор?
Граф взглянул с улыбкой.
– Представьте себе, я это учел.
– И…
– Никто не смеет отлучиться из замка до нашего отъезда. По крайней мере, пока не скроемся из виду.
Гай перевел дыхание.
