Разговор, вопреки ожиданиям, не получился. Мартынов был прав. Этот следователь — зажравшаяся скотина. Водит носом так, словно перед ним сидит покойник, в глаза не смотрит. Нет, он не боится, а брезгует. Пьет чай, другим не предлагает. Постоянно курит и даже не берет на себя труд отмахивать дым в сторону.
— Вы часто упоминаете одну и ту же фамилию — Варравин. — Лисин поморщился, глядя куда-то мимо Ляписова. — Вы точно знаете, что он убийца?
— Видите ли, в связи со сложившейся обстановкой… — Председатель в очередной раз пытался прокрасться в доверие московского гостя. — В городе много лиц, склонных к шизофрении, но не числящихся на учете. Этот Варравин, кажется, из их числа. После дознания, тщательно проведенного полицией и прокуратурой, ему вдруг могло показаться, что кто-то попирает его права, не стремится наказать виновников гибели сестры. Вот он и решил принять меры к осуществлению собственного правосудия, такого, каким Варравин его видит. Вы теперь понимаете?
— Что-то я в толк не возьму. — Следователь усмехнулся, прихлебывая из кружки. — Вам-то какая забота? Если мне память не изменяет, ваше дело — осуществлять правосудие. Каким вы его видите. Зачем вы пытаетесь управлять предварительным расследованием, да еще и давить на следователя своей версией? Боитесь, что Варравин расстреляет вас и вашего сына?
— Ну, знаете!.. — Ляписов и без того едва держался, последнее же заявление, оглашенное даже с некоторой иронией, разорвало его терпение в клочья. — Вы забываетесь.
— Уж не угрожаете ли вы мне? — поинтересовался Лисин, рисуя дымящейся сигаретой восьмерку в стороне от председателя. — Какая-то нотка сейчас проскользнула…
Председатель суда решил взять себя в руки и заявил:
— Послушайте, следователь, вы умный человек. Нужно срочно найти Варравина и привлечь к ответственности.
— Почему Варравина? — встрял Лисин. — Насколько мне известно, два месяца назад ваш сын наехал машиной на мужика и отдавил ему ногу. Тот услышал решение суда, принятое в пользу Андрея Леонидовича, и поклялся отомстить. Почему вы не берете в расчет старика Кулябина?
Москвич был хорошо информирован. Это обстоятельство поколебало уверенность Ляписова в благоприятном исходе разговора. Он нисколько не сомневался в том, что Лисин приехал сюда не просто так.
— Откуда вам это известно?
— А откуда вам известно, что убийца — Варравин? — Лисин, кажется, впервые за все время разговора поднял глаза на собеседника. — Потому что ваш сын забил ногами женщину и у Варравина есть стопроцентные доказательства этого? Сначала они были успешно похерены полицией, а после и прокуратурой, не так ли?
Ляписов погладил подбородок и вяло поводил глазами по столу.
— Да уж, вижу, что разговор у нас не получается.
— Опять эта нотка, — весело заметил Лисин. — У меня шкура ходуном ходить начинает, когда вы так загадочно роняете слова. — Встретив недружелюбный взгляд, он стал мять в пепельнице сигарету. — Я все хотел спросить, вы какой краской для волос пользуетесь? У меня на висках седина, моей женщине она не нравится. Я пытаюсь убедить ее в том, что это достоинство мужчины, но придется снова поступить так, как хочет она. «Поли бриллианс»? «Престиж»?
Ляписов встал и молча вышел из кабинета.
— У меня такое впечатление, что в круг его интересов задержание Варравина не входит, — заметил он чуть позже, накидывая куртку на плечи в кабинете Мартынова.
— Я вам давно об этом говорил. Поэтому работа по розыску убийцы ведется усиленными темпами. Шляпу не забудьте.
Приняв из рук городского прокурора головной убор, председатель еще на одно мгновение задержался, покачал головой и спросил:
— Кому нужны сейчас перемены, а, Андрей Сергеевич?
— Я вас понял.
— Город Старооскольск — тесный населенный пункт, — заметил председатель. — А личного транспорта по улицам носится — уму непостижимо. Чуть заглядишься, и пропал. Накупили прав… Я вот вчера за молоком пошел в магазин и едва успел отскочить. Машина какая-то без номеров. Темная. То ли седан, то ли пикап, то ли «КамАЗ». Пронеслась так, что едва ноги не отдавила.
— Да, машин в городе хоть отбавляй, — согласился Мартынов, пожимая руку Ляписову и представляя, как председатель суда выходит из дома с бидоном в руке.
Сюжет был столь же нереален, как случайный снос Варравина, невзначай вышедшего на дорогу. Никто не поверит.
Лисин искал Варравина с тем упорством, которое свойственно озабоченным людям. Каждую минуту нахождения в Старооскольске он думал о том, где и как его найти, достать живого и невредимого.
К концу дня сотрудник криминалистического отдела горпрокуратуры доставил в штаб следователя результаты дактилоскопической экспертизы. Они ошеломили Лисина.
Отпечатки пальцев с глянцевой обложки журнала и из квартиры Зинчука принадлежали одному человеку. Но кому именно — оставалось загадкой. Ведь отпечатки пальцев Зинчука, полученные из ОВИРа — новое требование по усилению борьбы с терроризмом, — были не схожи с теми, что оставил неизвестный мужчина, купивший журнал «Ваши 6 соток».
Поразило Лисина не это, другое. После поездки в Канаду он, естественно, и не надеялся обнаружить в городе присутствие Зинчука. Его удивлял тот факт, что Зинчук, зная, к какому делу его пытаются приобщить и будучи при этом человеком законопослушным, не сказал просто: «Я оставил квартиру под присмотр Иванова, чтобы он кормил рыб и поливал драцены». Почему Зинчук уверял, что никто за его квартирой не присматривает?
Это удивляло Лисина. При любом раскладе Зинчук должен был указать на этого самого Иванова как на очередное, хотя и косвенное, но доказательство своей непричастности к стрельбе в прокуратуре. Пусть, мол, Иванов и проясняет какие-то темы, коль скоро Лисина интересует вопрос о квартире!
Ответ Зинчука не просто удивлял. Он не вписывался в общий логичный контекст событий, не поддавался пониманию. Словно была совершена какая-то ошибка, из-за которой произошел сбой в хорошо продуманной программе. Будто никто и не предполагал, что Лисин вдруг задаст вопрос о человеке, присматривающем за квартирой.
Между тем в жилище канадского рыбака хозяйничал какой-то тип, о котором Зинчук якобы не имел никакого представления. Он оставлял на каждом предмете мебели свои пальцы, жарил глазунью по утрам, кормил мотылем барбусов и пользовался документами владельца квартиры.
Отпечатков самого Зинчука найти, естественно, не удалось. Тот давно уже отсутствовал. За это время любые отпечатки в силу своей биологии потеряли актуальность. Их нет. На их местах появились пальцы того самого неизвестного типа, который стрелял в полицейский патруль так же плохо, как и в членов группы Лисина.
Было бы хорошо иметь образцы пальцев с рукоятки пистолета «ТТ», находящегося в распоряжении Лисина, но убийца такого подарка следователю делать не стал. Если на рукоятке и оставались какие-то следы, то только перчаток.
Вот и все об отпечатках. То есть — ничего. Они просто есть.
— Плохо дело, — проговорил Лисин, вытягивая под столом ноги. — Не смертельно, конечно, но есть над чем подумать.
Очередной звонок следователь готов был воспринять как еще один донос кого-то из своих сыщиков о том, что обстановка не изменилась. Но произошло непредвиденное.
— Слушаю, Лисин, — успел произнести важняк, и его рот едва не разодрало зевотой.
— Вы Лисин?
— Возможно. Кто спрашивает?
— Вы знаете, где Матвеевские бани?
— Допустим. — Лисин вспоминал, где слышал этот голос, и никак не мог совместить его с конкретным человеком, живущим в этом городе. — Хотите продать веник?
— На берегу стоят два баркаса, перевернутые вверх днищем. У одного из них сломан форштевень.
— Хотите, чтобы я его склеил?
— Это все.
Следователь услышал гудки, пожевал губами, положил трубку, покрутил «Паркер» на ворохе листов, потом вдруг выбросил руку вправо. Держа рядом с табло телефона записную книжку, он набрал федеральный номер сотовой связи.
— Гасилов, ты знаешь, где Матвеевские бани?
— Все знают.
— Я не понял — ты знаешь?
— Конечно. Это на берегу озера, где большие люди нашего города строят крутые особняки.
— На берегу стоят два баркаса, перевернутые вверх дном. Чуть не забыл… Ты знаешь, что такое баркас? Это такая большая лодка для выхода в море. У одного из них сломан форштевень.
— Я не знаю, что такое форштевень.
Лисин куснул губу.
— Там два баркаса, у каждого по форштевню. Один из них сломан. Ты это увидишь и сразу поймешь, что такое форштевень.
— Что я должен сделать?
— Съездить и понять, зачем какой-то парень решил позвонить мне и сообщить, что у одного из баркасов сломан — как его?.. тьфу! — форштевень!
Оставив трубку в покое, Лисин подумал и подтянул к себе телефонный справочник, лежащий на столе. Некоторое время он листал страницы, а потом позвонил.
