— А обрез чей?
— Не знаю... Он тут давно болтался без дела...
— Значит, пристроили к делу, — как бы про себя произнесла Света.
— Повторяю — я сам подготовил патроны и сам вставил их в стволы. Это я помню до последней секунды.
Сто раз уже прогнал в мозгах каждый свой шаг, каждое движение... Не мог я перепутать патроны по той простой причине, что не было у меня боевых патронов. Их не было!
— А они говорят, что перепутал? — усмехнулась Света.
— Да! Именно! И вроде того, что я круглый дурак!
— Послушай, — она положила ему руку на колено. — Остановись... Вспомни... Постарайся вспомнить... Перед самым выездом на эту вашу операцию... Ты на минутку отлучился?
— Откуда ты знаешь? — отшатнулся Андрей.
— Умная потому что. Если ты вложил холостые патроны, а они оказались боевыми, значит, их подменили. Если ты не видел как их подменили, значит, отлучился. Могу предположить, что отлучился не сам по себе, а тебя куда-то послали, о чем-то попросили... Ну? Вспомни!
— Тут вот что произошло... Когда собрались выезжать, меня позвали к телефону...
— Кто позвал?
— Кто... Сейчас скажу... Подгайцев. Нет, не так, Михей послал Вовчика, чтобы он позвал. Я подумал, что ты звонишь... Мне сюда больше никто не звонит, еще не успел никому дать этот номер... И я подумал, что это ты... И, конечно, со всех ног бросился вот в эту комнатку... Знаешь, когда звонишь ты, я все бросаю и бегу, — он вымученно улыбнулся.
— Вот и нашли виноватую.
— Да нет, Света, ты здесь ни при чем. Когда я вошел в конторку, трубка лежала на столе. Это точно. Но уже шли короткие гудки. Михей сказал, что, наверно, не дождались и положили трубку, и что сейчас снова позвонят. Дескать, подожди минутку. И я, как последней дурак, сижу и жду второго звонка.
— И, конечно, его не было, — произнесла Света.
— Само собой.
— А этот ваш председатель... Заварзин? Он был здесь?
— Нет, только я и Михей. Потом он ушел. Я остался у телефона один. Подождал-подождал, вышел во двор. И там увидел Заварзина. Он приехал на своем “мерседесе”, весь в белом, двор залит солнцем, так что на нашего шефа смотреть было больно. Тут, конечно, суета, Михай дает последние указания, Махнач бегает туда-сюда..
— А где обрез? — остановила Света воспоминания Андрея.
— Обрез лежал на седле моего мотоцикла. Как я его положил, так он и лежал.
— На самом виду?
— Получается, что так... И все бегают, ни за кем не уследишь.
— И все только для того, чтобы припугнуть какого-то мужика? — с сомнением спросила Света.
— Да, сейчас кажется подозрительным... А тогда все шло мимо внимания. Понимаешь, как Михей объяснил... Пообещали хорошему человеку убрать ухажера его жены, а человек с возможностями нас еще десять раз выручит. А коли пообещали, отказываться неудобно, надо, мол, держать слово. Да и дело-то пустяковое, за час управимся и назад вернемся.
— Скажи, Андрей, — медленно проговорила Света, — а патроны, которые ты подготовил... Их кто-нибудь видел?
— В каком смысле?
— Вот ты подготовил холостые патроны. Так? Но чтобы заменить их на боевые, нужны очень похожие! Правильно? Вдруг ты увидишь, что патроны другие... Так вот, твои патроны должны были видеть.
— Да я и не скрывал... Как-то даже похвастался... Приехал Заварзин, мы обед организовали, он тоже присоединился.
— И твои патроны видел?
— Да что там видел, он их в руках держал!
— Больше вопросов нет. Все ясно. Тебе тоже?
— Почти...
— Что тебе не ясно?
— Мне не ясно, кто это сделал. Кто именно.
— Это важно?
— Я должен знать, кого благодарить.
— Неужели ты не понимаешь, что они все устроили тебе ловушку? Так ли уж важно, кто к телефону звал, кто в этой конуре задерживал, кто патроны менял? Надо срочно от них сматываться.
— Не получится, — обреченно проговорил Андрей. — Не отпустят. Я на крючке.
— Не вижу никакого крючка!
— Что ты. Света'. Теперь я для них незаменимый человек. Если они так ловко все обставили, так незаметно включили меня., значит, это убийство у них не первое.
Кооператив — прикрытие. Они не стремятся расширить дело, некоторых клиентов вообще отшивают, хотя те готовы хорошо заплатить. Им некогда. У них все время какие-то дела, встречи, поездки. Это банда, Света. Это банда. Пройдет немного времени... И они дадут мне другое задание. И тогда им не придется комедию ломать. Патроны я вынужден буду сам вложить. Боевые патроны.
— А если откажешься?
— Я уже не смогу отказаться. В один голос дадут суду свои чистосердечные показания и этого будет вполне достаточно. Они сами об этом сказали. И потом, знаешь... Наверняка предусмотрен и такой поворот. Дескать, начнет ерепениться — поговорим иначе. Это банда, Света.
Некоторое время оба молчали, завороженно глядя на маленькое красное пятнышко на стене — последний лучик солнца, пробившийся сквозь бетонные стены брошенного строительства. Красноватые сумерки, наступившие в приемной, быстро темнели, становились фиолетовыми, потом синими. Андрей и Света сидели на диване рядом.
— Знаешь, не верится, что все они одинаково виноваты, — наконец произнесла Света. — Кто-то из ребят, как и ты, не знает, куда попал, что произошло...
— Поэтому я хочу найти мои патроны. Если найду, сразу все станет ясно.
— Ты их узнаешь?
— Там есть пометки. Все охотники ставят знаки на своих припасах. Приемную и кабинет я обшарил, пока тебя дожидался. А в той комнате живут двое наших, Махнач и Феклисов. Иногда остаются ночевать. Я тебе их как-то показывал...
— Помню... Один толстяк, второй стриженый, — усмехнулась Света.
— Хочу устроить им легкий шмон... Поможешь? Света молча поднялась и направилась в коридор, Андрей проводил ее взглядом и решил, что этой ночью домой ее не отпустит, он просто не сможет остаться один. Света оглянулась, словно почувствовав его мысли.
— Подожди, я включу свет... — сказал Андрей. — Пробку надо ввинтить.
Вспыхнула лампочка, показавшаяся непривычно яркой. В желтоватом свете коридор выглядел особенно грязным, заброшенным. Андрей проверил запор, снова вставил швабру в ручку входной двери и первым вошел в комнату Махнача и Феклисова. Двери не запирались и он, не откладывая, принялся за дело. Обыск был несложным — в комнате не было ничего, где можно спрятать патроны. Две раскладушки, стол, рассохшийся шкаф без дверцы, одежда. Вскоре Андрей и Света убедились, что патронов здесь нет.
— Их могли просто выбросить, — предположила Света.
— Вряд ли... Это были хорошие гильзы. Металлические. Сейчас таких почти нет. У всех картонные, но это не то. Если человек хоть немного общается с оружием, он никогда не выбросит латунные гильзы. И потом — зачем? Они ничего не доказывают. Это не улика. Только я знаю, что на них есть метки, только я могу эти метки увидеть... Во всем они чисто сработали, а здесь промахнулись — нельзя было допустить, чтобы эти патроны у меня оказались. Оплошал Михей, крепко оплошал. Слушай, надо опять пробки выкрутить.
— Зачем?
— На всякий случай... Вдруг где-нибудь магнитофон подключен... Мало ли...
— Что же, так и будем в темноте сидеть?
— Почему... Можно и прилечь, — медленно проговорил Андрей. — Если ты, конечно, не возражаешь.
— Да тут у вас и негде... Этот диван слишком узок для двоих. Мы не поместимся.
— Придется в два этажа.
— Это как? — не поняла Света, но постепенно до нес стал доходить смысл сказанного. Как и все рыжие, она краснела быстро и ярко. Андрей обнял ее, отвел волосы в сторону, поцеловал в шею, да так и остался стоять.
— Осторожнее, — прошептала Света. — А то я потеряю самообладание.
— Теряй быстрее, — он потрогал губами ее ухо.
— А кто ляжет сверху? — прошептала она, и Андрей содрогнулся от этого ночного шепота.
— Как хочешь... Могу я...
— А потом поменяемся?
— Поменяемся.
— Все, — произнесла она, решившись. — Все... Гаси огни.
Андрей протянул руку и щелкнул выключателем. Теперь свет шел только от фонаря, который висел во дворе.
— С ним тоже надо разобраться, — сказала Света, показав глазами на окно. — А то какой-то он... Нахальный.
Дотянувшись до выключателя, Андрей погасил и этот фонарь.
— Ох, Андрей... И угораздило же тебя... Как же тебя угораздило... Бедный ты мой бедный, — она расстегнула пуговицы на его рубашке и он, поняв, осторожно раздвинул молнию на ее куртке.
— Давно хочу тебя раздеть, — прошептал он на ухо. Я уже делал это... В уме.
— Я знаю... А наяву?
— Боялся. И сейчас боюсь.
— Это хорошо, — Света присела на кушетку и привлекла его к себе. — Боже, как мне страшно, как страшно.
— Будем бояться вместе. Будем?
— Надо, — прошептала она.
* * *
Их разбудил настойчивый, повторяющийся стук — кто-то колотил в железные ворота. Приподняв голову, Андрей долго не мог понять, что происходит. Стук не затихал, ворота гудели, дребезжали в темноте. Света тоже проснулась, прислушалась, начала одеваться.
