Мужская ненависть заменена женским плачем. Но тот, кто не умеет ненавидеть, не может и любить. Фанатические любовь и ненависть — это огоньки свободы.
Невозмутимость, примирение с действительностью, так называемая объективность — суть воплощение безличности, софистика.
Только страсть дает знания и ведет к мудрости.
«Мир и порядок» — это боевой клич пенсионеров. Но как показывают исследования, государством нельзя управлять, исходя только из старческих потребностей.
«Нужно быть весьма осторожным, — писала мюнхенская газета в 1927 году по случаю действий Франции в ее оккупационной зоне [18], — в случае, если из миролюбивых побуждений получишь пощечину».
В переводе на немецкий это означает, что «мир и порядок» следует пестовать на собственных коленях.
Ко всем чертям такой мир и благоразумие, нерешительность, усредненность и малодушие!
«Неосторожные» четыре с половиной года воевали на фронтах! «Осторожные» же отсиживались дома!
«Незрелые» воевали в Верхней. Силезии за сохранение рейха. «Зрелые» же сидели за семью замками!
«Безответственные мечтатели» годами обращались к народу с призывом подняться против превращения в рабов и угнетения. А «ответственные политики» новой Германии в это же время продавали Германию по частям и оптом.
Вследствие всего этого наш народ и отечество медленно, но неуклонно приходят в упадок.
С незапамятных времен Германия не соответствовала установленным нормам «дипломатии» и «политики». Меч всегда определял ее историческое величие.
«Весьма почтительно прошу дипломатов не терять того, за что солдаты заплатили своей кровью», — писал Блюхер королю Фридриху-Вильгельму II после одного из сражений антифранцузской коалиции.
Только солдат сможет вывести народ и отечество из ужасного состояния и позора, возвратить им свободу и честь».
(Эрнст Рём. История предателя. Мюнхен, 1928.)
Йозеф Геббельс
Михель — судьба немца
3 июня
Заумь вгоняет меня в нестерпимую скуку. Тошнит от каждого печатного слова. Не нахожу в них ничего такого, отчего мне могло бы полегчать.
Рихард обещал помочь мне хоть в чем-то.
Не могу грубить ему.
Иногда я часами сижу в апатии, ничего не делая и ни о чем не думая. Но вдруг меня обуревают тысячи демонов, и я начинаю составлять один план за другим.
Но ни один из них даже не пытаюсь выполнить. Каждый вечер читаю Нагорную проповедь, хотя и не нахожу в ней ничего утешительного, только безнадежность и стыд. Стало быть, тут что-то не так.
В высшей школе Германии много работают, но не на будущее, а на сиюминутное.
Университетские умники не в состоянии исправить положение дел.
7 июня
Если бы вернулся Христос, такой, каким он был, это, может быть, стало бы нашим спасением.
10 июня
Я вижу перед собой новое отечество.
Теперь учусь любить его. И чем более позорным оно мне представляется, тем сильнее становится моя любовь к нему.
Если я вижу новых людей, то стараюсь определить, немцы ли они.
Хотел бы, чтобы душа моя принадлежала отечеству. В мыслях и желаниях страна моя для меня — мать.
Не будем закрывать глаза на ее недостатки и упущения. Ведь мы должны любить их, поскольку эти недостатки и упущения — наши.
Новый национализм — это будущее Германии, а не реставрация разрушенного прошлого.
Что такое национализм? Мы стоим за Германию, так как мы немцы, а Германия — наше отечество, немецкая душа — наша душа, ибо все мы частица немецкой души.
Ненавижу болтунов, которые слова «отечество» и «патриотизм» произносят втуне.
Отечество: слово это должно стать для нас самодостаточным.
Вся история Германии представляет собой непрерывную цепь битв с врагами.
Германская душа — нечто особенное. В ней заключены инстинктивное стремление к труду и страстное желание искупления.
Существует немецкая идея, как, впрочем, и русская. В будущем они должны будут учитывать друг друга…
15 июня
Ныне по всей Европе развернулось сражение между новыми аристократическими классами.
Каждая знаменательная историческая эпоха создавалась аристократами. Аристократия — правление лучших.
Люди никогда не управляют сами собой. Это бред либералов. За идеей суверенитета людей скрывается самое бесчестное жульничество, которое не желает быть опознанным.
Дешевый этот обман разглядеть довольно просто, так как он рассчитан на дураков с головой, набитой соломой.
Массы охвачены победным ликованием — какое безумие! Это все равно что сказать: мрамор делает статую. Нет произведения искусства без художника. Без государственных чиновников нет людей, как и нет мира без Бога!
История — результат многих зрелых решений. И победоносны не армии, а люди, их составляющие.
Европа будет восстановлена людьми, которые преодолеют массовый психоз и отыщут путь к истокам личности.
Как бы то ни было, новая аристократия возникла благодаря новому закону. Место традиции заняло дарование, да еще какое! При этом оно не наследуется.
Гениальность — это высшая форма выражения национальной воли и олицетворение созидательной силы народа.
Ни один дуб не вырастет без корней и силы. Ни один человек не появляется из бестелесного. Люди — почва, история — корни, кровь — сила.
Великие идеи всегда предлагаются меньшинством. В конце концов, они создают условия, позволяющие нациям существовать.
Произведения искусства, изобретения, идеи, битвы, законы и государства —. за ними всегда стоит человек.
Цементирующей средой созидательных сил является раса. Человечество — не более чем фикция, реальностью же является народ. Человечество — всего лишь множество людей. Люди составляют реально существующее организованное нечто. Человечеству еще только предстоит стать организованным.
Быть организованным означает обладать способностью производства организованной жизни.
Ведь и лес — это только множество деревьев.
Я не могу уничтожить нации, оставив жить человечество, как и сохранить лес, лишив деревья корней.
Деревья в массе своей создают лес.
Люди не образуют человечество.
Чем мощнее дуб, тем красивее лес.
Чем более совершенен народ, тем значительнее его служба человечеству…
Все остальное — наносное, не полученное естественным путем, а следовательно, не относящееся к истории.
В нашем случае меньшинство может определить судьбу Германии, если покажет лучшие свои качества.
Поэтому нам необходимо быть отважнее, умнее, радикальнее и тверже большинства. Тогда мы можем победить.
У нас не должна болеть голова о том, что людьми правят отбросы общества и всякие подонки. Лучшим ответом на возможные вопросы будет наш успех.
Оказавшись у руля, самые отважные должны будут заявить открыто: нам нужна диктатура! Мы берем на себя ответственность перед историей. Так кто бросит в нас первый камень?
Если же у руля окажутся проходимцы, они наверняка скажут: править должен народ. Они уклонятся от ответственности и забросают камнями всех, кто попытается объединиться против такого лицемерия.
Управление всегда будет делом меньшинства. Людям остается только один выбор: либо жить в условиях открытой диктатуры отважных и смелых людей, либо при лицемерной демократии трусов.
Мысль эта столь же проста, сколь и логична…
2 июля
— Я хочу идти работать, Агнес Штиль. В том — мое спасение.
— Ты всегда работал.
— Нет, я был мечтателем, эстетом, говоруном.
Я намеревался восстановить мир красивыми фразами.
И слишком высоко сам себя ставил.
Теперь же я хочу занять свое место в реальных делах. Никто не может оставаться в стороне, когда два вооруженных до зубов противника бьются за свое будущее.
— Два противника? Кто же это и где они?
— Да, ты не видишь этого, ты не хочешь видеть. Но от этого ничего не меняется. Деньги сделали из нас рабов, освободит же труд. Из-за буржуазной политики мы оказались на краю пропасти, политика же рабочего класса позволит нам воскреснуть.
— Но ты же противник классовой борьбы, а теперь восхваляешь роль одного из классов.
— Труд — это не класс. Класс образуется на экономической основе. Но корни труда — в политике. Таково исторически сложившееся положение дел в обществе. Нации приобретают значение, если их социальное правление имеет под собой реальную основу. Политика буржуазии — пустое дело и не может быть другой. Жить — вот ее основная цель, но жить весьма примитивно. Поэтому она обречена на поражение.
— Мы сможем сохранить жизнь, если будем готовы умереть за нее!
