существами, а снаружи бушевал шторм. Она потянулась включить свет, но вместо выключателя ее рука нащупала что-то странное, теплое и шероховатое, как стебель помидора. Существо рядом с ней рыкнуло и перехватило ее ладонь жесткими когтями. Офелия отдернула руку – кожа натянулась, но существо не ослабило хватку.
Паника тут не поможет. Офелия осторожно пошарила другой рукой и нашла выключатель. Вспыхнул свет, и она увидела, как меняются их глаза, как резко сужаются зрачки. Тот, что держал ее, приблизил к ней лицо, а потом выпустил ее руку. Офелия потрясла кистью; пальцы существа оставили красный след, но не оцарапали.
Внутри остро чувствовался их запах – тот самый, что она замечала прежде, но не могла описать. Вблизи, в ярком искусственном освещении, они казались еще крупнее и опаснее. Прищуренные глаза и крючковатые похожие на клювы носы производили угрожающее впечатление, а судя по длинным конечностям и жестким когтям, существа были быстры и жестоки.
Ей нужно было в туалет. Не хватало еще перед ними опозориться. Она сделала шаг в глубь комнаты, и тот, что хватал ее за руку, стиснул ей плечо и снова негромко рыкнул.
– Пусти, – сказала Офелия устало. – Я просто схожу в другую комнату.
Другое существо с ниткой ярко-голубых камней на шее низко заворчало, и чужак отпустил ее плечо. Медленно, стараясь выглядеть максимально безобидно, Офелия обогнула их – они не двинулись с места – и направилась в уборную. «А ведь там можно спрятаться, – вдруг подумалось ей. – Переждать шторм, а если внутри есть окно, то и сбежать».
Дверь уборной открывалась внутрь и запиралась на хлипкую задвижку. Шторм бился в закрытые ставни, стекло дребезжало в раме. Офелия села на унитаз, чувствуя, как испаряется ее мимолетное спокойствие. При желании эти существа без труда попадут внутрь, а выбраться в окно можно будет только через несколько часов. Да и то вряд ли: окно высоко, и ей вовсе не улыбается карабкаться к нему по унитазу.
Закончив, она уселась на крышку унитаза и сидела так, пока в дверь не заколотили. Офелия снова сжалась от страха. И все-таки лучше выйти самой, чем ждать, когда ее выволокут наружу; она знала это по опыту жизни с Умберто. Она открыла дверь. Одно из существ стояло перед ней, склонив голову набок. Может быть, ему тоже нужно в туалет? Глупости, конечно же нет: откуда им знать, что такое унитаз? Офелия подняла крышку… А ну как оно решит, что это питьевая вода? Возможно, вреда от этого не будет, а возможно, это его убьет. Надо объяснить им, что здесь есть другие источники воды.
Она протиснулась мимо существа, дошла до кухонного уголка, расположенного в дальней части большой комнаты, и включила воду в раковине. Существа уставились на нее; их пристальные взгляды будто пригвоздили ее к земле. Тот, что заглядывал в уборную, подошел ближе. Она покрутила вентили, показывая ему, как включать и выключать воду.
Существо потянулось к вентилям, но его твердые когти соскальзывали с металлической поверхности. Офелия потянулась было помочь, но существо отбило ее ладонь – не слишком сильно, но неприятно. Офелия сердито уставилась на него, но годы брака с Умберто подсказывали, что разумнее будет стоять рядом с покорным видом. Внутри нее забурлила злость. Она была сыта таким отношением по горло и не хотела, чтобы от нее отмахивались, как от букашки.
Существо продолжало воевать с краном; один из его сородичей издал какой-то звук, едва различимый за шумом шторма. Существо остановилось, встряхнулось и выудило из котомки на плече небольшой лоскут, напоминающий замшу. Обернув его вокруг металла, чтобы не скользили пальцы, оно с легкостью повернуло вентиль. Вода потекла из крана; вода остановилась. Остальные существа хрипло закаркали. Повозившись с ремнями, первый отстегнул тыкву-горлянку и подставил ее под струю. Когда фляга наполнилась, он передал ее остальным – те принюхались, недоверчиво попробовали воду.
Все это время из крана продолжала литься вода. Рискуя снова получить по руке, Офелия потянулась его закрыть. И снова они уставились на нее. Потом один кивнул на горящую лампочку. Этот жест Офелия поняла без труда. Она подошла к выключателю, показала, как им пользоваться. Существа снова загомонили, явно обсуждая увиденное. Один из них – не тот, что стоял у раковины, а другой – подошел к выключателю, чтобы попробовать самому. Здесь твердые когти ему не мешали. Свет включился, погас, включился. Снова шум.
Что-то ударило в дом снаружи, да так, что стены задрожали, а в одной из спален сорвало ставни. Мокрый ветер ворвался внутрь и хлестнул Офелию по лицу, как влажное полотенце. Существа рассредоточились по углам большой комнаты, чтобы укрыться от ветра. Офелия съежилась у передней двери, гадая, что это было. Когда она осмелилась заглянуть в спальню, то увидела, что на полу блестит вода, а в окне торчат ветки дерева.
Дальше будет только хуже. Офелия оглядела кровать, промокший насквозь матрас, детскую колыбельку. Шлепая по воде, дошла до внешней стены. Вода лилась с ветвей на стену, но сама стена была цела. За окном сверкнуло; с порога комнаты донесся испуганный вскрик. Она оглянулась и увидела, что двое существ наблюдают за ней. Один наступил в натекшую у двери лужи и отдернул ногу с выражением, которое, без сомнения, означало: он терпеть не может мокрые ноги.
Кто бы сомневался. Стоят столбом, ожидая, что она сделает всю работу сама. Офелии не хотелось этим заниматься. Она вернулась в большую комнату и заперла за собой спальню. Ветер подпирал дверь изнутри, так что хлипкой щеколды должно быть достаточно. По половицам шел мощный сквозняк; скоро он начнет задувать воду под дверь. Офелия заозиралась в поисках чего-нибудь, чем заткнуть щель. Существа молча наблюдали за ее действиями. Наконец она отыскала в кухонном шкафу несколько полотенец и, свернув рулоном, затолкала под дверь.
На улице смеркалось. Она устала и проголодалась и с тоской вспоминала горы еды в центре. «Это все они виноваты», – сказала она себе. Если бы не это глупое создание, умудрившееся пораниться во время шторма, она бы сейчас сидела в безопасности в центре, а эти улетели бы с первым порывом ветра… ну или нашли себе другое укрытие.
Она могла бы провести последний день или ночь своей жизни в покое – насколько это возможно во время шторма. У нее были бы, по крайней мере, еда, знакомая постель, рукоделие. Вместо этого она застряла здесь – она пересчитала – с восемью чужаками, убийцами, без еды и удобной кровати. В доме была еще одна спальня, но… К слову, где этот раненый,
