В тот день Мигеля не было дома. Утром у него была деловая встреча, а потом собрание попечителей больницы. Когда день уже клонился к вечеру, горничная принесла Вивьен приглашение Мигеля прийти к нему на аперитив. Уверенная, что Мария-Тереса тоже будет там, Вивьен вошла к нему в комнату, надев красивое длинное платье из желтого шелкового джерси, и неожиданно застала его одного.
— Добрый вечер, сеньорита. Вы выглядите сегодня как луч солнечного света.
— Благодарю вас, дон Мигель.
— Я не могу предложить вам такой же чудесный закат, какой был в прошлую субботу, но позвольте утешить вас бокалом хорошего вина.
— Такой необыкновенный закат бывает, наверное, один раз из ста, — заметила Вивьен.
— Нет, гораздо чаще, чем вы думаете. Такое зрелище по душе каждому, но я люблю и другие моменты. Сейчас, например, на горы спустились сумерки, короткие сумерки перед наступлением ночи. Но вы не можете их увидеть, когда зажжен свет.
— Давайте выключим его, — предложила Вивьен.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Вы хотите посмотреть? Тогда мы так и сделаем. — Он выключил настольную лампу, а затем все остальное освещение. — Все же лучше выйти на террасу. Я думаю, там достаточно тепло.
Он открыл одно из высоких окон и, поставив перед ним скамеечку, помог Вивьен выбраться на террасу. Последние отблески уходящего дня стремительно таяли. Мигель и Вивьен стояли на широкой террасе, любуясь развернувшейся перед ними панорамой.
Вокруг стояла звенящая тишина. Взмывающие ввысь вершины гор еще были видны даже вдали, ближние темные скалы вырисовывались довольно четко, а в долине уже сгущались тени. Нигде не было ни огонька. Только один раз мчавшаяся по извилистой дороге машина прорезала своими огнями темноту и скрылась, оставив после себя еще более густую черноту ночи. Вивьен поежилась.
— Вам холодно, — встревоженно произнес Мигель.
— Нет, нет, — запротестовала она. — Просто меня отчего-то пробирает дрожь.
— Почему? — спросил он.
Она попыталась объяснить, но не смогла. Он же снял с себя пиджак и накинул Вивьен на плечи. Она снова начала возражать, но Мигель положил ей руки на плечи, лишив ее возможности освободиться. Внезапно она затихла, слова протеста замерли у нее на губах и она почувствовала, как его руки успокаивают ее. Так они и стояли некоторое время — Мигель чуть позади, положив руки на плечи Вивьен и не произнося ни слова. Наконец он нарушил молчание.
— Я понимаю ваши чувства. Для меня это тоже загадка, которую хранят горы. Таинство прихода ночи и одиночества человеческой души. Беспомощность и слабость человека перед силой природы. — Он замолчал, потом произнес уже менее серьезно: — Это пугает вас, Вивьен?
— Да, немного, — ответила она, — но гораздо больше привлекает. — «Опять Вивьен», заметила она, а не «сеньорита», как обычно.
— Вам нравится здесь? — сказал он, и это почти не было вопросом, а прозвучало с таким удовлетворением в голосе, что Вивьен даже удивилась. Он очень любит эти места и хочет, чтобы и другие относились к ним точно так же, подумала она.
— Но я не хотела бы оказаться там одна, в горах, — заметила она. — Ни днем, и уж конечно, ни ночью.
— Вы не одна, — напомнил он ей.
Она быстро повернулась к нему.
— Конечно, и мне не страшно, когда вы рядом.
— Уже стало слишком темно: ничего не видно. Давайте вернемся в комнату, — предложил он.
Он помог ей перебраться в комнату, закрыл окно, зажег свет и задернул тяжелые шторы.
— Пожалуйста, — сказал он, протягивая ей бокал с вином.
Вивьен удивлялась, что Мария-Тереса до сих пор не пришла, но причина ее отсутствия скоро стала понятна. Мигель налил себе вина и, остановившись у камина, посмотрел на Вивьен.
— Мария-Тереса сообщила мне, что вы обе уезжаете на асиенду, — сказал он.
— Да. Она хочет показать мне эти нетронутые цивилизацией земли. Мне так интересно все это увидеть.
— Пока они еще не уничтожены? — спросил он, и в его голосе прозвучали нотки горечи. — Пока бульдозеры не проложили там новые дороги, и высотные отели не взметнулись в небо? Пока фламинго не прогнали с их исконных мест, не убили последнюю рысь и не истребили последнего орла?
Она почувствовала в его словах искреннюю боль за уничтожение природы его родной страны.
— Это очень печально, — сказала она. — Но что я могу сделать?
— Конечно, ничего. Простите. Мне не следовало обрушивать на вас свой гнев. — Его тон сразу изменился, и он продолжал: — Вернемся к асиенде, сеньорита. Чья была идея поехать туда?
— Моя, — ответила она. Он хочет знать, были ли у Марии-Тересы особые причины желать этой поездки? — Мне там очень понравилось, но было мало времени, чтобы как следует там все осмотреть.
— Вы считаете, что это поможет Марии-Тересе увидеть мир? — Его голос звучал сухо, но с Легким сарказмом.
— Может быть, я была эгоистична, подумав только о своем удовольствии. Она спросила меня, что бы мне хотелось увидеть.
— То есть вы не думали, что эта поездка может быть удовольствием и для нее?
Вивьен решила взять быка за рога.
— Подумала. Заметно, что наслаждается пребыванием там. Она прекрасно ездит верхом, и это ей нравится. Это счастливое место: мы обе в восторге от предвкушения этой поездки.
— И у вас не было каких-то иных мотивов?
Вивьен заколебалась, и Мигель заметил это.
— Так каков же ваш мотив?
— Это скорее возможность.
— Возможность чего?
— Возможность убедиться самой, насколько глубока вера Марии-Тересы в ее будущее предназначение: не может ли другое, более сильное чувство изменить ее намерение.
— Не пытайтесь играть роль провидения.
— Я и не собираюсь, я остаюсь лишь наблюдателем.
— Будете наблюдать за Марией-Тересой?
— Да.
— За кем-нибудь еще?
Вивьен опять заколебалась.
— За Фернандо Эскобедо? — поинтересовался он.
Что-то в голосе Мигеля заставило ее промолчать.
— А если ваши наблюдения покажут, что Фернандо сможет повлиять на Марию-Тересу, что тогда?
Вивьен осторожно посмотрела на Мигеля.
— Они могли бы быть счастливы вместе, — сказала она.
— По-вашему выходит, что помочь ей узнать мир, это значит толкнуть ее в объятия первого встречного и совершенно неподходящего для нее мужчины? — раздраженно бросил он.
— Неподходящего? Почему Фернандо Эскобедо неподходящая партия?
— Он — мой управляющий. Его отец был крестьянином до тех пор, пока мой отец не заинтересовался им и не дал ему образование.
— Это же просто снобизм! — возмущенно заявила Вивьен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
