подбородок и упёрла руки в бока.
— Я не оставлю Вам выбора! — томно протянул Саблер и сделал шаг ко мне.
Невольно взвизгнула и заметалась, но бежать было некуда, а он всё приближался. Толпа замерла в предвкушении чего-то провокационного. И была вознаграждена в своих ожиданиях.
Его Сиятельство одним резким движением оказался рядом, подхватил меня и закинул на плечо, словно варвар урвавший дичь и понёс к дому.
— Отпустите меня! — воскликнула возмущённо. — Сейчас же поставьте на место!
В голос добавила угрожающих ноток. Это что за отношение такое?!
Взял себе за привычку носить меня подобным нагло-бесцеремонным образом! Словно я и вправду его добыча.
На мои возмущённые вопли этот деспот ни капли не реагировал, подбадриваемый толпой. Донёс до особняка и у самых дверей поставил на ноги, и даже придержал, пока не закончилось моё головокружение, и я не встала твёрдо.
— Что Вы себе позволяете?! — спросила, искренне возмущённая его поведением.
— Это Вам в наказание! В следующий раз — сразу мне сдадитесь! — проговорил грозный герцог, горой нависая надо мной. Вновь в его словах легко угадывался двойной смысл.
— И не подумаю! — выдавила максимально желчно, не отводя решительного взгляда.
Кажется, мой план сработал, он точно мной увлёкся. Этот знакомый блеск в глазах, эта хищная полуулыбочка…
Только почему это я — вся дрожу, как кролик перед удавом. Какая-то неправильная охота у меня получается.
Пока Его Сиятельство взирал на меня со странной смесью удивления и восторга, воспользовавшись замешательством (ко входу стали подтягиваться остальные участники баталии), проскользнула в дом и спешно поднялась в свою комнату. И только там, закрыв дверь на замок, перевела дыхание и позволила себе расслабиться.
***
Герцог, с давно забытым для себя волнением, смотрел вслед убегающей девушке и впервые за сегодня чувствовал, что он попал в правильное место и в правильное время.
С утра день не предвещал ничего хорошего. Дела, дела и ещё раз дела. Он не планировал этот выезд и собирался заняться бумагами, когда неожиданно к нему домой заявился рыжий непоседа и уговорил-таки немного отдохнуть. Его Сиятельство соизволил недолго сопротивляться уговорам, ему самому было понятно, что совсем не мешает развеяться.
Спешившись у особняка виконта, кинул подбежавшему конюху монету, попросив хорошо заботиться о лошади, и собирался уже скрыться в доме, как его привлёк странный шум. Увидев происходящее «безобразие», сделал полушаг, чтобы уйти, но в этот момент краем глаза увидел мальчишку, тащившего железный таз со снегом. Герцог и раньше иногда участвовал в подобных сражениях, но, чтобы они достигли такого предела, когда не хватает снега, не бывало. Ему пришлось подойти поближе, так как толпа собралась приличная, кажется, вышли посмотреть все домочадцы, гости и даже слуги. Давей присоединился к зрителям и любопытством наблюдал развернувшуюся сценку.
Леди, что так открыто отдала своё сердце мальчугану, он узнал зразу же и уже не мог отвести от неё глаз. Внутри шевельнулось знакомое чувство. Герцог вновь поймал себя на мысли, что в каждой встречной ищет свою маленькую Лису.
Лицо и волосы можно не брать в расчет, это Мари ловко меняла, формы тела изменить не сложно каждой женщине, а рост увеличивается с помощью каблуков. Но жесты, взгляды, случайные движения… Дав ловил каждое.
Единственное, что могло дать подсказку — это эффект неожиданности, и герцог поспешил им воспользоваться — как и был в рабочем мундире, так и вступил в бой за команду, воюющую против крепости, возглавляемой очаровательной леди.
Повоевать ему пришлось недолго, со свойственной Его Сиятельству сноровкой, талантом и приобретённым авторитетом, он тут же взял командование на себя и за короткий промежуток времени, слаженными действиями, подавил сопротивление противника.
Герцогу необходимо было как можно ближе подобраться к заинтересовавшей его девушке и результат стоил усилий.
Взяв очередную крепость, Его Сиятельство получил ни с чем несравнимое удовлетворение. Победа была сокрушающей и не только он ею наслаждался.
Девушка была хороша! Она сопротивлялась до последнего, чем только разогрела ещё больший интерес. Разметавшиеся на ветру светлые волосы, с небольшими прядями, прилипшими к влажной коже на висках и шее, что только добавляло ей притягательности, горящие азартом глаза, румяные щёчки, разгоряченные игрой! Она сама не осознавала, насколько хороша. Каждый мужчина стоящий рядом, подумал одно и то же: так же она могла выглядеть после бурно проведённой ночи в его постели. Герцог всеми фибрами ощутил исходившую от неё любовную энергию, приведшую в трепет ни одно сердце. Но он не позволит никому к ней приблизиться! Сделав шаг вперёд, и придав голосу самых обворожительных ноток, предложил ей сдаться. Но таким тоном — каким вызывают на поединок, тем самым спровоцировав девушку на сопротивление, и результат получился именно такой, какой нужен был Его Сиятельству.
Леди наотрез отказалась сдаваться, и он с радостью заключил её в объятия, сделав вид, что «просто берёт в плен», сам преследуя лишь одну цель: уловить её аромат. У Давея всё ещё теплилась робкая надежда, что перед ним Мари, что плутовке до неузнаваемости удалось изменить свой образ и ввести его в заблуждение. Но обоняние не должно его подвести. И в какой-то момент, ему показалось, что он уловил знакомые нотки, сердце вздрогнуло и забилось быстрее. На миг его затопило безграничное счастье. Но это мгновение растворилось при следующем вздохе, разбившись на тысячи осколков.
Всё перебивал другой аромат — совсем не свойственный его девочке. Она пахла розами. Слишком сладкий, слишком сильный, слишком яркий и сочный — запах уверенной в себе леди.
Но ведь Мари мастерски умеет маскироваться и вряд ли для неё проблема спрятать один запах или же добавить иной! Или это просто ему безумно хочется, чтобы этой леди оказалась она. Что ж, если с его маленькой колдуньей нельзя доверять даже своим чувствам, то пусть холодный разум поможет ему во всём разобраться.
Всю дорогу, пока Давей нёс пленённую прелестницу, его чувства пребывали в смятении. И, поставив девушку на ноги, он стал пристально следить за выражением её лица, за невольными жестами, но, увы, с каждым мгновением всё больше разочаровывался.
Мари порывистая, взрывная, она бы сейчас сдвинула брови грозно, притопнула ножкой, а после улыбнулась ранимо и нежно.
Но эта леди лишь пристально глядела ему в глаза и холодно выговаривала упрёки. Все её движения были изящны, уверенны и выверены, видно сразу — красотка знала себе цену, осознавала свою привлекательность и пользовалась ею. Ничего общего с его малышкой.
Неужели он ошибся? Неужели показалось? Или всё же сходит с ума, выискивая в каждой свою Лису?
После исчезновения Мари, все женщины потеряли
